Маргарита Малинина - Портфолио мадам Смерти

Сверху начинался подсчет средств, необходимых для записи второго альбома. Как я это поняла? Да просто там так и было написано корявым Фалиным почерком: «2 альбом “The metal breaks the silence”: аренда студии — $…, наладка инструментов — $…, новые трансформаторы — $…, качественный усилитель звука — $…; протолкнуть альбом: радио — $…, снять клип — $…, статья в журнале — $…» Я не называю сейчас никаких сумм, просто потому что не помню их. Одно точно — писал Фалалей все в долларах. Снизу стояло «итого» и довольно внушительная сумма, по крайней мере, для нищей студентки. Скажу только, если бы раньше я планировала записать собственный альбом, я бы тут же отказалась от этой дорогостоящей затеи.

Последняя строка меня озадачила: «Большой Боб — 2000, папан — 4000, М — 12 000, К — 1500, ЗАО «Росстроймаш» обещали 20 000». Что это за тысячи? Тоже в долларах? Почему это ЗАО обещали простому парню, слегка сдвинутому на готическом металле, аж двадцать тысяч баксов? За что? Непонятно. Но, по-видимому, Фаля все-таки указывал своих спонсоров. Почему же Катя хотела, чтобы я заострила на этом свое внимание? Даже если оба инициала наводят меня на мысли о ком-то, то одна буква отнюдь не доказательство. Да и нет у Малиновой таких денег. А Кеша уже, к несчастью, мертв.

— Белиберда! — возмутилась я нехваткой у себя извилин и с горя кинула блокнот о стену. Издав звук, он устроился на полу возле моей постели. Расстроенная дальше некуда, я взяла журнал «Стиль», улеглась поудобнее, собравшись почитать, но уж очень сильно данное издание ассоциировалось с моей канувшей в неизвестность подругой, и я вместо этого разревелась, роняя горькие слезы прямо на глянцевую обложку.

За что мне все это? Господи, почему так произошло? Я потеряла всех своих самых лучших друзей! Я не знаю, где они, что с ними и живы ли они вообще. А если они на последнем издыхании, умирают мучительно под пытками голодного изверга, то я, увы, не могу им помочь. И это убивает сильнее всего.

И почему-то очень жалко Кешу. Это был самый неподражаемый, самый необыкновенный из всех людей, кого я встречала. Странно, почему-то кажется, что люди, выделяющиеся из общей массы, должны жить долго. А лучше — вечно. Если кругом будет одна серость вроде Светланы, жить будет куда скучнее и безынтереснее. Жизни вообще не будет. Потому что все основано на контрасте. Покуда есть Кеши, темнокожие москвичи, мудрые философы и высоченные баскетболисты в одном флаконе, имеются и остальные люди, совершенно простые. Но если Кеш не станет, остальные тоже не будут существовать. Существует лишь то, что контрастирует с чем-то иным. Если будет одна осень, осени не будет вовсе…

Неожиданно меня посетила мысль, которую я не могла поймать долгое время до этого. Вот как наш мозг устроен: если над чем-то ломать голову, как ни старайся, ответа не найдешь; но стоит на что-нибудь переключиться, как ответ приходит сам собой.

Из оставшихся людей один человек вполне мог разделаться со всеми. И как же меня раньше не посетила эта мысль? Все же так просто. Самое интересное, что эти преступления были тщательно спланированы и очень задолго до самой поездки! Прав был Женя: действует профи.

Почему-то страха больше не было. Наверно, незримого врага всегда боишься сильнее, чем уже идентифицированного.

Я спокойно вышла из комнаты и, пройдя через всю столовую, постучалась в дверь.

— Да?

Я вошла. Валерия была в комнате одна и читала журнал, один из тех, что валялись в туалете. Действительно, что еще остается делать в нашем положении? Особенно, когда ничего хорошего уже не ждешь. Только читать. Ну еще и плакать, как я, например.

— Лер, а где Света?

— Еще на улице. Сказала, что пошла к заливу. — Я вдумчиво кивнула и хотела уходить, но она вновь заговорила: — Ты не переживай за нее, сейчас ведь моя очередь.

Она сказала это так хладнокровно, что я поневоле начала смеяться над иронией судьбы. Человек действительно привыкает ко всему. Даже к периодическим покушениям на свою жизнь.

Я снова кивнула и вышла из дома.

На улице было свежо. Мои зубы начали выбивать дробь. Изо рта пошел пар. Джинсовка не грела, хорошо хоть я додумалась накинуть сверху темно-синий рабочий халат, висевший возле двери на гвоздике, оставленный, судя по всему, прежними жильцами, а может, еще кем. С одной стороны, от него не так много тепла, с другой же — лишняя тряпочка все равно, как ни крути, будет греть. Кстати, любопытный момент: Катя исчезла вместе с обувью и вельветовым пиджаком, под одеялом она лежала, ясное дело, без этого.

— К заливу, значит, — сказала я сама себе, озираясь вокруг. — Ну ладно, к заливу, так к заливу. Юля, приготовься. Бой будет тяжелым.

Через некоторое время я вышла к заливу, и холод стал просто невыносимым. С севера дул промозглый ветрило, но облака слегка рассеялись, хоть небо и оставалось серым, но оттенок был куда светлее вчерашнего. Дождь не накрапывал, взяв короткий тайм-аут, и это тоже радовало. Я прошлась вдоль берега, любуясь природой и мысленно прокручивая свою речь в голове снова и снова. Нужно быть очень убедительной. Однако что-то ее адресата нигде не видно.

Я гуляла еще где-то полчаса туда и обратно, но Светы нигде не было. «Неужели опоздала!» — заискрилась в голове мысль, но вот я додумалась свернуть в глубь леса и прямо-таки по воле случая наткнулась на ту, которую искала.

