Елена Логунова - Молилась ли ты на ночь?

– У него еще какой-то внедорожничек, – вспомнил шеф. – Он на нем на свою свинофермочку, в коровник и на птичник ездит. Вот, кстати, забыл тебе сказать: у фирмы «Кук» есть еще собственные мясомолочные производства. Так что ты правильно интересуешься Юрием Павловичем, Инночка, рядом с ним с голоду не умрешь.

– К сожалению, есть и другие способы досрочно перейти в мир иной, – со вздохом ответила я.

– Ты про Томочку? – снова напрягся он.

– В том числе, – кивнула я.

Глянула на часы, увидела, что пять минут, отпущенные таксистом, истекают, и торопливо распрощалась с угрюмым Броничем.

– Успела, шустрая, – одобрительно сказал таксист, когда я с разбегу запрыгнула в машину. – Куда теперь?

– Как договаривались, домой, – ответила я. И добавила, упреждая дежурную шутку: – Ко мне домой.

Соскучившийся водитель затеял рассказывать какую-то байку, но я отстраненно молчала и думала о своем, так что через пару минут он обиженно заткнулся, а еще минутой позже громко и злорадно заявил:

– Ну вот, ты добегалась, за нами «хвост»!

Я оглянулась:

– Где?

– За «КамАЗом» прячется.

– Кто? Черный джип?

Таксист внимательно глянул на меня и заметил:

– Побледнела, красавица! А говорила, что в ладах с братками! – Он противно ухмыльнулся. – Нет, не черный джип. Серый «Вольво» идет за нами с места последней остановки.

– Это коротышка, – постановила я, вспомнив утреннюю сцену во дворе нашего дома. – Настойчивый! Видно, и впрямь очень хочет поговорить.

– Это без меня, пожалуйста, – попросил водила. – Знаю я эти разговоры! На прошлой неделе мне такие вот настойчивые колесо прострелили. Палили друг в друга, а попали в меня. Этот дом? Гони еще полтинник и вываливай!

Грубиян бесцеремонно вырвал из моих пальцев пятидесятирублевую купюру и чуть ли не вытолкал меня из машины. Взвизгнув покрышками, такси резко вывернуло мимо приближающейся серой «Вольво» и укатило прочь. Я поспешно отскочила с дороги на бельевую площадку и, хоронясь за чьими-то замерзшими в доску простынями, короткими перебежками пустилась к своему подъезду.

– Инна Борисовна, остановитесь, пожалуйста! – воззвал ко мне уже знакомый голос.

Я выглянула из-за задубевшего пододеяльника. Так и есть, из «Вольво» вылез приставучий коротышка в песцах!

– Что вам нужно? – крикнула я. – Почему вы меня преследуете? Кто вы такой?

– Меня зовут Вячеслав Солнышкин, я юрист, – с готовностью представился коротышка.

Я заметила, что он поглядывает на меня с опаской, и приободрилась. К тому же прозвучавшее имя я слышала совсем недавно, и оно не было мне совершенно незнакомо:

– Вы адвокат Куконина?

– Да, да! – коротышка сначала обрадовался, потом встревожился:

– Это вам в милиции сказали?

Про милицию – это было уже интересно. Я передумала безотлагательно спасаться бегством и приняла смелое решение поговорить с представителем господина Куконина.

– У вас пистолет есть? – спросила я Солнышкина, вспомнив речи бывалого таксиста про разговоры, которые превращаются в перестрелку.

– Нет, а что? – толстая физиономия юриста вытянулась, как декоративная тыква.

– Покажите руки! – потребовала я.

Солнышкин вздернул руки вверх и покрутил ладошками, как пляшущий детсадовец по команде «Фонарики, фонарики!».

– Карманы выверните и шубу распахните! – велела я.

Юрист торопливо рассупонился и развел борта шубы в стороны, словно предлагая мне купить что-то из-под полы. Впрочем, кроме упитанного тельца, плотно упакованного в твидовый костюм, под шубой ничего не было.

– Ладно, можете подойти, – разрешила я.

– А вы сумкой драться не будете?

Я покачала головой. Солнышкин, тихо чертыхаясь и боязливо поглядывая на меня, застегнул шубу, а я тем временем позвонила Трошкиной:

– Алка, подойди к окну и смотри на меня.

– А чего такого нового и интересного я увижу? – удивилась подружка.

– Надеюсь, ничего особенного, меня не убьют на твоих глазах, возможно, даже драки не будет, но ты все-таки пригляди сверху, если что, свидетелем пойдешь, – скороговоркой молвила я.

– Напрасно вы, Инна Борисовна, так беспокоитесь, – сокрушенно сказал Солнышкин, приближаясь ко мне мелкими шажками.

Видно было, однако, что он и сам сильно обеспокоен.

