Наталья Александрова - Джакузи для Офелии

— Если бы я знала раньше о том, что думает обо мне Роман! — страстно воскликнула Лола. — Все могло бы быть по-другому! Если бы я знала, что он считает меня ужасно талантливой!

— Ну, дорогая, — заговорил Леня, — ну, что такого случилось непоправимого? Ты меня просто удивляешь!

Кот Аскольд, по обычаю умывавшийся посреди кухни, поднял голову и поглядел на Маркиза из-под лапы с выражением. «То ли еще будет», — прочитал Леня в изумрудных глазах и расстроился. Он знал, что кот всегда бывает прав в своих предположениях.

— И кто такой Роман? — буркнул Леня. — Откуда он взялся на мою голову?

— Господи! Ты совершенно меня не слушаешь! — крикнула Лола. — Роман Святославский, наш учитель, великий преподаватель и режиссер! Понимаешь, тогда, после выпускного спектакля, он почти сразу уехал в Америку! Жена у него болела, и он надеялся, что там ей помогут. Ей сделали операцию, но все равно через три года она умерла. И он вернулся сюда, потому что там ему было скучно и очень тоскливо без жены! И теперь он живет у себя на даче, а это очень далеко от города, там самая настоящая глушь, и пишет книгу! И он там совсем один, даже поесть приготовить некому, ты представляешь?

— Представляю, — неожиданно скрипучим голосом ответил Леня, — только не понимаю, при чем тут ты?

— Я была у него, — в голосе Лолы послышались слезы, — мне Надька Ратникова рассказала, она все всегда знает. Леня, я должна быть с ним! Я уговаривала его вернуться в город, но он не захотел! Он сказал, что это отвлечет его от работы над книгой, хотя его приглашали уже в два театра! Тогда я решила переехать к нему.

— А он в курсе? — спросил Леня. — И как он к этому отнесся?

— Я буду вставать рано-рано и носить воду из колодца, — говорила Лола, — потом топить печку и готовить завтрак, потом кормить его, потом мыть посуду, стирать… я все буду делать. Когда он будет работать, я буду приносить ему чай с лимоном! Он мне первой будет зачитывать вслух законченные фрагменты своей книги. Когда он будет отдыхать, я буду сидеть рядом и охранять его сон! И он просто не сможет меня прогнать, потому что мне некуда будет идти! Там до ближайшего шоссе семь километров! Еще там есть настоящая русская печь и баня, ее топят обязательно по пятницам!

— Ты тоже будешь топить баню по пятницам? — спросил Маркиз и отвернулся к окну.

— Конечно! — с жаром воскликнула Лола. — Еще мы будем гулять. Я вылечу его душу, я помогу ему написать книгу, я сделаю так, что он не сможет потом без меня жить! И потом, когда он закончит писать, я уговорю его вернуться. У него такой огромный потенциал, он столько сможет сделать! Он поставит замечательную пьесу, и я стану играть там главную роль!

— Это ты для деревни так нарядилась? — спросил Леня, отворачиваясь от окна. — А в сумке что — валенки?

— А как ты догадался? — Лола вроде бы удивилась, но потом приняла все как должное.

— Это твое окончательное решение? — строго спросил Маркиз. — И обжалованию не подлежит?

Лола молча кивнула головой.

— Ну хорошо, а как же быть с Пу И? Неужели ты заберешь собаку в эту глухомань? А если Пу И там не понравится? Ведь там небось стоит сейчас самая настоящая зима?! А если его заставят спать в нетопленых сенях, он простудится и заболеет? Туда ни один ветеринар не доберется!

— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, — Лола подошла к Лене близко, так что на него снова пахнуло овцой, — я… я не могу взять Пу И с собой. Я хочу оставить его здесь. Дело в том, что там действительно совершенно неподходящие условия для него, а я буду очень занята и не смогу уделять ему достаточно времени. Так что, Ленечка, я тебя прошу, я тебя очень прошу, оставь Пу И себе! Видишь, я всем жертвую, готова отдать самое дорогое, что у меня есть, только чтобы служить Святославскому!

Леня снова отвернулся к окну и постоял так минуты две, кусая губы, после чего глубоко вздохнул и повернулся к Лоле.

— Вот как? — спросил он вроде бы спокойно. — Ты, значит, все обдумала? Ты все решила? Ты даже настолько самоотверженна, что оставляешь мне Пу И? Конечно, о собаке ты подумала, несомненно, ему здесь будет лучше!

— Если ты против…

— Молчи! — загремел Леня голосом Отелло, когда он спрашивает Дездемону, молилась ли она на ночь. — Молчи, несчастная! Я тебя выслушал, теперь дай сказать мне! Сколько мы знакомы, Лола? Больше двух лет? И все это время ты была рядом со мной…

— Ну уж… — начала было Лола, но Маркиз подошел к ней близко и тихонько начал теснить из кухни.

