Елена Логунова - Афродита размера XXL

— Другого главного подозреваемого!

Капитан скептически заломил бровь, и я пустилась в объяснения.

— По-моему, дело было так. В тот день Маша Петропавловская гуляла с ребенком без коляски, потому что сырая меховая подстилка еще не просохла. Подолгу таскать полугодовалого малыша на ручках — упражнение для штангиста, поэтому Маша посадила Васеньку в кенгурушку. Гуляя возле озера, она увидела человека, с которым должна была серьезно поговорить, точнее — поругаться. Это был именно тот, кого Маша считала виновным в болезни ее малыша.

— Неправда! Я никого не убивал! — выкрикнул Сашка.

— Хотя старался! — пробурчала злопамятная Ирка.

— Дайте закончить! — попросила я. — Маша хотела поговорить с этим человеком, но опасалась приближаться к нему с ребенком. Собственно, целью разговора было, что называется, «выкинуть из своей жизни» человека, которому Маша прежде всецело доверяла. Маша оставила кенгурушку с ребенком на лавочке — за кустами его было не видно — и подошла к тому типу. Разговор планировался короткий, в лаконичном стиле «Да иди ты!», но в процессе бурного выяснения отношений тот человек пустил в ход кирпич, и Маша погибла. Убийца столкнул труп в озеро и скрылся.

— А цыганка нашла на лавочке бесхозного ребенка в кенгурушке и утащила его! — подхватила Ирка.

— Не совсем так, — возразила я. — Если уважаемое следствие возьмет на себя труд изучить данную кенгурушку, оно так же, как когда-то я сама, убедится: эта конструкция хороша только для совсем маленьких деток, трех или четырех месяцев. Пятимесячные, как правило, уже прекрасно переворачиваются, а многие полугодовалые малыши не только садятся, но и ползают. Как Васенька, например!

Я показала на малыша, который уже выполз из своего угла и подобрался вплотную к Сереге. Заметив это, наш бравый капитан испуганно ойкнул и скользнул в противоположный угол дивана.

— У маленького Масяни была такая же кенгурушка, но я быстро перестала ею пользоваться, — хихикнув, продолжила я. — Шестимесячного Масю не имело смысла в ней оставлять — он запросто переворачивался на живот и выползал из веревочек.

— В таком случае цыганку не судить надо, а спасибо ей сказать! — сказала Ирка, обращаясь к Лазарчуку. — Страшно подумать, что могло случиться с малышом, если бы она его не подобрала! Холодная осень, пустой парк — и по сырой земле бессмысленно ползает крошечный ребенок! Просто жуть!

— Жуть, — согласился Серега, косясь на крошечного ребенка, вполне осмысленно ползущего к нему по дивану.

Анка посмотрела на Васеньку безразлично — ее сейчас волновала судьба взрослого сына. Видно было, что Анюте страшно, но она все-таки осмелилась задать главный вопрос:

— Так кто же убил Машу?

— Ты прости меня, Ань, но я снова тебя огорчу…

Анюта побледнела.

— Боюсь, твой муж изменял тебе не только с Машей.

— Фу-у-у! — с облегчением выдохнула приятельница. — Всего-то?!

— Завидую я твоей реакции, Аня! — призналась Ирка.

— Я думаю, у Дмитрия имелась и другая подруга. Причем не исключаю, что эта связь была более давней, — продолжила я. — С появлением в жизни Дмитрия Маши той, другой, женщине хватило ума уйти в тень. Она безропотно приняла отставку, не предъявляла возлюбленному никаких претензий, и поэтому он не прогнал ее прочь. Даже познакомил с Машей! А она лелеяла надежды устранить конкурентку.

— Я никак не пойму, о ком ты говоришь? — не выдержала Анка.

— Секунду…

Я прислушалась. В прихожей щелкнул замок, проскрипела и стукнула дверь.

— Серега, держи ее! — всполошилась я.

Что бы я ни думала о служивых людях, но их способность молниеносно реагировать на полученный приказ всегда меня впечатляет! Лазарчук сорвался с дивана, как подхваченный бурей листочек. Нерасторопная Ирка едва-едва начала выбираться из уютного кресла, Сашка только дернулся, Анюта вообще не успела шелохнуться, а Серега уже загремел по ступенькам. Я выскочила на крыльцо, нервно вцепилась в перила и вперила взгляд в фигуру беглянки, удирающей прочь от дома во все лопатки.

Она бежала очень и очень неплохо, но тренированный опер был в лучшей спортивной форме.

— Ну?! Он догнал?! — едва не выбросив меня за перила, на крыльцо выскочила Ирка.

— Догнал!

— А кого он догнал? — Моя близорукая подружка подслеповато прищурилась.

Я искоса посмотрела на тупицу, вздохнула, достала из кармана мобильный телефон, показала его ей и спросила:

— Чья это вещичка, как ты думаешь?

