Дарья Калинина - Верхом на птице счастья

– За все эти годы?

– Да.

– Одним словом, он умер?

– А вот это как раз не обязательно.

– Но как жить, если нигде не работать и… и вообще?

– Он мог, к примеру, устроиться жить за счет какой-нибудь женщины. Или за чей-то еще счет.

– За чей же? За счет своей приемной матери? Катарина выплачивала своему приемному сыну содержание? Это вы хотите сказать? А потом стала жадничать, и он ее убил? Но как он пересек границу? Ведь заграничного паспорта у него нет?

– Официально Максим Беспредельщиков такого документа не получал.

Знакомая фамилия царапнула слух Киры и заставила ее насторожиться.

– Погодите! Какой Максим Беспредельщиков? О ком вы говорите? Сын у Катарины был от совсем другого человека. От ее второго российского мужа!

– Да? И откуда у вас эта информация?

– От самой Катарины. То есть от ее любовника – Лазаря. Но ему сказала об этом сама Катарина!

– С этим человеком мы еще побеседуем на эту тему отдельно, – сухо проронил серенький господин. – Видимо, Катарине не хотелось выглядеть в глазах своего любовника последней сволочью, но одновременно хотелось облегчить совесть. Вот она и рассказала ему про своего приемного сына, отчасти приукрасив реальность.

– А какова же реальность на самом деле? – замершими непослушными губами спросила Кира.

– Пока мы можем вам сказать лишь то, что единственный ребенок, какой числится за Катариной, был сыном ее третьего мужа. Максим был сыном последнего российского мужа Катарины – Сергея Беспредельщикова.

После этого в комнате воцарилась тишина. И чем дольше все трое молчали, тем отчетливей Кира понимала, какой же жадной до денег негодяйкой была покойница. Надо же такое придумать, запихнуть наследника в детский дом, а самой заграбастать себе все его денежки.

И еще Кира понимала, что сюда, на курорт, эти двое сереньких господ и Алексей приехали исключительно по поводу денег, которые были у старого Беспредельщика и которыми завладела его вдова – мадам Катарина практически единолично.

Увы, годы идут, а люди все не меняются. Как обычно, дело было в деньгах.

Но на сей раз печально Кире не стало. Большие деньги – большие печали для одних и большой интерес для других. И, видимо, деньги, из-за которых разгорелся весь сыр-бор, должны были быть очень и очень большими. Ну да, только так и никак иначе, раз уж этими деньгами заинтересовалось такое серьезное российское ведомство.

– Как же так? – растерянно произнесла Кира. – Выходит, Катарина ограбила собственного пасынка?

– Можно сказать и так. Ее муж ограбил своих акционеров, а она, в свою очередь, сделала нищим его сына.

– Да что тут говорить?! – воскликнула Кира. – Так и есть! Она ограбила мальчишку! Запихнула малютку в детский дом, а сама присвоила себе деньги мужа! Мальчонке не досталось от миллионов папаши ни шиша!

– Ну, допустим, к тому времени мальчонка, как вы его называете, успел изрядно засветиться перед органами контроля детской преступности. Но пока был жив отец, все его мальчишеские выходки как-то сходили ему с рук. А вот оставшись вдовой, Катарина живо расставила все по своим местам.

– То есть приемного сына в приют, а деньги мужа себе в карман?

– В оправдание Катарины могу лишь сказать, что сын Сергея Беспредельщикова пошел весь в отца. Был таким же буйным и неугомонным. Несколько раз попадал на заметку в органы милиции. Так что не было ничего удивительного в том, что Катарина постаралась избавить себя от хлопот с неспокойным дитятком.

– В конце концов, ребенок был ей не родным, – добавил второй серый господин.

– Многие на ее месте поступили точно так же, – подвел итог Алексей.

Кира возмутилась.

– Такое впечатление, что вы оправдываете поступок Катарины! Что вы на ее стороне!

– Нет, но…

Но Кира не дала им ничего сказать.

– Что вы такое говорите, в голове не укладывается! – воскликнула она. – Если Катарина не хотела возиться с неспокойным ребенком, она могла отправить его в какой-нибудь дорогой европейский пансион, в закрытое учебное заведение со строгими правилами поведения, но при этом дающее хорошее образование своим воспитанникам. Выпускающим их в жизнь полностью подготовленными! А какое образование и воспитание мог дать ребенку обычный нищий российский детский дом? Вы в своем уме?

Кира примолкла, опасаясь, что хватила лишку. Как бы эти господа на нее не обиделись. Но те не обиделись. Они лишь переглянулись друг с другом, и Алексей сказал:

– Видимо, сын Катарины тоже считал себя обиженным, потому что…

– Ясен пень, что считал!

