Татьяна Сахарова - Бисер для трех поросят

Слепая ярость уже готова была ураганом обрушиться на Гришанину голову, когда вдруг протрещал дверной звонок. Интересно, и кого это принесло? Вот ведь момент неподходящий!

Я поспешила в прохожую и, положившись на сторожевую бдительность консьержей, открыла входную дверь, не глядя.

В лицо волной хлынул приторно-приятный аромат. На площадке перед квартирой топтались трое парней в зеленых рабочих комбинезонах. Все пространство вокруг них было заставлено большими пластиковыми корытами, из которых благоухающими белыми шапками торчала махровая сирень.

— Сюрприз! — торжественно произнес один из пришельцев. — Хорошо, что вас дома застали. Вот, мы вам из Москвы привет привезли. Распишитесь, пожалуйста, в получении.

Пока я изумленно выводила каракулю на фирменном бланке, парни шустро подхватили емкости с цветами и потащили их в квартиру. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними.

— Это чего? — Женька все еще находилась в состоянии неполной вменяемости, очумело взирая на расставляемые в гостиной корыта.

— Это сирень, — едва сдерживая хохот, пояснила я. — Ты ж сама хотела белой сирени, как на вашем первом свидании. А мне хотелось вас помирить…

Ой, зря я это сказала. Очень, очень зря… Для Женьки мои слова прозвучали как пресловутая команда «фас».

— Помирить?! — взревела она страшным голосом, после чего выхватила из первого попавшегося корыта охапку сирени и, используя цветы как импровизированные розги, остервенело принялась охаживать ими мужа по всем местам, куда ей удавалось дотянуться.

Переглянувшись, парни из службы доставки обоснованно решили, что чаевые им вряд ли сегодня отвалятся, и поэтому спешно ретировались из квартиры.

Я пару секунд поколебалась, но все же рассудила, что один в поле не воин, а бросать друга в пылу сражения последнее дело. С этой мыслью я, резво подхватив пучок сирени, с энтузиазмом присоединилась к Женьке, и на Гришаню посыпался удвоенный шквал негодования. Ошметки цветов так и полетели в разные стороны, устилая пол в гостиной оригинальным бело-зеленым ковром. Эх, жаль, Славки под горячую руку нету! Придется устроить ему отдельную головомойку. Вместо поэтической сирени мне вполне подойдет банальный веник или, на худой конец, шланг от пылесоса.

Но надо отдать Гришане должное, он стоически терпел экзекуцию, не предпринимая никаких попыток сопротивления, только немного прикрывал руками морду лица.

— Что здесь происходит?

В пылу баталии никто не заметил, как в незапертую за парнями из службы доставки дверь просочился Федя. Мое боковое зрение отметило деловой костюм, надетый, вероятно, по причине каких-то там строительных переговоров. Особого внимания заслуживало весьма странное выражение его физиономии. Глядя на него, почему-то тут же возникло желание построиться по росту и начать упражнения по отжиманию.

Не отвлекаясь от потасовки и продолжая орудовать по вражьим бокам прилично поредевшим букетом, я пояснила:

— Мы с Женькой Гришаню мочим! Хочешь, присоединяйся! — Наш боевой запал уже понемногу пошел на убыль, и мы нуждались в срочном пополнении свежими силами.

Но Федя не поспешил нам на подмогу. Наблюдая за действом со стороны, он осведомился таким тоном, от которого у меня окончательно опустились руки:

— Значит, так живет-поживает в матушке-России обычный ресторанный администратор?

Меня тут же перекоробило. Свершилось то, чего я боялась, — Федя попал в мою упакованную под завязку квартиру. Женька еще продолжала вяло размахивать остатками букета, а я, отбросив полысевшие ветки в сторону, собралась пуститься в длительные объяснения. Но Федя не позволил мне и рта раскрыть:

— Развлекаетесь? — пренебрежение в его голосе смешалось с издевкой. — Впредь не советую путаться у меня под ногами. У меня хватит сил и влияния разобраться со всей вашей веселой компанией.

Последние его слова прозвучали как оплеухи. Прежде чем я успела врубиться в смысл услышанного, он круто развернулся и, смерив часть гостиной и прихожую семимильными шагами, выскочил из квартиры, не потрудившись даже прикрыть за собою двери.

— Какая муха его укусила? — Женька перестала наконец измываться над мужем и взирала на меня с растерянным любопытством.

— Что за мужик? И чего это он решил с нашей компанией разбираться? — забеспокоился Гришаня.

— Это Федя, — буркнула я, как будто это могло хоть что-то ему объяснить. — Попробую догнать.