Ирка послушно посмотрела и возмутилась:

— Ленка! Это же Юлин телефон! Мы, значит, его искали, искали, а ты нашла и прикарманила! И не стыдно тебе грабить бедную няню?!

— Сюда смотри! Видишь эти два исходящих звонка на один и тот же номер, обозначенный двумя буквами?

— «ШШ»? Это кто?

— Не «шэ-шэ», а «ша-ша», невежа! Так шепелявая Танюшка называет своего брата: «Шаша»! Пока Анка показывала нам с тобой детские фотографии, бедная няня позвонила Сашке и сообщила, что маленького Васеньку повезут в Машковку к профессорше. Тут-то «Шаша» и придумал волшебный план, как погубить младенца в ДТП!

— Я вижу тут не один, а два звонка Шаше, — задумчиво пробормотала подружка.

— Правильно, второй раз Юля позвонила Сашке, уже когда мы шли от профессорши. Она сказала что-то вроде: «Все нормально, мы уже возвращаемся», и я решила, что добрая няня успокаивает Анюту. Разговор у них с Сашкой вышел короткий, потому что я случайно толкнула Юлю, и она выронила телефон. Это спасло жизнь и мне, и Васеньке!

— Почему? — спросила недогадливая Ирка.

— Если бы их разговор не оборвался так внезапно, Юля успела бы сказать Сашке, что младенец теперь завернут не в белое покрывало, а в синее! — объяснила я. — И тогда страшная черная машина, которую ты теперь вечно будешь помнить, налетела бы не на вас со снопом, а на нас с Васенькой!

— И я бы вечно помнила не ее, а тебя! — сказала Ирка, едва не пустив слезу.

— Спасибо, но я лучше поживу еще, — прохладно поблагодарила я.

— Теперь объясни мне еще раз, коротко и ясно, резоны ужасной няни, — попросила подружка, без умиления глядя на приближающуюся пару.

Лазарчук крепко-крепко держал Юлю за руку. Я заметила, что ее хромота бесследно прошла, однако идет она медленно-медленно, очень неохотно.

— Ты сериалы по телику смотришь? — спросила я. — Вот и Юля их смотрит. Теперь вспомни, сколько ты видела фильмов из жизни миллионеров, где бедная девушка-прислуга в финале идет с хозяином под венец?

— Сто, — Ирка сначала ответила, потом подумала. — А Золушку считать? Тогда сто один. Но между Юлей и ее «принцем» Димой еще две женщины стояли — не только любовница, но и законная жена! Какой смысл ей был убивать Марию?

— Я думаю, она это сделала не нарочно — как говорят коллеги Лазарчука, «в состоянии аффекта». Не забывай, ведь Маша накинулась на нее с несправедливыми обвинениями и упреками. Младенца простудила не Юля, а Сашка, которому Маша доверила малыша на прогулке.

До этого момента ужасная няня мирилась со сложившимся состоянием дел, как-никак она продолжала оставаться в доме Тороповых и играла определенную роль в жизни Дмитрия. Он поручил ей часть забот о своем новом семействе и считал, наверное, кем-то вроде старого доброго друга, который всегда придет на помощь.

А вот когда Маши не стало, расклад изменился. Не только потому, что освободилась вакансия любовницы. Была реальная вероятность, что осиротевший Дима придет за утешением не к жене, а к бывшей подруге, которая все знала, все понимала — сокровище, а не женщина! К тому же Юля поняла, что старший сын Димы желает сводному братику самого плохого. На этом можно было сыграть.

Теперь смотри, как красиво могли лечь карты: Маши нет, Дима одинок и несчастен, Васенька погибает в ДТП, братоубийца Сашка садится в тюрьму и, кстати, ничего за отцом не наследует, любящая мать Анюта сходит с ума, а маленькая Танюшка — последняя отрада бедняги Торопова-старшего — остается полусиротой на попечении верной нянечки Юли.

— Свадьба Золушки с принцем более чем вероятна! — оценила шансы Ирка.

Вернувшийся Лазарчук сварливо поинтересовался, какова была цель состоявшегося спортивного забега.

— Не знаю, как насчет улик, но в режиме чистосердечного признания эта особа сможет поведать следствию много интересного о жизни и смерти Марии Петропавловской, — сказала я. — Она трижды в неделю, по понедельникам, средам и субботам, пока Танюшка занималась в своем спортивном клубе, навещала Машу как приходящая прислуга. Помогала по хозяйству и все такое прочее.

— Здорово Димочка устроился! — восхитилась Ирка. — Ну мужчины! Волшебные существа! Так недооценивать женскую ревность!

— Кстати, о птичках! — я цапнула подружку за запястье, чтобы посмотреть на ее наручные часы. — Ирка, нам пора! Мы обещали нашим любимым мужчинам вернуться не позднее восьми!