Любовь и птеродактили - Елена Ивановна Логунова

– Бедняжка был пьян от нежной страсти? – Дарлинг, неисправимый романтик, растрогался.

– От виски! Но, может, и от страсти тоже. А уж у пьяного влюбленного мужика красивая баба какие угодно секреты выпытает, хоть государственные или военные тайны, в истории много примеров, – напомнила я. – А потом, узнав ключ, Марина увезла Афанасьева в уединенный домик у моря и с помощью Максима, болтавшегося поблизости, технично утопила несчастного миллионера. Но перед этим они увели из кошелька Афанасьева все его биткойны!

– А после этого Макс избавился от сообщницы, которая уже была ему не нужна, – закончила Кира с некоторым злорадством.

Чувствовалось, что трагическая судьба беспринципной разлучницы ее не печалит.

– Ну, что скажете? – Я ждала похвалы, но услышала неожиданное.

– Колготочки! – с намеком молвил Петрик.

– Что? Какие еще колготочки?!

– Те самые, бусинка, воображаемые! Которые если не жмут, то внатяжечку!

– Хочешь сказать, что моя версия трещит по швам? – обиделась я.

– Она не трещит, но я вижу в ней ма-аленькую дырочку. Колготочки как бы с прорехой, ее бы заштопать – и все будет просто идеально.

– Конкретнее давай. Где слабое место?

– Ты ведь только предполагаешь, будто Макс украл у дяди биткойны. Что, если это не так?

Я посмотрела на Киру.

– Особенность технологии блокчейн, на которой основан биткойн, в том, что абсолютно все транзакции, то есть операции по продаже и покупке криптовалюты, записываются и хранятся вечно, – как по писаному отбарабанила пиарщица «Супертокена». – И у любого есть возможность увидеть, кто, когда, кому и сколько биткойнов перевел. Надо только знать адрес кошелька – и можно просмотреть все транзакции, хоть вчерашние, хоть многолетней давности.

– Ты знаешь адрес кошелька Макса?

Кира помотала головой:

– Нет, что ты! И сомневаюсь, что он где-то записан. Макс любит повторять, что лучший сейф – голова, всю важную информацию нужно хранить в своей памяти, а пароли знать, как «Отче наш», – наизусть.

– Действительно умный малый, – недовольно заметила я. – Значит, нам надо узнать адрес кошелька Афанасьева. И как это сделать?

– А знаешь, бусинка, есть у меня одна идея. – Петрик хитренько улыбнулся и посмотрел на Покровского.

Тот как раз удачно стукнул по мячу и горделиво приосанился, явно довольный, что дарлинг видит его триумф.

– А приходи к нам сегодня вечером, Кира? – предложила я. – Посидим на террасе с красивым видом на море, послушаем умные разговоры…

– О да, сегодня будет интересно, – пообещал Петрик и потер ладошки.

Традиционные вечерние посиделки на террасе проходили в расширенном составе: к нашей компании обитателей королевского апарта присоединились Дора и Кира.

Помня обещание Петрика, что сегодня будет интересно, я настроилась на театр одного актера и намеревалась оставаться только зрителем, но дарлинг попросил ему подыграть:

– Выведи как-нибудь разговор на тему биткойнов, бусинка!

– Да запросто.

Я в лицах, весело, как забавный анекдот, пересказала присутствующим сегодняшнюю хохму с биржей Бинанс, которую я приняла за Бейонсе, приревновав польщенного этим Караваева к мировой поп-диве.

– Умора! – первым отреагировал Эмма. – А вот еще реальный анекдот про криптовалюту: один чувак, программист, в 2010 году купил две пиццы за десять тысяч битков! Теперь даже такой праздник есть – двадцать второе мая, День Биткойн-пиццы!

– Лично мне вообще не смешно, – угрюмо сказала Доронина. – Сейчас те десять тысяч биткойнов – триста пятьдесят миллионов долларов!

– Даже больше, – вставил Караваев.

– Представьте, как тот программист кусает локти! Такие деньжищи на пиццу спустил!

