Людмила Милевская - У жены под кроватью

Роман рассмеялся:

— Глупая, ты не понимаешь, что это подстава. Ты ничего не получишь, но зато будешь сидеть.

— Я? С чего это? — нервно поинтересовалась Глафира. — В крайнем случае сидеть будет Загогулина, а у меня все по закону. На каждую копейку договор есть. А то, что сверху осталось, тоже по закону. Загогулина обещала отстегнуть мне пять процентов за посредничество, вот их я себе и оставлю. Ни рублем больше. Все по закону.

— Но деньги-то мои, — напомнил Роман.

— По этим вопросам к Желтухину и Загогулиной. Я с твоими счетами дел не имела. Работала только с Нинкиной фирмой. Между прочим, она не слишком рвется сотрудничать с твоим Гринвиным.

— Почему?

— Потому что Гринвиным занимается Желтухин. От него я и прознала про этот проект и сразу Нинке идею подкинула Желтухина бортануть.

Роман подивился:

— Бедовые вы бабы, если хотите увести у него этот проект. Вот уж правда, бабы дуры не потому, что дуры, а потому, что бабы. Думаете, он вам простит? Или вы его уже заказали?

Глафира брезгливо передернула плечами:

— Мы не собираемся его убивать. Просто представим все так, будто проект увели из-под самого нашего носа неизвестные конкуренты. Мол сам виноват, впредь будешь за своими папками лучше следить. Подгоним Желтухину другое прибыльное дело, куда его краденые капиталы без остатка и ухнут. А сами будем развивать твой проект. Раз такой он выгодный, и я все свои средства в него вложу. Если станешь себя хорошо и тихо вести, и тебе поучаствовать позволю, — раздобрилась Глафира и тут же пояснила причину своей щедрости: — Куда теперь деваться от тебя, коли ты все знаешь. Но не беда, ты парень умный, если Желтухину нас не вломишь, клянусь, не обижу.

— Большое спасибо, — рассмеялся Роман. — Но с простофилями я не сотрудничаю.

— Это я простофиля? — удивилась она.

— А кто же еще? Ты даже не знаешь того, что Желтухин и Загогулина любовники. Они попользуются тобой и кинут.

Глафира обмерла:

— Любовники? Не может быть!

— А ты позвони Сан Санычу и поинтересуйся как продвигается твое дело, потребуй подробностей. Он обязан доложить, раз ты заплатила. Да не забудь, расспроси его где сейчас обретается сам Желтухин, из чего состоит его частная жизнь.

Роман придвинул к себе телефон, набрал номер и протянул трубку Глафире. Она приложила ее к уху, мгновенно ожила и застрочила вопросами. Разговор с Сан Санычем длился долго и измотал Глафиру — в результате бедняжка откинулась в кресле и выдохнула:

— Полный завал! Желтухин живет у Загогулиной, хотя я уверена была, что она вышла на меня лишь с целью с ним познакомиться.

Роман злорадно просветил Глафиру:

— Загогулина — моя жена. Я — друг и начальник Желтухина — могу поклясться хоть на Библии, хоть на коране, что они познакомились много лет назад.

И Глафира прозрела:

— Так вот почему Нинка в последние дни отговаривала меня вкладывать бабки в этот проект. Знай бубнит: “Черт с ней, с папкой, не ищи ты ее, на фиг проект нам нужен. Положим деньги в швейцарский банк и будем жить на проценты”. Ха, дуру нашла! Значит я рисковала за зря? Стала бы я с ней связываться, если бы не этот проект. С одних ее процентов сильно не разбогатеешь. А теперь еще выясняется, что она с Желтухиным вообще хочет меня бортануть! Так вот, не получится! — рассвирепела Глафира. — Вовремя их обман раскрылся! Все бабки у меня, и я их им не отдам!

— Не отдашь? — удивился Роман. — Отдашь, куда ты денешься.

Она презрительно усмехнулась:

— А ты куда делся? Утерся и ко мне приполз крохи себе вымораживать. Вот и с Желтухиным то же будет, не говоря уже про твою Загогулину. Ее я меньше всего боюсь. Пусть в суд на меня подает. Вот что получит, — Глафира скрутила внушительную дулю и тут же пригорюнилась: — Ах, жаль Загогулина не свела меня с автором проекта, с этим чертовым Гринвиным. Вот когда отомстила бы я с шиком этим прохвостам.

Роман обрадовался:

— Вы забыли, мадам. Автора проекта Загогулина, моя жена, знает через меня. Потому она и прячет через вашу фирму деньги моей компании, что мистер Гринвин очень порядочный человек. Он президент инвестиционной компании, которая является главным участником проекта. Если я хотя бы намекну ему, что меня кинули, мистер Гринвин — достойный человек, откажется сотрудничать с Загогулиной.

— Ну так намекните! — загораясь местью, воскликнула Глафира. — Классная выйдет заморочка!