Но лифт, как назло, был занят. Пришлось бежать вниз по лестнице. Когда я, запыхавшаяся, вывалилась из подъезда, Феди уже и след простыл. Странная, однако, у него реакция на мою квартиру. Нет, я в принципе ожидала, что мой материальный достаток в какой-то степени заденет прораба за живое, но такой финт с его стороны — по-моему, перебор. Ну, да ничего! Наберу его мобильный, авось к вечеру подобреет.

— Он больше не придет. Он больше никогда не придет. — Я методично покачивалась на диване, обхватив руками подушку, которая уже битый час принимала на себя мои слезы и сопли.

Многократные попытки соединиться с Федей по мобилке натыкались на сообщение, что такой абонент не существует. Скорее всего, Федя уничтожил свою чип-карту или попросту блокировал ее через оператора.

За окнами сгущались чернильные сумерки. Женька и Гришаня суетились вокруг меня, перемешивая очередные порции валерьянки с ценными указаниями относительно моей личной жизни. В ответ на их коллективную заботу я сосредоточенно рыдала, тиская ни в чем не повинную подушку.

— Как это можно было не спросить ни его фамилии, ни адреса? — пыхтел Гришаня, подливая масла в огонь.

— А зачем мне было об этом спрашивать? — ревела я навзрыд.

— Москва слезам не верит! — всплеснула руками Женька.

— Какая еще Москва? — не понял прикола ее муж.

— Не важно, — отбрыкнулась она. — Только чем рыдать понапрасну, давай попробуем твоего Федю как-нибудь вычислить. Что мы о нем знаем?

— Он — прораб, — всхлипнула я. — Сейчас его бригада строит гостевой домик на шикарной вилле за городом. Мы с ним на этой вилле дважды переночевали. Там еще котяра непуганый. Рыжий такой, мордатый…

— Так в чем проблема? — удивился Гришаня. — Съездим завтра на эту виллу.

— Да, если б я знала, где она находится!

— Как так? Ты ж говоришь, дважды ночевали!

— Ночевали, — подтвердила я. — Но первый раз, когда мы туда ехали, я нечаянно коньяком накидалась. Ни фига не помню. Утром оказалось, что мои очки разбились. Поэтому по дороге в город окружающая действительность была полностью размыта. А вчера, найдя Женьку под моим подъездом, мы ехали на виллу глубокой ночью. За окном тьма была кромешная.

— А сегодня? Вы ведь возвращались сегодня утром по-светлому?

— Так я в спешке не успела надеть контактные линзы и снова ничего не видела.

— А чего вы на меня-то уставились? — стушевалась под нашими требовательными взглядами Женька. — Вы оба прекрасно знаете, что я страдаю топографическим кретинизмом. В трех соснах могу заблудиться. — Но, задумавшись на секунду, она добавила: — Это точно южная трасса была. И ехали мы до города минут двадцать — двадцать пять.

— Уже теплее, — обрадовался Гришаня. — Ты только не реви, Маха. Отыщу я твоего Федю в два счета. Проедусь по всем элитным поселкам южной трассы, поговорю с охраной. Где-нибудь да найдется строящийся гостевой домик и строительная бригада с прорабом Федей.

— Ты отыщешь Федю, а я подскажу, как искать пропавшие деньги.

— Деньги? Брось, искать их — гиблое дело. Лимон сто пятьдесят штук для нас со Славкой навсегда потеряны. Глеб в морге. Гросс либо тоже мертв, либо подался в бега. Попробуем, конечно, объявить его в розыск. Вдруг смерть заместителя его рук дело?

— Не-а… сто пудов он не виноват, — возразила я. — Директор убегал скоропостижно. Все его эксклюзивные костюмы так и остались висеть в шкафу на съемной квартире. А он только дорогие сердцу мелочи прихватил из кабинета: письменный прибор, резную коробку с сигарами… Если б он и спланировал убийство, то забрал бы весь свой любимый гардеробчик. И наверняка придумал бы такой мудреный сценарий побега, чтобы никому и в голову не пришло заниматься его поисками. Он же не самоубийца. Если ты присягаешь, что вы со Славкой Гросса никому не заказывали, то он жив-здоров и двинул из города, дабы не держать ответ перед вами и клиентами за пропавшие деньги. Разумеется, никакого лимона у него нет.

— С чего вдруг такая уверенность? И почему ты вообще считаешь, что у него хватило бы ума запутывать следы? — не спешил соглашаться Гришаня.

— Ты недооцениваешь людей. Думаешь, вы со Славкой одни такие грамотные?

— Ну, может, найдется в стране еще сотня человек, — попробовал пошутить он.

— Возможно. Только и на старуху бывает проруха. Вас обвели вокруг пальца, как пацанов малолетних.