Дайана Мэдсен - Охота на Хемингуэя

— Ты застряла у меня в печенках с тех самых пор, как я наткнулся на тебя в квартире Дэвида, — раздался откуда-то из темноты голос Мартина. В промежутках между вспышками молний тут стало темно, как в пещере Марка Твена, как в могиле. — Я уже заканчивал уничтожать все следы, которые могли вывести полицию на меня, когда появилась ты. Мне казалось, я нанес тогда смертельный удар, но у тебя, должно быть, девять жизней, как у кошки. Ты ухитрилась выкрутиться даже тогда, на лестнице. Потом твой дружок всю ночь разыгрывал сэра Ланселота. Но сегодня полоса твоего везения подошла к концу.

В свете молнии глаза Мартина сверкнули словно у волка. Мне показалось, что я различила у него в правой руке монтировку.

— Ты проследил за мной? — спросила я.

— Не было нужды. Твоя маленькая черная книжечка сообщила мне все, что требовалось.

Мой органайзер! Я думала, что потеряла его среди завалов, и даже подумать не могла, что он украден.

— Теперь давай покончим с этим, — воскликнул Мартин, и при следующей вспышке я разглядела, как он бросился на меня, вскинув правую руку.

Я метнулась в сторону, чудом избежав удара.

— Мартин, пожалуйста, не убивай меня!

— Я не убью тебя, — объявил он словно со сцены. — Эрнест Хемингуэй никого не убивает. Но с тобой может произойти несчастный случай. Вдруг ты оступишься на этих старых порожках и упадешь?

Суини атаковал снова, но я ухитрилась проскочить ему за спину. Теперь он оказался близко, совсем близко, и прижимал меня к лестнице.

— Ничего подозрительного. Тебя найдут утром и свалят все на бурю и выключенный свет.

Пока он теснил меня к ступенькам, мне вспомнилось видение тети. О Боже, она опять оказалась права!

— То, что случится с тобой, я склонен расценивать как вмешательство Бога. Своего рода небесная страховка, призванная защитить Хемингуэя, как выразилась бы ты.

Следующий электрический разряд осветил широкую улыбку на его лице. Не оставалось, ничего как против воли подниматься по ступенькам. Он загонит меня наверх, а потом сбросит на пол, как и планировал. Но должна же я хоть как-то отплатить ему за все свои страдания! Плана у меня не было, только робкая надежда, что мне удастся как-то перехитрить его и выиграть немного пространства. Проблема заключалась в том, что я не знала, куда хочу прорваться, пока в свете следующей молнии не заметила те жуткие ледовые пилы на стене под лестницей.

— А ты поднаторел в убийствах, Мартин, не правда ли? Это часть имиджа Хемингуэя или твое собственное дерьмо наружу лезет?

— Заткнись! — рявкнул он.

— Это тебе с рук не сойдет.

В душном воздухе раскатился его смех.

— Мне уже много чего сошло с рук, так ведь? Убийство Дэвида, например. Меня даже не подозревают. Рукописи у меня…

— Так они у тебя?

— Удивляешься моей ловкости? Зря. Они хорошо спрятаны. Убедив всех, что это фальшивка, изготовленная Дэвидом, я могу найти их сам через пару-тройку лет. К тому времени они еще поднимутся в цене. Дэвид получил по заслугам — с какой стати ему одному выпал такой подарок? Мы были партнерами, вместе обрыскали весь Мичиган. Этот ублюдок кинул меня! Я его предупреждал.

Мне нужно было заговорить его, чтобы выиграть немного свободы для маневра. Я уже открыла рот, чтобы заговорить, но он, слава богу, и не думал останавливаться.

— Я не хотел убивать его. Но Дэвид был эгоистом и упрямцем. Этот сукин сын отказался делиться со мной, а ведь для него это был сущий пустяк. Он всегда получал, чего хотел, — славу, женщин и все прочее.

— А зачем ты убил Бет? — спросила я.

— Вынужден был. Дэвид, оказывается, сказал ей, что передал мне рукописи. Тебя тоже надо убрать, потому что рано или поздно ты могла вспомнить что-нибудь из того дня в квартире Дэвида.

— А адвокат Экинс?

— Я не мог оставить его в живых, потому что не знал, насколько Дэвид ему доверился. Он представлял угрозу, и ради Хемингуэя ему пришлось уйти.

Жуткий раскат грома заглушил последние слова Мартина. Стихия словно влила в него новую ярость и злобу, и мне пришлось расстаться с надеждой, что он потеряет бдительность и даст мне проскочить на открытое пространство.

