Полина Раевская - Дерзкая овечка, или Как охмурить своего босса

Я неопределенно пожала плечами.

– Вот-вот, – продолжила продавщица. – А потом всякие анорексии случаются. Ты знаешь, что такое анорексия?

Я молча кивнула.

– То-то же! Я тут по телеку видела одну такую. Это жуткая жуть, скажу тебе. Разве ж можно так себя истязать? Нет! – Девушка сама дала ответ на свой вопрос – мое участие в этой беседе явно не предполагалось.

Такое развитие событий меня не устраивает: не за тем я сюда пожаловала. Поэтому, улучив момент, я вклинилась в монолог Клавдии и вновь направила разговор по нужному мне руслу.

– Ну вы-то зато, я думаю, хорошо питаетесь, да? Проблем нет? Зарплата, поди, неплохая по деревенским меркам, пусть и недостаточная на поход в столичный салон красоты. – Я сознательно переняла манеру разговора собеседницы. Отличный психологический прием, работающий, как мне давно известно, на сто процентов. – Открою тебе секрет, – мой голос понизился до доверительного шепота, а для пущего эффекта я еще и на «ты» перешла, – у большинства москвичей не хватит денег стричься у моего мастера. Мне вообще его студия предоставляет, они и оплачивают все расходы, а так… Не факт, что моя зарплата намного больше твоей. Вот ты сколько получаешь?

Девица хмыкнула, но от прямого ответа уклонилась и подозрительно сощурила глаза:

– Спасибо Онуфрию, кормильцу-то нашему, неплохо живем мы, да, – важно ответила она, истинную сумму, правда, не раскрывая. – Широкой души человек, а уж богатый какой! – мечтательно протянула она. – Мало того что себя содержит да односельчан поддерживает, так он еще и сестре помогает. Причем очень хорошо. Так там и передай!

– Где, там? – удивилась я.

– Не знаю где. Тебе виднее. Кто тебя с проверкой-то прислал? Будто одной вам мало. – Девица не думала останавливаться. – Старик богат. Очень богат!

– Понятия не имею, о чем ты говоришь! – всплеснула я руками, изображая недоумение. – Понимаешь, – я доверительно наклонилась к продавщице, – наша студия запускает новый сериал…

– Да ладно! – Клавдия округлила глаза. – А как же «Эклер», мы ведь к нему душой прикипели? Неужто закончится?

– Увы, – я сокрушенно покачала головой, – закрывают. Не сразу, конечно, – испугавшись, что от горя девица может утратить способность к диалогу, смягчила я удар. – Доснимут серий сто, и все! Баста! Дело в том, что наши маркетологи провели исследования и выяснили, что все эти «слюни» про гламурную жизнь богатых, которые якобы тоже плачут, зрителям порядком надоели. Они теперь предпочитают смотреть фильмы о себе самих. Про простых людей, с обычными заботами, невзгодами и радостями. Про таких, как ты, Клавдия.

Девушка зарделась и махнула рукой.

– Ой, да ладно, – поправив пышную прическу, улыбнулась она, – чего про меня снимать-то?

– Не скромничай. – Лукавая улыбка осветила мое лицо, а указательный пальчик погрозил, как бы журя собеседницу. – Уверена, у тебя историй на пару сериалов наберется, а? Ну, признайся!

Девица смутилась окончательно. По ее лицу было заметно, как она колеблется между желанием похвастать своими амурными похождениями и страхом раскрыть самые сокровенные секреты.

– Ну, – протянула она наконец, – есть у меня в загашнике кое-что.

– Вот! – Моя ладонь громко хлопнула по прилавку, отчего лениво лежавший на подоконнике кот неожиданно вскочил, выгнул спину, растопырил усы и так недобро на меня посмотрел, будто прикидывал: стоит ему вцепиться мне в лицо сразу или немного погодя? Видимо, второй вариант оказался предпочтительнее, так как животное, немного подумав, улеглось обратно.

– Больше того, – я решила закрепить пока еще шаткую победу, – съемки, скорее всего, будут в вашем селе проходить. А времена ж нынче, сама знаешь какие: бюджеты везде и всюду сокращают, так что для массовки, а то и для небольших ролей будут привлекать непосредственно жителей деревни. Так что у тебя, Клавдия, есть реальный шанс поучаствовать в съемках, а там… – Меня было уже не остановить: принялась я рисовать перед взором собеседницы картины одну заманчивее другой. В одном из моих сценариев режиссер, сраженный неземной красотой простой деревенской продавщицы, даже взял ее на главную роль в своем лучшем фильме, сделав звездой не только российского, но и планетарного масштаба. Остановилась я только на церемонии вручения кинонаграды «Оскар», решив, что это все же перебор.

Но Клаве, кажется, все понравилось. Да и можно ли ее за это судить, учитывая тусклость и безрадостность будней деревенского продавца? Кто бы на ее месте не мечтал о подобной сказке?

