Татьяна Луганцева - Бермудский любовный треугольник

— Может, твой папаша или мачеха ограбили кого или, того хуже, пришили?! — предположила Лера.

— Ага… и чтобы мне отомстить, они ждали почти тридцать лет… Бедная Оксана, ее-то за что? Всю жизнь была тихой пьяницей, таракана не обидела.

— Думаю, убили ее для того, чтобы тебе было больнее.

— Изощренный маньяк, — отметила Зина.

Рафик закашлялся и открыл глаза.

— Вспомнил. Психотерапевт Кокор один из первых, кто занялся детской психиатрией у нас в стране, он много сделал в этой области, написал несколько учебников, много научных работ и так далее…

Люди в сарае переглянулись.

— Дело в детях… Вообще становится непонятно. Тебя, Зина, не обследовали у психиатра?

— Насколько я помню, я никогда в жизни не была у специалистов этой области. А мои братья погибли слишком рано и были вполне адекватны, — строго сказала Зина.

— Я могу только предположить, что твои родители сдали одного из твоих братьев или обоих в «психушку», только так устанавливается связь психотерапевта и твоей семьи, — сказал Рафик.

— Что за бред ты несешь?! — возмутилась Зина. — Знаешь что, любитель уравнений, занялся бы ты чем-нибудь другим!..

— Я всего лишь попытался соединить звенья цепи.

— Мои родители никогда бы так не сделали! Они от горя после потери моих братьев разрушили свою жизнь!

— Я всего лишь предположил… ты говорила, что мама твоя чуть ли не сошла с ума после смерти младшего брата.

— Ну… да… — Зина задумалась, — два ее ребенка умерли, и если смерть старшего сына она еще перенесла, то смерть младшего выбила ее из колеи полностью.

— Что значит, смерть старшего перенесла? Смерть любого ребенка «выбивает из колеи», как ты выражаешься, — возразил Рафик.

— Так и было! А тут потеря еще одного ребенка, и мама не выдержала! Хотя… нет, не может быть…

— Что?

— Глупости! — отмахнулась Зина.

— Нет уж… говори все, — попросил Артур.

— Я никогда об этом не думала, но сейчас… я не знаю, стоит ли об этом говорить… Когда умер Юра — мой старший брат, то родители были удручены, печальны, но они не плакали, не убивались… Может, я что-то путаю, столько времени прошло? — сама испугалась своих мыслей Зина. — Не могло же так быть, чтобы родители любили Дениску больше, чем Юру? Это же противоестественно! Я хоть и не мать, но ты, Лера, скажи, вот было бы у тебя двое детей, так какая разница?!

— Это не было бы противоестественным, если один ребенок твой родной, а другой приемный, — сказал Рафик.

— Так мы черт знает до чего договоримся! Мои родители, наверное, в гробу перевернулись!

— Ты говорила, что твоя мама родила Юру поздно… потом тебя и Дениса, — вспомнила Валерия, — а что, если у них долго не было детей и они усыновили Юру, а потом…

— Родили своих? — закончил мысль Артур.

— Бред какой-то…

— Знаю я такой случай, — подала вдруг голос Маша, — со мной училась одна девочка, а затем она исчезла. Нас всех интересовала ее судьба. Потом выяснилось, что она была приемная в семье, а когда у них появилась собственная дочка, ее снова отдали в интернат.

— Что значит отдали? Она же не щенок, не какая-то вещь, которую взяли напрокат! — возмутилась Лера.

— Мои родители не могли… Прекратите говорить такие гадости! — Зина побледнела и обхватила голову руками.

— Круг замкнулся. — Рафик снял свои очки и стал протирать стекла.

— Какой еще круг? — вздрогнула Лера, словно ее ударили.

— Во времена Советского Союза отказаться от усыновленного ребенка было невозможно, не то что сейчас — полный беспредел… — водрузил очки на нос Рафик.

— Вот именно! — зацепилась за эту мысль Зинаида, но Рафик продолжил:

— Только по одной причине можно было отказаться от ранее усыновленного ребенка. Если он не мог воспитываться в семье, так как нес угрозу членам семьи. То есть если его признавали психически нездоровым… Доктор Кокор мог совершить один неблаговидный поступок, освидетельствовать здорового ребенка и за деньги признать его больным и потом всю жизнь раскаиваться в этом, — «забил последний гвоздь в крышку гроба» Рафик.

— Невероятно… домыслы, фантазии… Были похороны… они не могли так с Юрой… — раскачивалась из стороны в сторону Зинаида, — после смерти Дениски мама говорила, что это ей расплата за грех, что они совершили… Я не понимала тогда ничего, а потом уже думала, что она просто сходила с ума… Не верю… Ведь это только предположение, Рафик? — с надеждой в голосе спросила Зинаида.

— Это логическая цепочка, все объясняющая, — Рафик был неумолим.

