Дороти Кэннелл - Как убить свою свекровь

Я просидела в кухне дольше, чем собиралась, и вскочила не от укоризненного боя старинных часов, а от гораздо более грозного звука. Сверху явственно доносились чьи-то тяжелые шаги. Кто-то посторонний забрался в дом.

О мое больное воображение! Я говорила себе, что это, должно быть, Джонас и я откушу ему голову – своим топотом он не то что близнецов, но всех мертвецов на кладбище при церкви Святого Ансельма разбудит. Но тут я выглянула в окно и увидела Джонаса, мирно поливающего клумбу…

Не тратя время на то, чтобы забежать в гостиную и вооружиться кочергой, я схватила самый большой деревянный половник. Мясницкий нож был бы уместнее, но им можно порезаться и испугать детишек.

Перепрыгивая через десять ступенек, я помчалась в детскую и на галерее столкнулась с мистером Грабителем.

– Папуля?! – ахнула я. – Вы что здесь делаете?

– Пришел с букетом цветов для Магдалины. Папуля предусмотрительно отшатнулся от половника.

– Как вы вошли? Через дымоход?

– Я собирался постучать, как положено, Элли, но тут увидел, что к дому приставлена лестница… – Он смущенно прокашлялся. – Мне пришло в голову, что, если Джонас еще не починил щеколду, я мог бы забраться в спальню Магдалины и оставить ей букет и записку. Ну, вроде как умаслить ее…

– Перед тем как явиться самому?

– Твоя свекровь – несгибаемая женщина! – гордо ответил Папуля. – Я не сомневаюсь, что мне потребуется еще сорок лет, чтобы ее задобрить.

– Если она столько проживет! И я разрыдалась.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, – заметил Папуля, и рык его на этот раз звучал необычно тихо, – нам придется поставить стеклоочистители внутрь машины.

– А что я могу поделать? – прорыдала я в ответ.

Визит в полицию оказался пустой тратой времени. Сержант Бриггс то закатывал глаза, то таращился в окно и оживился только при упоминании шантажиста.

– Это из-за меня сержант стал так к тебе относиться, Элли! Нельзя и надеяться, что Бриггс станет воспринимать наше семейство всерьез после того, как застал меня нагишом на пляже. Он явно записал весь род Хаскеллов в сумасшедшие.

– Вы просто святой! – всхлипнула я. – Выслушать всю мою историю – и ни словом не упрекнуть!

Слезы барабанили по платью, которому, если верить ярлычку, противопоказана влага.

– Где тут дорога? У меня такое чувство, будто я веду подлодку!

Дождь хлестал с такой силой, что «дворники» не поспевали за потоками воды, а небо нависло над дорогой так низко, что я боялась в него врезаться.

К тому же мы только что проехали спортивный клуб Читтертон-Феллс, где в прошлом году леди Китти построила плавательный бассейн, в котором мог спокойно утонуть «Титаник». Открывали бассейн с помпой и под фанфары, а теперь леди Китги угасла во цвете лет. Тут я снова разрыдалась.

– Элли, – в пятый раз принялся увещевать меня Папуля, – нельзя винить себя в том, что кто-то решил уменьшить местное поголовье свекровей. Да если корить себя всякий раз, стоит перекинуться шуткой с друзьями, мы не могли бы спать спокойно!

– Или перестали бы наконец говорить про других гадости.

– Ну и скучная наступила бы жизнь!

– Как я рада, что вы поверили в мою невероятную историю.

– Знаешь, в нашем торговом деле, – он похлопал меня по руке, – попадается столько подозрительных личностей…

– И что нам теперь делать?

– Перво-наперво подбросишь меня в «Темную лошадку», чтобы я собрал вещи и уплатил по счету. Потом я заеду в Мерлин-корт, схвачу Магдалину под мышку и уволоку в Тоттенхэм.

– Если она будет в состоянии передвигаться после того, как прокатилась с Фредди на мотоцикле. – Протерев стекло рукавом, я разглядела вывеску гостиницы, которая хлопала на ветру, как вывешенная на просушку простыня. – Вас подождать?

– Нет, поезжай домой! – Папуля выскочил чуть ли не на ходу. – После всего, что ты рассказала, мне не хочется оставлять Магдалину без присмотра. Не то сейчас время, чтобы экономить на такси.

Он помахал мне, и я покатила дальше по Скалистой дороге, вглядываясь в кромешную тьму. Мысли мои вертелись быстрее колес. Если Мамуля уже вернулась и нашла букет Папули, ей не потребуются никакие уговоры. Она сама поймет, что Мерлин-корт недостаточно интимен для того воссоединения, какое Папуля имеет в виду. Полная оптимизма, я проскочила ворота, выключила зажигание и кинулась к кухонной двери.

И тут меня охватила безрассудная паника. А если убийца прикончил Магдалину в мое отсутствие? Я дернула на себя дверь и без сил ввалилась в кухню.

Слава Богу! Мамуля сидела в качалке, держа на коленях сразу Тобиаса и Пусю.

– Какая чудесная картинка!