— Мы вместе делили все, вместе проводили наши операции и выпутывались из многочисленных неприятностей. И вот, ты решила вдруг все бросить, даже не предупредив меня! Я очень обижен, Лола, я просто слов не нахожу, как сильно я обижен!

— Но, Ленечка… — растерялась Лола.

— Подумала ли ты обо мне хоть самую малость? — горестно вопрошал Леня. — Представляешь ли ты, что у меня могут быть чувства?

— Чувства? — Лола вылупила глаза. — У тебя — чувства?

— Да, дорогая моя, именно чувства! — с таким пафосом ответил Маркиз, что Лола на всякий случай отбежала подальше.

Леня шел за ней, как привязанный, таким образом очень скоро они оказались в гостиной.

— Ты даже не представляешь, как я к тебе привязался за эти годы! — в голосе Маркиза слышалась непритворная страсть. — Я ли не заботился о тебе? Я ли не терпел все твои бесконечные капризы? И все почему? Почему, Лола, ты задавалась когда-нибудь этим вопросом? Вот скажи, только честно, Лола, неужели я плохо к тебе относился?

— Да нет… — промямлила Лола, опускаясь на диван, — в общем-то, неплохо…

— В общем-то, неплохо! — с горьким смехом повторил Леня. — И это все, что ты можешь сказать мне на прощанье?!

— Но, Леня… — Лола находилась в полной растерянности.

— Ты одним махом сумела зачеркнуть все то хорошее, что было между нами! — гневно гремел Маркиз. — Ты отбросила меня со своей дороги, как старый поношенный ботинок!

— Ну при чем тут ботинок? — беспомощно восклицала Лола. — Я вовсе не…

— Не нужно меня утешать и оправдываться! Ты и так уже унизила меня тем, что предпочла мне какого-то старого козла!

— Не смей называть его козлом! — вскричала Лола, но без подлинного чувства, скорее машинально.

— Хорошо, — неожиданно согласился Маркиз, — я не буду. Но, Лола, я просто не могу тебя ему отдать! Лола, я тут представил, как ужасно будет мне без тебя… Лола, не уходи!

С этими словами Леня рухнул на пол и уронил свою голову Лоле на колени. Плечи его вздрагивали.

Лола посидела немного молча, потом взяла Леню за волосы и подняла его голову, после чего долго смотрела ему в глаза. Маркиз глаз не отводил, хотя ему было больно.

— Негодяй! — тихо сказала наконец Лола. — Ты валяешь дурака!

— А ты разве нет? — невозмутимо ответил Маркиз.

— Когда ты догадался? — упавшим голосом спросила Лола.

Леня хотел было сказать, что догадался сразу же, как только увидел Лолу в дурацком вонючем свитере, с валенками в сумке, но замешкался.

— Откуда такой текст? — спросил он. — Ты что — действительно была на даче у этого вашего гениального мэтра?

— Это все Ирка, — вздохнула Лола, — она, оказывается, тоже знала про Святославского. Ну, и решила к нему ехать. Все равно, говорит, здесь теперь делать нечего, денежки уплыли, так хоть доброе дело сделаю, человека поддержу в трудную минуту. И пускай, думаю, мне-то что? Тем более что он старый такой стал, капризный… жить с таким тоже не сахар.

— И ты решила убедить меня, что ты хорошая актриса? — спросил Леня, осторожно освобождая свои волосы. — Лолка, я это и так знаю!

— Да, а сам не попался! Я знаю, ты не поверил, когда узнал, что я не хочу брать с собой Пу И! — сказала Лола. — Тут я дала маху…

— Что ты, дорогая, насчет Пу И я правда засомневался, но окончательно понял, что ты играешь, когда услышал про баню, которую топят раз в неделю, по пятницам. Я же прекрасно знаю, что без ванны с ароматной пеной ты просто не сможешь жить!

— Ты, конечно, прав, — согласилась Лола, — ладно, а кстати, что ты делал эти три дня?

— А вот как раз сейчас все узнаем! — спохватился Леня, включая телевизор. — Чуть не забыл из-за твоих выкрутасов!

Шли новости из Санкт-Петербурга, передача подходила к концу.

— Удивительное событие произошло сегодня в Санкт-Петербургском филиале Общества защиты животных, — говорила ведущая за кадром, и камера показала довольно обшарпанный подъезд с вывеской, затем лестницу с давно не крашенными стенами и традиционными надписями на них: «Наташа — дура» и «Петров — козел». — Утром сотрудники пришли на работу, — продолжала ведущая, — и обнаружили возле подъезда некий сверток.

Далее камера показала довольно просторную, но бедно обставленную комнату, где находилось несколько молодых людей обоего пола, а также немолодая дама в очках, с пушистым рыжим котом на коленях. В комнате расхаживали также несколько собак крупных пород, которые с опаской косились на кота. Кот держался индифферентно.