— И этот человек… мой брат, Юра… сейчас мстит всем причастным к этой истории? — спросила Зина, дрожа всем телом.

— Вполне возможно. Он должен был вырасти, подняться на ноги, и это объясняет, что месть настигла вас только сейчас. — Зинаида была готова задушить Рафика от сознания того, что он действительно может быть прав, как бы это неправдоподобно и чудовищно не звучало.

Остальные пленники молчали.

— И еще одно… — изрек Рафик.

— Давай, добивай… — ответила Зина.

— Зина, я не ради того, чтобы сделать тебе плохо… но, пойми, всем, кто тебе дорог, грозит опасность.

— Единственное, что оставалось во мне светлого, так это память о маме… Я всегда думала, что если бы она так рано не умерла, отец бы не спился и моя жизнь не превратилась бы в ад. А сейчас у меня такое ощущение, будто выбили почву из-под ног… если они с отцом так могли поступить… я не смогу простить… Это просто бесчеловечно. Что ты хотел добавить, Рафик? Говори! Хуже мне уже не будет!

— Я хотел сказать, что такие люди обычно любят наблюдать за своими жертвами не на расстоянии, а войдя в доверие.

— Господи! Ну а это ты откуда знаешь?

— Из книг по криминалистике, это было мое хобби в годы юности, — Рафик был невозмутим.

— Не знала, что ты увлекаешься еще чем-то, кроме физики и высшей математики, — сказала Зина.

— Ты же возишься с детьми на станции юннатов, а узнать меня поближе ты не захотела.

— К чему все эти твои знания по криминалистике? — поинтересовалась Зина.

— К тому, чтобы ты ответила на один вопрос. Кто из мужчин, подходящих по возрасту на роль твоего старшего сводного брата, в последнее время появился в твоей жизни, естественно, под именем другого человека?

Зина поняла, что глупеет с каждой минутой.

— Кто появился? Кто… вот Артур появился внезапно в моей жизни…

Все синхронно повернули головы в его сторону.

— Ты серьезно решила, что я могу быть твоим сводным братом? — удивился он.

— Я уже ничего не знаю…

— Ты знаешь, слово «брат», пусть даже сводный или приемный, не знаю, как правильно, к Тебе я даже мысленно применять не могу, — ответил Артур.

— Но ты уж очень странно появился в моей жизни. Случайно, да?

— Вы еще все убийства на меня повесьте! — возмутился Артур. — Ну, не случайно! Не случайно я вломился к тебе! Но я же все отремонтировал!

— Что значит не случайно? — прищурилась Зинаида, остальные не вмешивались в их перепалку.

— Каюсь, как на духу! Конечно, я мог бы приземлиться где угодно. Но когда я смотрел в бинокль, выбирая место своего приземления, я увидел тебя, танцующую в нижнем белье. И вот я полетел… как бабочка на огонь. Я хотел эффектно опуститься на твою кровать и предложить секс на всю жизнь.

— Тебе это удалось…

— Ага! Точечное приземление! Только я не знал, что к тому времени ты уже успеешь приковать себя к этой кровати.

— Смешно… ты правда ненормальный. Из-за твоей прихоти ты сам чуть не угробился и меня чуть не угробил.

— Он молодец, — возразил, как ни странно, Рафик, — тебя только так и можно было заинтересовать, чем-то сразу поразив. Взять, так сказать, пока ты в шоке… Это я, дурак, все приставал со своими теоремами…

— Да перестаньте вы рассказывать эти жуткие истории и оставьте меня в покое! А то так можно совсем с ума сойти, подозревая всех находящихся рядом мужчин… Вот ты, Тимофей, ты же тоже что-то скрываешь!

— Я? — очнулся Тима, поняв, что ему не отвертеться.

— Ты! Что я, слепая, что ли? Это Лера у нас витает в облаках, да и влюблена в тебя уже давно, только сама себе в этом не признавалась. А ведь ты занимаешься черт знает чем!

— Поясни! — теперь уже напряглась Лера.

— А ты не замечаешь, что прийти к нему можно только по предварительному звонку, что у него три сотовых телефона, но при этом мы знаем только один номер. На столе все время кипа бумаг с какими-то цифрами. Что это? Что за бухгалтерские отчеты и конспиративные цифры? Ты же просто агент! — Зина выдала всю информацию, что лежала тяжким грузом у нее на душе.

Лера, хлопая ресницами, повернулась к Тимофею:

— Что ты молчишь? Скажи что-нибудь… Зина, что ты думаешь?

— Я уверена, что он женат, и надеялась, что Тима признался тебе в этом. Поэтому я его и спрашивала, сказал ли он тебе и не дурит ли он тебе голову? А теперь уж и не знаю, что и думать… Может, ты и есть Юра, вошедший ко мне в доверие через Леру?