Дарья Донцова - Сон дядюшки Фрейда

После публикации этого письма книга «Кролики и медузы» стала самой продаваемой в Европе, опередив даже бестселлеры авторов детективных романов.

Несмотря на скандальную славу, а может, благодаря ей Борис Эпохов становится всемирно известным психотерапевтом. Людей не пугает, что он может сделать из истории болезни пациента очередную книгу. По Европе циркулирует слух, что Борис Валентинович превращает отъявленного преступника, человека без совести и чести, в нормального члена общества, поэтому к нему выстраиваются очереди богатых и знаменитых, желающих образумить своих родственников. Поскольку господин Эпохов регулярно выпускает скандальные книги, основанные на историях своих пациентов, мы понимаем, что он ведет прием, и поражаемся работоспособности автора. В мире науки курсируют слухи, что на Эпохова работает бригада психотерапевтов и писателей, а сам Борис Валентинович лишь осуществляет общее руководство лечением и правит уже готовую рукопись.

В конце девяностых у Эпохова появляется последователь – Николай Волков, сын эмигрантов из России издает научные труды, в которых явно копирует эпатажного профессора. Более того, Николай Олегович ведет себя как Борис Валентинович. Он объявляет себя гением, занимается перевоспитанием преступников, но в отличие от Эпохова, никогда не дающего оценок коллегам и не контактирующего с прессой, Волков охотно общается с журналистами, называет Эпохова «дутой фигурой», «неучем» и другими нелицеприятными эпитетами. Произведения Волкова появляются с периодичностью раз в два года, но ему далеко до тиражей и славы Бориса Эпохова.

В двухтысячном году испанская актриса и модель Сандра Буэнос дала шокирующее интервью глянцевому журналу. Любимица миллионов рассказала журналисту, что в тысяча девятьсот семидесятом году ее, пятнадцатилетнюю школьницу, отец привел к Борису Эпохову. Сандра совершила тяжкое преступление, богатые родители сделали все, чтобы дочь не попала в руки полиции, и заплатили колоссальную сумму психотерапевту за перевоспитание подростка. В семьдесят втором году Сандра родила Эпохову сына. Психолог забрал мальчика у юной любовницы, велел ей молчать о произошедшем, сказал, что устроит ей роль в голливудской ленте, поможет стать звездой. Эпохов выполнил обещание, Сандра сделала впечатляющую карьеру, но сейчас она тяжело больна и хочет перед смертью увидеть своего ребенка. Интервью заканчивалось словами кинозвезды: «В последний раз я видела мальчика годовалым, но уверена, что господин Волков, которого все считают врагом Эпохова, и есть мой ребенок. Борис – провокатор, гений пиара, использующий самые шокирующие методы для привлечения к себе внимания. Он воспитал мальчика и велел ему прикидываться его недругом». Эпохов проигнорировал заявление Буэнос, он никак на него не ответил. Через три месяца после сенсационного признания Сандры психолог выпустил книгу «Лень – порок человечества», затем появились «Прелюбодеяние, мотив преступления», «Обжорство и убийство». Сейчас вы держите в руках его новый труд «Гнев. Эксперимент номер четыре». Почитателям творчества Бориса Валентиновича понятно, что ученый задумал серию, посвященную человеческим грехам, коих, как известно, семь…»

Я вздрогнула, оторвалась от текста, взглянула на толстую, раскрытую посередине тетрадь, и снова прочитала фразу: «Название книги «Сон дядюшки Фрейда». Эксперимент один. Зависть как способ достижения социально значимого положения». Я поежилась, значит, весь этот ужас, происходящий в Волчьей пасти для того, чтобы Эпохов мог писать свои книги? Сейчас он работает над произведением «Сон дядюшки Фрейда». Интересно, как бы отреагировал Зигмунд Фрейд, австрийский психолог, психиатр, невропатолог, основоположник психоанализа, увидев произведение Бориса Валентиновича со своей фамилией на обложке?

– Дорогая, как вы сюда попали? – раздался за моей спиной тихий голос.

Я подскочила, обернулась и увидела Гарри, который держал в руке толстый том.

– Как вы сюда попали? – удивленно повторил он.

– Вошла через дверь, – пробормотала я. – А вы каким образом тут очутились? Борис Валентинович велел подопечным не высовываться, отвечать на вопросы анкеты.

Гарри сел на стул около большого глобуса.

– Мне приказали работать над каталогом! Библиотеку заперли снаружи. Как вам удалось открыть замки своей спальни и книгохранилища?

– Я потрясла за ручку, дверь и распахнулась, – соврала я. – А где вы прятались? Когда я вошла в комнату, она совершенно точно была пустой.