Наверху в доме хлопнула балконная дверь, морозный воздух вспорола бодрая трель судейского свистка. Я подняла голову и увидела на балконе на пятом этаже Трошкину, с головой завернутую в плед. Увидев, что ей удалось привлечь мое внимание, подружка выплюнула свисток и крикнула:

– Я готова!

– Мы готовы, – сказала я прибалдевшему юристу. – По свистку начинаем разговаривать. Первый раунд. Итак, что у вас ко мне?

– Просьба! – быстро ответил толстяк, молитвенно складывая ладошки.

Он нервно сглотнул, бухнулся на колени и заныл:

– Не губи-и-ите!

– Встаньте немедленно! – заволновалась я. – Не дай бог, Денис в окно посмотрит, точно решит, что вы мой кавалер, уж тогда вам наверняка не поздоровится!

Маломерный Солнышкин с трудом выкарабкался из сугроба и, косясь на дом, захныкал на полтона ниже:

– Пожалейте, Инна Борисовна! Не губите! Тамарочку уже не вернуть, а Юрий Павлович еще молодой человек, прекрасный гражданин, бизнесмен, благотворитель, опора общества! Не говорите им про деньги, пожалуйста, это была моя вина, я присоветовал, а Юрий Павлович не хотел, но они-то разве поверят, точно дело пришьют!

– Словом «они» вы называете следственную группу? – уточнила я.

– Вы уже все им рассказали, да? – Солнышкин опустил руки, ссутулился, плаксиво прижмурился и сделался похож на чукотского дошколенка, заплутавшего в тундре вдали от родного чума.

– Что-то рассказала, что-то нет, – уклончиво ответила я, ужасно жалея, что дала слово не драться. Небось, если надавать этому бестолковому болтуну бодрящих оплеух, он живее и доходчивее изложит суть дела! – Вы вообще про какие деньги говорите?

Солнышкин снова залопотал, и из его слезливой речи я узнала поразительную новость. Оказывается, господин юрист присоветовал Юрию Павловичу Куконину подкупить потерпевшую Томочку, чтобы она изменила свои показания! Вчера вечером Солнышкин вручил ей десять тысяч американских долларов в обмен на клятвенное обещание вывести из-под подозрения господина Куконина. Для этого Томочке достаточно было «вспомнить» настоящего насильника и описать его приметы – по возможности максимально далекие от примет Юрия Павловича. Девушку пришлось поуговаривать, но юрист в этом преуспел, и в конце концов она взяла деньги. Более того, тут же, в присутствии Солнышкина, позвонила следователю.

– Она сказала, что насильник был мужчиной кавказской национальности, смуглым, черноглазым, почти наголо бритым, с золотым зубом во рту, – усмехнулся юрист. – Ничего общего с Кукониным, вы понимаете!

– Мне говорили, что Юрий Павлович образцово законопослушный гражданин, и вот – нате вам! Подкуп свидетеля! Как Куконин пошел на такое?

– Почему сразу – подкуп свидетеля? – поморщился юрист. – Во-первых, мой клиент не совершал насилия в отношении Тамары Крыловой, поэтому его совесть чиста, он вовсе не откупался. Напротив, это надо рассматривать так, что Юрий Павлович совершил благородный поступок, оказав безвозмездную материальную помощь пострадавшей девушке. Это тронуло ее и помогло примириться с действительностью, в которой встречаются не только мерзавцы-насильники, но и благородные рыцари. В результате девушка вышла из шока и вспомнила трагические события рокового утра во всех подробностях, столь необходимых следствию.

– Ага! – ехидно сказала я. – Только следователь вполне может увидеть эту благостную картину другими глазами. Он может подумать, что юрист насильника Куконина от его лица предлагал жертве отступное, но не смог договориться по-хорошему и убил бедную девушку!

По отпрокинутому лицу Солнышкина я поняла, что попала в точку.

– Кстати, почему вы думаете, что следователь еще не знает об этих деньгах? – небрежно спросила я.

– У меня есть знакомые в милиции, я навел справочки и узнал, что десяти тысяч долларов оперативники в квартире убитой Тамары не нашли. Следствию об этих деньгах пока ничего не известно. – Он непроизвольно перекрестился.

– А почему вы решили, что о них известно мне?

– Не притворяйтесь! – Раздосадованный юрист неприязненно посмотрел на меня. – Уйдя из квартиры Тамары, я немного задержался на лестничной площадке и слышал, как она звонила вам по телефону.

– Уверены, что мне?

– А кому же? Я ясно слышал, как она сказала: «Кузнецова! Это Тамара. Да, есть. Десять тысяч долларов».

– А дальше? – с искренним интересом полюбопытствовала я.

– Дальше я не слышал, – с сожалением сказал Солнышкин. – Какой-то молодой грубиян из соседней квартиры угрожал спустить меня с лестницы, если я не уберусь от Томочкиной двери подобру-поздорову. Я, разумеется, не стал с ним конфликтовать.