– Потому что у нас есть свидетели из числа знакомых Сергея Беспредельщикова, которые утверждают, что его сын неоднократно угрожал своей мачехе.

– Он ей звонил?

– Юноша считал, что Катарина его ограбила и обманула. И он неоднократно угрожал убить ее. Правда, в устной форме, но все же угрозы с его стороны были.

– Вот видите!

– Да, мы тоже считаем Максима самым вероятным претендентом на роль убийцы. Но есть одно «но»…

– Вы не знаете, где искать Максима.

– И мы также не знаем, под каким именем и фамилией он пересек границу Швейцарии, а также, как оказался в Финляндии.

Упоминание о Финляндии зацепило Киру, но сейчас ее мысли плыли в другом направлении, и она спросила:

– А что, если Максим нанял киллера?

– Исключено. Денег у него не было.

– Откуда вы можете знать? – удивилась Кира. – Вы ведь сказали, что потеряли след юноши после его последней отсидки. Когда это было?

– Около семи лет назад.

– Вот видите! За семь лет много воды могло утечь. И Максим мог найти единомышленника, которого бы заинтересовали деньги Катарины. Ведь после ее смерти Максим является ее прямым и единственным наследником? Я правильно понимаю?

– В глазах закона он ее сын, – кивнул головой Алексей. – Приемные дети приравниваются в своих наследственных правах к родным отпрыскам. Конечно, если усыновление произведено по закону.

– А так оно и было! И вот что я вам скажу… Я это уже сказала в полиции, а теперь скажу и вам! У меня есть один реальный подозреваемый на роль убийцы.

– И кто же? Эдмонд?

– Да, он, – несколько растерянно произнесла Кира.

Ей было неприятно, что эта замечательная версия оказалась не ее личной собственностью. Оказывается, трое господ из службы безопасности тоже уже додумались до нее.

– Мы думали про дворецкого.

– Возраст совпадает.

– Приметы и рост тоже.

– Но это не он!

– Почему? Внешность не та. Но пластические хирурги…

– Это не он!

Кира почувствовала одновременно разочарование и облегчение. Все-таки хорошо, что их милый Эдмонд не убийца. Но, с другой стороны, жаль, потому что убийца до сих пор не выявлен.

И Кира еще раз уточнила на всякий случай:

– Точно не он? Откуда вы знаете?

– Мы сумели взять отпечатки пальцев дворецкого. Нет, он не Максим Беспредельщиков.

– М-м-м… Возможно, у вас есть еще и другие претенденты на роль убийцы? Кто еще мог желать зла Катарине? И кто имел доступ в ее дом? Кто знал расположение комнат и помещений и ориентировался там настолько хорошо, чтобы незаметно проникнуть в дом, замечу, полный прислуги, убить там хозяйку, а потом так же незаметно выскользнуть наружу?! Думайте, кто это мог быть? Из числа тех, кого я знаю, никто мне в голову больше не приходит.

Кира была смущена. Она слегка приврала. У нее была еще одна версия, но она боялась озвучить ее вслух. А боялась она потому, что по этой версии убийцей мог быть сам Алексей. А что? Договориться по-хорошему с Катариной ему не удалось. Вот он и кокнул несчастную, чтобы завладеть ее деньгами и вернуть миллионы на родину. Недаром же Алексей вертелся возле дома Катарины! И сообщников своих подуськивал!

Но серенький господин, оказывается, еще не закончил.

– Вы не знаете самого главного, что заставляет нас подозревать в совершенном убийстве именно Максима.

– Да? И чего же я не знаю?

– Та женщина – Настасья, которая стала первой жертвой убийцы, она… Вы помните этот случай, который произошел с вами еще в Финляндии?

– Ну, конечно! – воскликнула Кира. – Как же такое забудешь!

– Так вот, та убитая женщина являлась женой Максима Беспредельщикова!

Сказать, что Кира была изумлена и ошарашена, – это все равно что ничего не сказать. Кира была поражена до глубины души. Она просто отказывалась верить в то, что услышала.

– Настасья… Жена Максима? Нет, нет! Вы ошибаетесь! У Настасьи был совсем другой муж – финн! Как его там… Йокки! Вот!

И тут же Кира принялась лихорадочно соображать. А откуда она знает, что муж у Настасьи финн? Разве кто-то из их компании имел счастье лично лицезреть этого мужа? Нет! По словам Настасьи, муж был в отъезде. Никто его не видел. Так возможно, это был Максим? Но как он оказался в Финляндии? И почему в таком случае эти господа утверждают, что они понятия не имеют, где находился Максим в последние годы? Ведь они говорят…