– Ну, вкусная еда дорогого стоит, верно? – Эмма, самый благодарный едок, подмигнул нашему ресторатору.

– Но не триста пятьдесят миллионов! – Дора не могла успокоиться. – Вот у меня два биткойна, так я держу их, не продаю…

– Так, я не понял! – Петрик капризно надул губы и обиженно заморгал. Я поняла, что вот оно – начинается. – Тут у всех, что ли, есть биткойны? А у меня почему нет?

– А ты хочешь биткойны, заинька? Будут тебе биткойны, – предсказуемо отреагировал Покровский.

Он безобразно балует нашего дарлинга.

– Когда будут? Хочу прямо сейчас! – уперся Петрик.

– Нужен биткойн-кошелек, – с важностью сообщил Эмма, показывая, что он тоже кое-что понимает. – Вот я завел себе, покупаю со стипендии на сто баксов…

Тут даже я захотела себе биткойнов. Так обидно стало, что, оказывается, уже у всех они есть, а я одна какая-то неимущая!

– А у меня нет кошелька! И биткойнов нет! Ничего нет! – заистерил Петрик.

– Сейчас все будет! Дай свой телефончик! – Покровский не позволил дарлингу сползти на коврик и колотить по полу ручками-ножками.

Петрик, тяжелое дыхание которого прямо намекало на сдерживаемые рыдания, вручил Артуру мобильный и обессиленно откинулся на спинку дивана. Поймав мой удивленный и обеспокоенный взгляд, он подмигнул, потом закрыл глаза и продолжил разыгрывать этюд «Умирающий лебедь».

Уважая его страдания, все притихли. Минут пять на террасе царила почтительная тишина, только ненасытный Эмма стучал ложкой, стараясь, впрочем, это делать потише. Потом Покровский радостно объявил:

– Вот и все, мой хороший! Смотри, у тебя есть свой кошелечек, а в нем кусочек биткойна.

– Ой, это ты мне прислал? – Петрик схватил телефон, засиял и заблажил, осчастливленный: – Артурчик подарил мне биткойн!

– «Хозяин подарил Добби носок!» – передразнила я тихонько, но дарлинг услышал и понял, что переигрывает.

– Я очень рад, спасибо большое, – сказал он совершенно нормальным голосом и встал с плетеного дивана. – Ну, я спать, переволновался, нуждаюсь в отдыхе, всем спокойной ночи, бусинка, подоткнешь мне одеяльце?

– Конечно, разумеется, в четыре руки подоткнем! – Я тоже вскочила и, догоняя Петрика, мимоходом выдернула из кресла-качалки Киру.

Кто-то из внезапно покинутых кавалеров то ли захрипел, то ли закашлялся. Оглянуться я не решилась, да и зачем: что я, вытянутых физиономий не видела?

С дробным топотом, как тройка лошадей, мы проскакали вниз по ступенькам и заперлись в комнате Петрика.

– Какой сон? Какое одеяльце? – пробормотала Кира, озираясь.

– Стеганое, – ответил дарлинг и хихикнул, помахав мобильным, как фонариком. – Вот сейчас ка-ак подстегнем, как пришпорим! А ловко я узнал кошелечек Артурчика, да?

– Очень ловко, – согласилась я. – Вот только зачем нам кошелечек Артурчика? Нам нужен кошелечек Афанасьева! А ты…

– А ты, бусинка, невнимательно слушаешь, – упрекнул меня Петрик. – Или и впрямь у тебя память девичья, ультракороткая. Ты забыла, что нам рассказывал Артурчик? В 2012 году они с Афанасьевым участвовали в выставке «Русьпищепром», Артурчик оплатил общий стенд, а Виктор ему потом вернул полбиткойна… Смекаешь?

– Найдем тот перевод Покровскому – полбитка, двенадцатый год – и узнаем кошелек Афанасьева! Кира, где смотреть транзакции?

– Компьютер есть?

– Сейчас будет!

Я сбегала к себе и вернулась с макбуком. Кира встала у меня за спиной, с ее подсказки я зашла