Ирина Хрусталева - Развод и вещи пополам

– О, от чего, от чего, а вот от бокала хорошего вина я никогда не откажусь, – обрадовалась Настя. – И кстати, не пора ли нам перекусить? Я голодная, между прочим, а ты меня весь вечер одними баснями кормишь.

– Нет проблем, сейчас быстренько приготовим ужин, – тут же согласилась Лера. – Заодно я тебе расскажу, как меня вчера хотели машиной раздавить в лепешку.

– Что сделать?! – округлила Настя глаза.

– Раздавить машиной в глухом таком переулочке. И если бы не пожарная лестница, то сейчас мы бы с тобой не сидели у меня на кухне и не разговаривали.

– Ты сейчас шутишь или серьезно говоришь?

– Нет, Настя, не шучу и говорю совершенно серьезно. Кстати, это еще один аргумент в пользу Дмитрия! Он – классный гонщик, с мотоциклами любой модификации на «ты». А вот водить машину он не умеет, даже не знает, с какой стороны у нее руль. Он вообще их терпеть не может!

На следующее утро, как и планировалось, девушки решили посетить музей. Они поехали туда на метро, так как машина Валерии все еще стояла в сервисе и дожидалась ремонта. Сидя в поезде, Лера напряженно хмурила лоб, мысленно прокручивая возможные варианты разговора с Гараниным. С чего начать знакомство с ним, как подвести разговор к нужной теме.

«Ладно, буду ориентироваться на месте, – решила Лера. – Импровизация всегда получается лучше, чем заранее спланированный разговор».

– Ты что там шепчешь? – спросила Настя, наклонившись к самому уху Валерии.

– С чего ты взяла? Я просто сижу, молчу, размышляю.

– Обычно размышляют с помощью мозгов. А ты губами шевелишь, как будто с кем-то разговариваешь. Вон глянь на мужика, который сидит напротив: он же сейчас глаза вывихнет! Небось думает – ты ему что-то говоришь, – усмехнулась Настя и задорно подмигнула мужчине.

Тот растерянно хлопнул глазами, посмотрел сначала направо, потом налево и, убедившись, что сидит между двумя женщинами, которым девушка подмигивать не могла, снова уставился на Анастасию. Та сидела как ни в чем не бывало и улыбалась во весь рот, продолжая смотреть на мужчину. Тот тоже решил не разочаровать молоденькую попутчицу, столь откровенно кокетничающую с ним, и осторожно улыбнулся. Настя снова подмигнула ему, и губы ее визави растянулись уже во всю ширь его лицевых возможностей. Настя наклонилась к уху подруги и, продолжая улыбаться, зашептала:

– В сотый раз убеждаюсь, что все мужики – козлы! Ты только посмотри на этого «дачника», наверняка страдающего одышкой. Ведь и жена небось есть, и дети, и, возможно, уже внуки, а он – туда же, с молодыми бабами заигрывает!

– Насть, у тебя что, других забот мало? – сморщилась Валерия. – Не морочь голову пустяками ни себе, ни людям, не до этого сейчас. На то они и мужики, чтобы с молодыми заигрывать. Вставай, наша остановка, – проговорила она и, схватив подругу за руку, потащила ее к дверям.

Девушки купили билеты и прошли в музей. Они начали не спеша прохаживаться по залам, разглядывая экспозиции, а Лера во все глаза смотрела на всех работников музея мужского пола, пытаясь угадать: кто же из них – Гаранин?

– Слушай, если мы сами не спросим, то будем ходить здесь до самого вечера, – сказала Настя. – Может, подойдем вон к той смотрительнице и узнаем, где мы можем найти Гаранина?

– Я сначала хотела посмотреть на него со стороны, понаблюдать, – ответила Лера. – Но, раз такое дело, давай действительно спросим, – согласилась она.

Девушки подошли к смотрительнице, женщине лет шестидесяти, которая зорко наблюдала за посетителями, чтобы те вели себя пристойно и ни в коем случае не трогали экспозиции руками.

– Добрый день, – улыбнулась женщине Валерия.

– Здравствуйте, – ответила женщина. – Чем я могу вам помочь?

– Нам нужен Гаранин Валентин Михайлович. Вы не могли бы подсказать, где мы его можем увидеть? – спросила Настя.

– Так вон же он, с группой туристов из Ростова, – показала смотрительница на экскурсовода, который что-то рассказывал окружившей его группе экскурсантов.

– Спасибо вам большое, – вновь улыбнулась Валерия и направилась в ту сторону, где стояли люди.

Анастасия поторопилась за ней. Девушки остановились почти у самого носа Гаранина, и Валерия сделала вид, что весьма заинтересована рассказом экскурсовода. Настя же, напротив, крутила головой во все стороны и совсем не слушала его.