— Эти рукописи стоят королевства, и теперь они целиком мои. Мне не будет больше нужды наряжаться и изображать из себя манекен во время этих «балаганных представлений», как выражался Дэвид. Я — манекен! Барнс никогда не понимал, что настоящей звездой шоу был я, не он. Зрители любили меня. Я был Хемингуэем. До него это так и не дошло, и он попытался кинуть меня.

Мартин продолжал кричать, заводясь все сильнее. Я тем временем старалась найти лазейку, чтобы прорваться.

— Они приходили посмотреть на меня, не на него! Эти рукописи по праву принадлежат мне!

Ослепительный белый свет залил подвал, сопровождаемый оглушительным ударом и раскатами. По окошкам забарабанил град. Мне показалось, что молния попала прямо в мельницу или совсем близко.

— Хемингуэй не убил бы лучшего своего друга! — вскричала я.

Я слышала, как он двинулся, и при следующей вспышке увидела нависшую надо мной фигуру с монтировкой. Я попыталась увернуться, но не успела. Удар пришелся по левому плечу. Боль парализовала меня, сознание на миг помутилось.

Я пыталась встать, но не могла. При свете следующей молнии я разглядела, как Мартин поднимает с пола монтировку, выпавшую при ударе по моему плечу. Скоро он атакует снова, но теперь я лишена возможности двигаться!

Скорчившись, я с ужасом ждала развития событий. И вдруг услышала в голове голос сенсея: «Тренировка, тренировка». Что-то щелкнуло в мозгу, заставив тело действовать на автопилоте. Я перекатилась через левое плечо и услышала, как монтировка врезалась в пол там, где наносекундой ранее находилась моя голова. Под покровом темноты мне удалось подняться на колени, потом кое-как встать на ноги.

Мартин ринулся в новую атаку, слышно было, как он бормочет что-то. На этот раз мне удалось блокировать удар обеими руками и уклониться от захвата. Используя навыки айкидо, я развернулась на опорной ноге и пнула его наугад.

Удар пришелся в пах, Мартин взвыл. Потом закряхтел, готовясь к новому нападению. Я присела, расположившись как можно ближе к нему, укрепляя равновесие на раздвинутых ножницами ногах, и сделала глубокий вдох, как учил сэнсэй.

Мартин с воплем кинулся на меня. Согнув колени, я ухватила его обеими руками.

— Будь ты проклят! — крикнула я и, собрав воедино все силы, страх и ненависть, развернулась, бросая противника через голову. Дальше случилось именно то, что должно было случиться. Совпадающие векторы его атаки и моего броска заставили Мартина перелететь через невысокое, до пояса, ограждение и упасть посреди механизмов, приводимых во вращение колесом.

Он рухнул на деревянные зубья с отвратительным глухим стуком, долгий, полный ужаса крик слился с новым ударом грома. Я заткнула уши, чтобы не слышать.

Во вспышках молний я с ужасом наблюдала за происходящим. Тело Мартина, распростертое на колесе, мучительно медленно затягивало все глубже в машину. Через некоторое время колесо со стоном остановилось.

Я привалилась к стене, едва не теряя сознание от боли в плече и руках. Колесо еще раз дернулось и заклинило окончательно, намертво зажав свою отвратительную добычу.

Что-то ударило меня в грудь и упало на пол. Дождавшись следующего сполоха, я подняла предмет. Это была окровавленная пряжка с надписью «Gott Mit Uns».

День шестой, пятница.

Ночная буря прогнала жару. Утро выдалось солнечным и прохладным. Когда я устроилась в «миате» рядом с Митчем, который сел за руль, тело ныло и болело, но на душе было легко и приятно. Машина промокла под дождем, но быстро просыхала, пока мы мчались по трассе с опущенным верхом. Тут я с грустью подумала, долго ли еще она останется у меня после того, как Пуссен и вся свора из ВНС возьмутся за дело.

— Отличное авто, — сказал Митч. — Вот только никак не могу привыкнуть к механической коробке.

Он кое-как воткнул четвертую, чтобы влиться в поток, идущий по Лейк-Шор-драйв.

Заскочив к Тому Джойсу, который то и дело охал, слушая мой рассказ, мы поехали дальше. Я твердо решила во что бы это ни стало успеть на собеседование в ВНС. Митч настоял, что поедет со мной для поддержки, и это мне было очень кстати.

— Это преступление, Ди Ди, — вывел меня из задумчивости голос Митча. — За последние несколько дней тебя полдюжины раз едва не убили, а этот слуга народа, подлый бюрократ, не мог хоть на день отложить свой допрос.

Мне нравится, когда парень поддерживает меня во всем, и Митч только что заработал дополнительный балл, но сейчас я нервничала и хотела сменить тему.