Окончательно расположив к себе девицу, я ненавязчиво вновь перевела разговор на интересующую меня тему, предварительно сплетя красивую паутину из лжи о том, что для вхождения в образ мне нужно пообщаться с наиболее яркими и колоритными личностями, коим и являлся, по свидетельствам односельчан, дед Онуфрий.

– Ой, с кем это вы разговаривали? – недовольно протянула Клавдия. – Уж не с Сонькой ли из семейства пасленовых?

– С кем, с кем? – чуть не поперхнулась я чаем, который мы с будущей звездой мирового кинематографа к тому моменту распивали в подсобке.

– Ну, Сонька. У них в семье девять детей: как пасленовые родятся. Она старшая, значится. Замуж девке пора, да кто ж ее с таким довеском возьмет? Вот и положила она глаз на Онуфрия. А что? Партия очень даже выгодная, как ни крути. А что старый, так еще и лучше – быстрее окочурится. Только зря надеется-то. Это она только думает, будто у него тут горы золотые, а старик… – Клавдия осеклась и пробормотала испуганно: – В общем, поинтереснее шефа моего личности в селе имеются. Вот хоть батю моего взять…

Понимая, что разговор опять направляется куда-то не туда, я бесцеремонно прервала собеседницу.

– Ой, ты так интересно рассказываешь! – всплеснула я руками, изображая восторг и умиление. Для пущего эффекта еще и ресницами похлопала. – Непременно встречусь с твоим папенькой, и не только с ним. Мне лично это для вхождения в образ очень нужно. Я пытаюсь постичь природу простых сельских жителей, чтобы сыграть потом натурально, искренне!

– Это да, – девица усмехнулась, – задачка тебе очень непростая, знаешь ли, предстоит. От тебя же за версту городом несет.

– Как это? – Я распахнула глаза.

– А вот так это! – Клава усмехнулась. – Кожа нежная, гладенькая, сразу видно: кремами пользуешься. Пользуешься?

Я виновато кивнула.

– Вот! А нашим бабам не до кремов особо. А если и пользуются, так все равно – солнце и ветер, они свое дело делают – пойди проведи полдня в поле сначала, а потом еще полдня – на огороде. Ну, маникюр там, педикюр, допустим, с этим проще: босиком побегаешь по улице, пару раз в земле копнешь, и ладно. Но все остальное… – Девица с сомнением покачала головой.

– Ты о чем? – удивилась я.

– О том, что не нашенской ты породы! Не деревенской! Это сразу видно. По походке, по жестам. Нет! – вынес вердикт доморощенный Станиславский.

– Ну так на то он и актерский талант, чтобы уметь перевоплощаться в любой образ. Я барышня-то способная! – Кокетливая улыбка тронула мои губы.

– Это да, – глаза Клавдии загорелись восторгом, – как ты в сто пятнадцатой серии разыграла эту уродину Эльвирку!

О боже, она еще все серии по номерам помнит! Что же это за «Эклер» такой?!

– Я вот только одного не пойму, – девица задумалась, – как так получилось, что ты ее в шахту лифта скинула, а она жива осталась?

«Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, как в тот момент», – к месту вспомнила я знаменитую фразу из не менее известного фильма. Конечно, можно прикинуться, что мы серии не запоминаем: дескать, выучила роль, отыграла и забыла, но тогда велик риск разочаровать поклонницу. А она мне еще пригодится, пожалуй.

– Ну, раз режиссеры не объяснили, значит, это сюрприз будет, – нацепив на лицо самую обворожительную улыбку, промолвила я.

– Да когда это они еще сделают, – горестно вздохнула продавец сельмага. – Но может, раскроешь секрет-то, а?

– Ну, ладно. – Чего только не сделаешь ради благого дела! – В общем, слушай, на самом деле, конечно же, Эльвира погибла. Сама понимаешь, такая высота!

– Ага, – кивнула Клавдия, – тем более на нее сверху еще и лифт упал.

О, господи, вот это фантазия у создателей молодежного «мыла»! Интересно, не подожгли ли они еще и дом, чтобы затем утопить его в ходе тушения пожара? В подобных обстоятельствах воскрешению Эльвиры может быть только одно объяснение. Хотя нет! Два! И я предпочла второй вариант – гулять так гулять.

– На самом деле, – прошептала я, наклонившись к Клавдии как можно ближе и для усиления театрального эффекта оглядевшись по сторонам, – новая Эльвира – это не Эльвира.

– Я так и знала! – всплеснула Клавдия руками, не скрывая торжества в голосе. – Говорила же я нашим бабам, что это ее сестра-близнец, решившая мстить за родственницу.

– Бери выше! – важно проговорила я. – Новая Эльвира – это клон, выведенный в специальных лабораторных условиях на основе ДНК погибшей девушки.