Света… копалась в земле, сидя на корточках. Но мне, в общем-то, было все равно, что она ни делай сейчас, монолог был уже вызубрен наизусть и так и рвался наружу.

— Свет.

— Ах! — испугалась она и уставилась на меня удивленными глазами. — Ты? Ты что здесь де-лаешь?

— Я? Я должна тебе кое-что сказать. И это очень важно.

— Да? — приподнялась она, отряхивая грязные руки. — И что же?

Обнадежившись ее заинтересованностью, я выпалила:

— Я знаю, кто убийца.

— Да? Как знаешь? — Я пожала плечами, мол, знаю и все тут. — И кто же?

Набрав воздуха в грудь, выдохнула:

— Твоя подруга.

Она раскрыла глаза так, что стала походить на перепуганную павлиниху.

— Что?! Лера?! Ты спятила!

— Нет. Так оно и есть. Если ты выслушаешь меня внимательно, я докажу это. — Света молчала, и это дало мне право продолжить. — У нее одной была возможность убить всех. Но вернемся к предыстории. На нее нужно было подумать с самого начала, так как именно Малинова придумала эту экскурсию, набирала людей, заметь, чем-то нужных ей людей, она же строила всех перед фотокамерой, заявив, что ей непременно нужен снимок на память. Дальше она повела себя еще более странно, возымев желание эту фотографию напечатать сию же минуту.

— Почему же странно? — возразила Барская. — Люди были не только из нашей группы. Когда бы она с ними еще увиделась, чтобы отдать снимки?

Замечание было весьма логичным, почему-то я не подумала над этим раньше. Несколько стушевавшись, я продолжила:

— Ладно, это все неважно, идем дальше. Она вполне могла подсыпать Агате отраву, так как была подготовлена к так называемой экскурсии. То есть она заранее знала, кого как можно будет устранить. Ее не было на берегу перед приездом полиции, потому что в это время она протыкала в «Газели» бензобак оторванной антенной, чтобы осуществить свой злодейский план. Думаю, если ты напряжешь память, то вспомнишь, что вы с ней в какой-то момент разделились. И с прибывшими оперативниками тоже именно она общалась, чтобы твердо знать, какая информация к ним просочится, а какая нет. Потому она не забыла ввернуть в беседе, что пианистка была очень больна. Дальше. Ты спросишь, как она могла убить Фелю, готовя всем обед? А я отвечу. Мне давно их отношения с Альбертом Семенычем показались несколько необычными. Я не знаю, что между ними было, но мы-то с тобой знаем, как его тянуло на молоденьких девчушек. — Собеседница налилась краснотой, но смолчала. — Он единственный мог убить Фелициану. Из ее собственных уст прозвучало, что Фалалея видела последней она, так как Кеша, поругавшись с ним, ушел. По ее словам, она почти сразу же его догнала, но это могло быть и не так. Мало того, чтобы перевести подозрения на своего экс-бойфренда, она избавилась от металлиста точно таким способом, как пожелал Кеша. И именно там она выронила ручку, а мне сказала, якобы это мамина и та с ней якобы никогда не расставалась. Но это бред, кто печется о каких-то ручках? Они одна семья, она могла давно уже забрать ручку себе и пользоваться в свое удовольствие. Одно неясно: как она, такая худосочная и довольно невысокая, могла справиться с таким бугаем? Выводов два: или использовался какой-то препарат, как в случае с Агатой, что все равно вызывает недоверие, ведь Фалю нужно было еще и повесить, притом очень высоко, или же… ей помогал Кеша. Но в это мне не хочется верить. Возможно, там было что-то другое, но кто тогда стрелял в Катю из лука? Не знаю, если объективно рассуждать, без Александрова не обошлось. Но мне больно думать об этом, она сама нам после все расскажет. Следующее. Из вашей комнаты легче всего попасть в комнату старого индейца, и толкнуть его не составило особых проблем. Потом Лера подговорила Альберта похитить Павла, так как вряд ли бы справилась с ним одна, но это тоже лишь мои догадки, однако от Морозова она все-таки решила избавиться. Может, компаньон взбрыкнул, может, была иная причина. Заключительный этап: именно Лера, и никто другой, убила Кешу (и теперь никто не скажет, помогал ли он ей в ее дьявольских деяниях или нет) и уговорила тебя помочь ей оттащить труп. Она сказала, что это мы убийцы и что она хочет проследить за нашей реакцией, или что-нибудь в этом роде. — Светлана закачала головой, отрицая, но я сделала шаг вперед и ухватила ее за плечо, дабы выглядеть более авторитетно. — Пойми, Свет, она дважды покушалась на твою жизнь. Дважды! Сначала подпилила абажур, затем испортила электрическую плитку. С одной стороны, это сложно, с другой — я уже не верю в случайности. Тем более для профи нет ничего сложного. — Видя, что мои слова не производят должного эффекта, а мне позарез нужен был союзник, я перешла к запрещенным методам, бессердечно напомнив человеку о постигшем его горе: — Она убила твоего любовника! Подумай об этом! И ей плевать было, как ты к этому отнесешься! Да, она все время втирала нам, что верит в проклятье, что все мы обречены, но, быть может, она и правда так считает, либо просто пытается ввести нас в заблуждение, выдать себя не за ту, кем она на самом деле является. Вот только ума не приложу, что было с Женькой? Вообще говоря, он слишком умен и ловок, чтобы не догадаться и не исчезнуть специально. Ведь Лера была в овраге в тот момент. И я не знаю… А что там у тебя? — кивнула я на выкопанную обычной столовой ложкой ямку в земле, вдруг почувствовав непонятного происхождения тревогу. Ее еще в обиходе называют предчувст-вием.