Роман удивился:

— Зачем? Его отпугнут наши русские заморозки. Лучше мы сделаем по-другому. Вы возьмете меня в долю, а я составлю вам протекцию у мистера Гринвина.

Глафира с сомнением уставилась на него:

— Чего вы хотите? Что-то не пойму. В какую я должна брать вас долю?

— Верните мне хотя бы часть моих денег. Я вложу их в проект, а остальное вернется само. Вам это очень выгодно. Вы же тогда тоже примете участие. Причем, ничем не рискуя. Вам даже не придется нарушать закон. Вложения вернутся так быстро, что вы, если под благовидным предлогом чуть-чуть потянете, успеете снять свои проценты, а основной капитал вернется Загогулиной и Желтухину.

Глафира мгновенно прокрутила комбинацию в голове и зажглась азартом:

— Я согласна! Только надо обтяпать это дельце по-быстрому.

— Тянуть Гринвин сам не заинтересован. Когда вы сможете перевести деньги на счет его инвестиционной компании?

— Да хоть сегодня! Чем раньше вложусь в проект, тем быстрей повалят проценты.

— Что ж, тогда я звоню мистеру Гринвину, и можете ехать подписывать договор.

Так они и поступили. Глафира, разъяренная предательством “подельников” и вдохновленная посулами Романа, помчалась вкладывать все свои и чужие средства в проект мистера Гринвина, а Роман, удовлетворенно потирая руки, вернулся в квартиру Олимпиады, открыл холодильник и со зверским аппетитом пообедал.

А что же сама Липочка?

Она отправилась в риелтерское агентство и сняла скромную однокомнатную хрущевку. Правда была та хрущевка в доме без лифта на пятом этаже и без телефона, но зато унитазный бачок исправно работал, а из кранов текла и холодная и горячая вода.

Удостоверившись, что жить там можно, Липочка помчалась на вокзал за вещами Романа. Но там выяснилось, что деньги как-то незаметно кончились, и наскрести на такси не удастся.

— Эхе-хе, — воскликнула Липочка и, бодро подхватив чемоданы, поплелась в метро.

Однако, она здорово переоценила свои силы. От метро до снятой квартиры было целых четыре квартала. Два из них Липочка кое-как осилила, но дальше идти не смогла. Остановившись передохнуть, она с ужасом поняла, что больше не может сделать ни шагу.

“Хоть плач, — подумала Липочка, растерянно обводя глазами пустынную улицу. — Вокруг ни души. Нет, души-то есть, но какие? Вон, во дворе соседнего дома девчушка лепит куличи в песочнице, вдалеке гуляет престарелая пенсионерка и ни одного мужика. Даже о помощи попросить некого, а сама я эти чемоданы не дотащу. Вот беда”.

Едва она так подумала, как из-за угла вывернул здоровенный парень и широкой походкой зашагал в сторону метро. Липочка, радостно глядя в его широкую спину, закричала:

— Молодой человек, вы мне не поможете? Здесь недалеко…

Парень оглянулся, и Липочка осеклась: перед ней стоял бандюган-Вован собственной персоной. Бинт на его голове был закрыт кепкой, поэтому Липочка его не сразу узнала.

— О-оо! Какие люди и без охраны! — увидев ее, радостно завопил Вован. — Ада, каким ветром тебя сюда занесло?

Тут он заметил ее чемоданы и изумился:

— Ты что, “челночницей” что ли заделалась?

— Нет, всего лишь на новую квартиру переезжаю, да никак барахло дотащить не могу, — пожаловалась Липочка и, всплеснув руками, пояснила: — На ногах уже от усталости не стою, а еще два квартала топать.

— Пойдем, помогу, — снизошел Вован и, подхватив чемоданы, нахмурился.

— Что, тяжело? — встревожилась она.

— Да не в этом дело. Это я мыслям своим не рад. Понимаешь, такая мутная у меня заморочка… Короче, я от телки своей гребу. Здесь неподалеку квартиру ей снимаю.

— От телки? — удивилась Липочка. — Девушка она, что ли, ваша?

— Ну да, почти жена.

— Тогда почему вы так грубо ее называете?

— Потому, что все мозги мне выпарила пакость эта! — зло шагая и легко помахивая тяжеленными чемоданами, признался Вован. — Все кишки из меня, паскуда, вымотала.

Липочка, с трудом за ним поспевая, трусила рядом. Услышав про вымотанные кишки, она поразилась.

— Как же это? — спросила она. — Вы вон какой большой и огромный: мышцы одни. Разве девушке удастся с таким справиться?

— Легко справляется, — гмыкнул Вован. — И мышцы ей ни к чему, одним криком справляется.

Вспомнив свое эмоциональное общение с Романом, Липочка с сочувствием спросила:

— Значит на вас тоже кричат?

— А почему — тоже? — удивился Вован.

Липочка смутилась: