Юлия Климова - Золотая клетка для светского льва

    – А может, сегодня? – прекрасно понимая, о чем речь, спросила она, как только Тихон остановился и посмотрел на нее.

    – Нет, завтра. Он будет встречать Новый год у Корнеевых, мне Евдокия Дмитриевна говорила об этом, а значит, помешать нам не сможет. К тому же так будет легче проникнуть в его дом – гости, родственники, соседи… суета и толкотня – это то, что нам нужно.

    – Но ты же хотел вернуть брошь до Нового года, чтобы Евдокия Дмитриевна могла ее надеть к праздничному столу.

    – А мы сделаем все быстро. Туда и обратно… Успеем. Они друг от друга не так далеко живут.

    Дашенька кивнула – они успеют, обязательно успеют.

    – А если он хранит брошку не в квартире? Она все же ворованная.

    – Не знаю, как тебе объяснить, но я чувствую, что она именно там. Внутри что-то дрожит, подсказывает… Столько лет он терпел, не посягал на нее, теперь уж точно держит под боком.

    – Ну, завтра так завтра, – еще раз кивнула Дашенька. Интуиции Тихона она доверяла целиком и полностью. – Представляю себе лицо Максима Леонидовича, когда он увидит брошь, приколотую к наряду Евдокии Дмитриевны!

    – А вот этого лучше не надо… – задумчиво сказал Тихон, – боюсь, как бы он не испортил ей праздник своей перекошенной физиономией. Ничего, я что-нибудь придумаю…

* * *

    Тридцать первого декабря в доме Волошиных царила атмосфера азарта и нервного возбуждения. Тихон, разложив на застеленной кровати отутюженный черный костюм, то вертелся около зеркала, критически разглядывая свой немаленький животик, то бросался к шкафу перебирать все свои четыре галстука. То ерошил на голове волосы, то пил крепкий кофе, то звонил Саньке, то начинал придирчиво изучать пальто и ботинки. Дашенька дополняла весь этот вихрь суеты не слишком стройным пением, жужжанием фена и странными продолжительными вздохами, заслышав которые Тихон на секунду замирал. О ком это она так вздыхает?

    На протяжении дня три раза приезжал Санька. В первый раз он привез серый в черную полосочку галстук, который надевал на похороны авторитета, – Тихон так и остался недоволен своими и попросил приятеля одолжить что-нибудь приличное и строгое. Во второй раз он привез большую круглую жестяную коробку, которую почему-то, завидев Дашеньку, стыдливо спрятал за спину. В третий раз он явился с целлофановым пакетом, по очертанию которого можно было догадаться, что в нем лежит банка, приблизительно литровая. Дашенька на секунду подумала – а не анализы ли он свои принес? Но потом решила, что это вряд ли: в таком случае баночку можно было бы взять и поменьше.

    – Откройте! – потребовала она, когда Санька, юркнув в комнату Тихона, плотно закрыл дверь и явно встал «на стреме».

    – Подожди немного… – раздался в ответ голос Тихона.

    Впустили ее только через полчаса. Войдя в комнату, Дашенька сразу увидела большую круглую коробку, упакованную в яркую праздничную бумагу, украшенную сверху огромным красным бантом из широкой ленты. Коробка стояла на столе и была не просто красивой, она была восхитительной.

    – Это мне?! – спросила Дашенька.

    – Нет, – улыбнулся Тихон, – тебе лучше даже не знать, что там лежит…

    Только тут она почувствовала легкий, но все же неприятный запах, витающий в воздухе. Да уж, похоже, не стоит уточнять, что собой представляет этот подарок…

    Пожелав Тихону удачи, Санька отправился на дежурство к дому Берестова. Дашенька, прекрасно понимая, что возможности преподнести папе купленные ею вещички потом не будет, принесла в комнату свои коробки и протянула их стопочкой Тихону. Тот, смущаясь, стал торопливо снимать упаковочную бумагу. Когда же он на диване рядом с костюмом разложил все дары, то чуть не разрыдался от умиления.

    – Спасибо, – прошептал он и чмокнул Дашеньку в щеку, – а я тоже кое-что купил для тебя. – С этими словами он подскочил к шкафу, распахнул дверцу и достал с полки хрустящий розовый пакет. – Вот… нравится? Это в твою коллекцию.

    Дашенька заглянула в пакет и увидела черную бархатную сумочку с кожаной отделкой на кармашках и удлиненных ручках.

    – Спасибо! – воскликнула она. Закружилась по комнате и звонко и счастливо засмеялась.

    – Вот сумасшедшая, – пряча довольную улыбку в усы, пробормотал Тихон.

    – Просто она самая лучшая, самая лучшая!

    В восемь часов вечера была объявлена боевая готовность.

    Дашенька надела серые джинсы, водолазку болотного цвета, в очередной раз привела в порядок прическу, слегка подкрасилась и замерла около зеркала. Вздохнула и четко сказала: «Все у нас получится».

    Тихон облачился в костюм, пригладил волосы и направился за одобрением в большую комнату.

    – Ну как я? – спросил он, автоматически втягивая живот.

    – Почти министр, – одобрила Дашенька.

    – Это хорошо, я должен выглядеть именно так. Чтобы никто не приставал с лишними вопросами и видел во мне очень важного господина.

    Мобильный телефон Тихона запиликал, и он взял трубку. Это звонил Санька. Захлебываясь от переполняющих его эмоций и от ощущения собственной значимости, он поведал о том, что Берестов покинул свою квартиру, сел в «Мерседес» и уехал.

    – Быстрее сюда! – радостно заголосил Санька и торопливо стал диктовать точный адрес Максима Леонидовича, который он, по его словам, раздобыл без особых проблем. – Я сейчас за ним двинусь, провожу, так сказать… А может, я потом вернусь и все же схожу с тобой на дело? – попросил он, мысленно уже вскрывая квартиру Берестова.

    – Нет, – ответил Тихон, – спасибо огромное, ты и так мне очень сильно помог.

    – Ну ладно, – вздохнул Санька и добавил: – А я же тебе подарок приготовил.

    – Какой подарок?

    – Приедешь, узнаешь. Тут ларек около автобусной остановки есть, вроде круглосуточный, я презент продавщице оставлю – договорюсь уж с ней как-нибудь… Так ты забери, не забудь, только до того, как к Берестову пойдешь.

    – А что там? – улыбаясь, спросил Тихон.

    – Так… ерунда… стащил у нашего коллекционера, когда он около своего «Мерседеса» крутился – снег счищал. Пришлось толкнуть его немного, – Санька хихикнул, вспоминая, как тот обозвал его «неуклюжим тюленем». Эх, хорошо, что раньше они общались только по телефону и Берестов не мог его узнать.

    – Спасибо, заберу, – ответил Тихон.

    Нажав на мобильнике красную кнопку, он кивнул Дашеньке. Пора!

    Продавщицей оказалась добродушная бабуся в пуховике. Стрельнув глазками в Тихона, она застенчиво улыбнулась и тут же выпалила:

    – Пароль!

    – Какой пароль?

    – Вы же не думаете, что я отдам то, что мне оставили, первому встречному? – она широко улыбнулась, сверкнув передним золотым зубом.

    – С Новым годом, – мрачно поздравил Тихон и, отойдя в сторону, полез в карман за мобильником. Санька про пароль ничего не говорил.

    – Ну, вы, гражданин, даете! – воскликнула бабуся, высунув голову в окошко. – Шуток не понимаете, что ли? Скажите имя друга, и отдам я вам сверток, – она кокетливо подмигнула левым глазом.

    – Санька, Санька Жук! – радостно выпалил Тихон и тут же получил небольшой мятый кулек.

    Развернув газету, он увидел связку ключей, среди которых имелись два брелка – большой и маленький. На каждом – по кнопочке.

    Вот это подарок! Всем подаркам подарок!

    В подъезд Тихон вошел при параде. Пальто распахнуто, пуговицы на костюме блестят, рубашка слепит белизной, в левой руке букет роз, а в правой – коробка с бантом.

    – С наступающим вас! – громко сказал он и лучезарно улыбнулся ярко накрашенной дамочке, листавшей журнал в небольшой прозрачной кабинке.

    – И вас также, – ответно улыбнулась она и добавила: – Ох, какой подарок красивый, повезет же кому-то!

    Тихон обвел взглядом стены и потолок и отметил, что камер нет. Он не слишком-то боялся быть запечатленным на пленку (Берестов все равно узнает, кто лишил его новой игрушки), но сейчас было важно, чтобы никто не помешал – время было рассчитано по минутам.

    Не дожидаясь, когда дежурившая дама поинтересуется, в какую квартиру он направляется, Тихон шагнул к лифту. Сзади хлопнула дверь, и в подъезд шумным вихрем влетела молодежь, это сработало отличным прикрытием.

    Восьмой этаж. Отделанная светлым деревом дверь. Три замка.

    Тихон улыбнулся и сунул руку в карман. Замки? Какая мелочь, право…

    Щелк. Щелк. Щелк.

    Дверь плавно открылась.

    А теперь настало время брелков, вот только какой для чего? Тихон повернулся направо и увидел белую плоскую коробочку с маленьким экранчиком.

    – Здравствуй, старая добрая сигнализация, – поприветствовал он ее, нажимая на кнопку серого овального брелка. Раздалось тихое «пилик», и красный огонек, пульсировавший в углу экрана, перестал мигать. – Надо же, – улыбнулся Тихон, – угадал с первого раза.