– Одна маленькая собачка очень боится грозы. – Мамуля ласково улыбнулась. – Тобиас ее утешал, и они так подружились, что я подумываю подарить Пусе котенка на день рождения.

– Прекрасная мысль!

– А теперь, Элли, плохие новости…

– Что случилось?

– Тебя ждет удар, – мрачно возвестила Магдалина.

– Да не томите!

– Здесь был Исаак! – Мамуля говорила бесстрастным тоном телекомментатора, который сообщает, что в мир явился новый мессия. – Судя по следам грязных сапог, он влез по приставной лестнице, забытой твоим мойщиком окон. Он принес цветы и оставил письмо… Словом, Элли, я возвращаюсь к нему.

– Но это же замечательно! – вырвалось у меня.

– Наверное, ты считаешь меня слабой и безвольной…

– Ну что вы! По-моему, вы поступаете как настоящая христианка!

– В моем решении совершенно не замешан никакой… – тут Мамуля прикрыла глаза, – никакой секс.

– Конечно, нет!

– Исааку надо вести дела в лавке, а мне – до скончания века вытирать пыль, так что, если мы хотим когда-нибудь выкроить время и снова навестить вас, нужно выезжать сегодня же вечером.

Лучше не бывает! По крайней мере, так мне казалось целых десять секунд. Магдалина спустила на пол пушистую парочку и собралась встать на ноги, но тут в кухню ворвался Джонас.

– А, Элли, ты вернулась! – Он нахмурился. – Я только что говорил по телефону с внучкой этой самой Беатрис Таффер. Мадам не то съела, не то выпила какую-то гадость и теперь почти помирает.

– Только не это! – слабо вскрикнула я, а Мамуля лишь беззвучно раскрыла рот.

– И в бреду все зовет Магдалину.

– Где Резвушка? Дома или в больнице?

– Пока что дома.

– Беатрис всегда опасалась больниц. – Мамуля кружила по кухне, все сужая круги и рискуя натолкнуться на саму себя. – Придется взять с собой Пусю. Малышка боится оставаться одна в грозу.

– Разумно ли это?

Я сорвала с вешалки плащ и укутала свекровь.

– Пуся никому не помешает. Она никогда не лает, если к ней не обращаются.

Джонас проводил нас во двор.

– Элли, я кой-чего забыл передать. Тут звонил полицейский, как раз перед этой сопливкой, и сказал, что приведет кого-то в участок на допрос, и чтоб ты знала…

Невероятно! Сержант Бриггс решил серьезно разобраться с моим заявлением! Хотя к чему все это, раз Резвушке уже не поможешь!

– Что там насчет полиции? – спросила Мамуля, труся рядом со мной под проливным дождем к машине. – Это не из-за того, что Бен подает мятный ликер с мороженым после установленного часа?

– Ну что вы, вовсе нет!

Я распахнула дверь машины. Магдалина обо что-то споткнулась я едва не упала.

– Святой Франциск!

Она выпустила Пусю из рук и воздела статуэтку над головой, словно факел. Святой Франциск, покрытый фосфором, полыхал зеленым пламенем. – Он нашелся! Это небо посылает нам добрый знак. Теперь Беатрис обязательно выздоровеет! Вот увидишь, Элли!

– Да-да!

– Элли, ты не думаешь, – тревожно спросила Мамуля, – что Бетти решила покуситься на собственную жизнь?.. Я ведь простила ее за ту прогулку с Исааком.

– Уверена, она не пыталась покончить с собой. Всю дорогу до дома Фриззи мы молчали.

Десять минут показались нам часом. Пуся тоже была задумчива и даже не тявкнула, когда ее вытащили из машины под дождь. Ливень утих, хотя тьма была по-прежнему хоть глаз коли – невозможно разглядеть, где кончалось небо и где начиналась крыша тафферовского дома. Ни единого огонька. Кроме рок-н-ролла, который несся из окна верхнего этажа, не слышно ни звука. Мне даже показалось, что в доме никого нет.

– Ты позвонила в дверь? – Мамуля прижимала Пусю к груди.

Я снова нажала на кнопку звонка.

– Почему никто не отвечает?

– Понятия не имею… – Голос у меня осип от страха.

Мне мерещилось, как вся семья Тафферов сгрудилась вокруг смертного ложа Резвушки. У меня помутилось в глазах. Понимая, что сейчас не время «сомлеть», как выражается миссис Мэллой, я заставила себя сделать глубокий вдох. Тут мы услышали шаги в глубине дома.

Магдалина удивилась не меньше меня, когда дверь нам открыла миссис Корнишон – в пальто и шляпке поверх бигуди.

– О, да это миссис Хаскелл! И ваша свекровь с вами! А я как раз собиралась уходить, когда услышала звонок. – Круглое лицо миссис Корнишон странно раскраснелось: наверное, от непривычно быстрой ходьбы. – Да разве из-за радио Доун что-нибудь услышишь? – Она отступила на полдюйма, пропуская нас в дом. – И собачку с собой привели? Очень мило.