Гарри показал на один из стеллажей.

– Там дверь в туалет. Учитывая мой возраст и возникшие в связи с этим проблемы со здоровьем, босс разрешил мне пользоваться санузлом при библиотеке. Дорогая, вы понимаете, что рискуете жизнью? В любую минуту сюда может войти шеф или Анжелика.

– Она уехала, – сообщила я и тут же пожалела о сказанном.

– Куда? – изумился Гарри. – Кто? Лика?

Раз уж я проговорилась, следует продолжать.

– Да.

– Странно, – пробормотал старичок, – девушка редко покидает Волчью пасть. Но вы очень безрассудны. Если шеф здесь появится, не сносить вам головы.

– Его тоже нет, – уточнила я, – подопечные остались без присмотра.

Дедуля заморгал.

– Не может быть. Невероятно, это нонсенс. Эпохов никогда не уезжает из особняка. Господи! Что случилось? Борис Валентинович заболел? Он умирает? Только беда могла заставить Лику сесть за руль. Борис Валентинович не умеет управлять машиной! Ангелы всемилостивые! Если вы знаете, что происходит, поставьте меня в известность. Я вас не выдам. Вы мне очень симпатичны, я благодарен вам за то, что вы вступились за меня, когда Деревянко надо мной издевался. Поймите, я люблю босса, сойду с ума от тревоги за него.

У Гарри заходила ходуном левая рука.

– Успокойтесь, – пробормотала я, – Борис в полном порядке. В неприятность влип Федор, он поехал в город за покупками и сбил подростка-велосипедиста. Забродина забрали в полицию.

– Святые угодники, – ахнул Гарри, – вот незадача! Спасибо вам. Фу! Снова нормально дышать могу. Спазм отпустил. Шеф здоров! Борис Валентинович вытащит Федора из неприятности. Дашенька, вы добрый человек, успокоили старика. Теперь мой черед вам помочь. Я прожил на свете много лет, обмануть меня трудно, понимаю, что вы не трясли ручку, как-то сумели открыть замки, не стану интересоваться, каким образом, хоть и любопытно, да удержусь. Другой вопрос задам: что вы искали в библиотеке? Я в доме много лет, книгохранилище изучил досконально. Вероятно, дам вам подсказку.

– Телефон, – выдохнула я, – мобильный, но, вероятно, есть и стационарный. А еще ноутбук.

Гарри засмеялся.

– Не стоило рисковать головой ради этого. В Волчьей пасти нет ничего упомянутого вами.

Я показала на письменный стол.

– Обратите внимание, здесь много книг и всяких принадлежностей, например, стакан с ручками и банка чернил. Эпохов работает перьевыми ручками, шариковыми не пользуется. Вон там большая коробка со скрепками, подставка под чашку, пресс-папье, нож для вскрытия писем, стопка чистой писчей бумаги…

– К чему эти перечисления? – остановил меня старик.

– Стол завален, – продолжала я, – но слева есть свободное прямоугольное пространство. Видите по его углам глубокие вмятины? Столешница обтянута кожей прекрасного качества, но этот материал, если постоянно на него в одном и том же месте что-то ставить, проминается.

– И что? – не понял Гарри.

– У меня дома тоже есть столик, обтянутый лайкой, – вздохнула я, – и ноутбук, который я всегда устраиваю на нем. Спустя пару месяцев на обивочном материале появились точь-в-точь такие же углубления. Я поняла: здесь постоянно находится ноутбук. Полагаю, узнав про неприятность с Федором, Борис спрятал ноут и уехал вызволять Забродина. Я могу даже назвать марку его лэптопа, потому что маленькие ножки есть не у всех моделей, а вот у моей они имеются. Гарри, не спрашивайте, откуда я знаю о наличии у хозяина телефона, просто поверьте мне, он есть!

Старичок сгорбился.

– Дашенька! Никогда не видел ни трубки, ни дьявольского изобретения для связи с Интернетом, на следы на столе внимания, в отличие от вас, не обращал.

– Наверное, средства связи спрятаны в спальне хозяина, – предположила я. – Она расположена дальше по коридору?

– Да, – кивнул пенсионер, – но вы туда не попадете.

Я встала.

– Все же попытаюсь.

– Дорогая, зачем вам телефон? – задал наиглупейший вопрос дедок.

– Чтобы позвонить, – улыбнулась я, – свяжусь с дочерью, она немедленно за мной прилетит.

Гарри потер ладони.

– Ангел мой, прежде чем совершить поступок, надо оценить его последствия и перспективы. Навряд ли ваш ребенок сможет мигом помочь вам. Мы находимся в Европе, девочке для въезда сюда понадобится шенген, на разрешение уйдет минимум две недели.