– У тебя что, чесотка? – прошипела Лера. – Что ты крутишься как заведенная? Не можешь постоять пять минут спокойно?

– Ты стой спокойно, а я пойду пока вон туда, там другая группа.

– Это немцы. Что ты поймешь, ты же немецкого не знаешь?

– Они с переводчиком, между прочим, но ты права, я лучше сама похожу и посмотрю.

– Девушки, если вам неинтересно и вы хотите поболтать, то прошу вас: отойдите в сторонку, – проговорил экскурсовод спокойным, очень приятным голосом и даже мило улыбнулся подругам. – Не нужно мешать другим, которые пришли сюда именно для того, чтобы узнать что-то новое об искусстве.

– Простите, – пробормотала Валерия и посмотрела на Настю таким взглядом, что та сочла наилучшим вариантом на время испариться из поля зрения подруги. Она тихонько покинула группу, пересекла зал и уселась на подоконник.

– Девушка, здесь не положено сидеть, – тут же услышала она голос бдительной смотрительницы.

– А где положено? – спрыгивая с подоконника, поинтересовалась Настя. – У вас же здесь ни одного стула нет, ни одной скамеечки.

– Здесь не парк культуры и отдыха, здесь – музей, в котором скамейки не предусмотрены, – недовольно проворчала женщина.

– А если мне стало плохо? Может, я беременная и у меня голова закружилась, что тогда? – уперев руки в бока, спросила девушка. – Непорядок здесь у вас, уважаемая. Нужно учитывать потребности населения!

– К нам население ходит, чтобы приобщиться к прекрасному, а не для того, чтобы посидеть здесь, – не сдала позиций смотрительница.

– Это мы уже слышали, – махнула Настя рукой. – А я вас спрашиваю о том, что вы будете делать, если кому-то станет плохо?

В Анастасии уже вовсю начал работать журналист, и она села на своего конька – «серого в яблочках».

– «Скорую помощь» вызовем, – недовольно бросила женщина. – Шли бы вы отсюда, девушка. Зачем мне нервы-то мотать? Не стыдно? Мне еще целый день работать, а вы мне настроение портите. Я вам что – высокое начальство, чтобы вопросы о стульях да скамейках решать? Если имеете претензии, идите к управляющему. Вот ему и высказывайте свое недовольство. А мы – что? Мы люди маленькие, – развела она руками.

– Простите меня, сама не знаю, что на меня нашло, – виновато улыбнулась Настя. – Это, наверное, потому, что я журналист, привыкла совать свой нос везде и всюду, вот и…

– Настя, – услышала девушка голос подруги и резко обернулась. Та стояла рядом с Гараниным и махала ей рукой.

– Меня зовут, – сказала она смотрительнице. – Еще раз извините меня, и всего вам доброго. А насчет стульев вы все-таки скажите своему управляющему. Вдруг и правда к вам беременная женщина придет и ей здесь дурно станет? Не на пол же вы ее будете сажать?

– Хорошо, скажу, – пообещала та и тоже улыбнулась.

Анастасия поторопилась к подруге, которая продолжала стоять рядом с искусствоведом.

– Добрый день, – поздоровалась Настя. – Меня зовут Анастасия, – с ударением произнесла она свое имя и протянула руку мужчине.

– Валентин Михайлович, – в свою очередь представился тот и вяло пожал девушке руку.

Настя вопросительно посмотрела на подругу, и та сразу же объяснила:

– Я сказала господину Гаранину, кто мы такие и откуда.

– Да? И кто же мы такие? – брякнула Настя и мило улыбнулась искусствоведу.

– Насть, может, уже хватит паясничать? – нахмурилась Валерия. – Я – частный детектив, а ты – моя помощница.

– Раз такое дело, не могли бы мы где-нибудь уединиться? – поинтересовалась Настя. – Не разговаривать же посреди зала?

– Да, да, конечно, мы можем пройти в комнату отдыха для сотрудников музея, – тут же согласился мужчина. – Надеюсь, что сейчас там никого нет и нам никто не помешает.

Гаранин уверенной походкой двинулся к выходу из демонстрационного зала. Девушки пошли за ним.

– Итак, чем я могу помочь частным детективам? – устроившись в удобном кресле напротив девушек, которые сели на диван, поинтересовался Гаранин.

– Валентин Михайлович, меня интересует лишь один вопрос, – немного подумав, проговорила Валерия. – Вы знали о семейных драгоценностях Епишиной?

– Естественно, – совершенно спокойно ответил мужчина. – Елизавета Александровна была дружна с моей матерью очень много лет. Можно сказать, я вырос на глазах у графини.

– А вы говорили о них кому-нибудь из своих знакомых?

– Зачем бы я стал это делать?

– Ну, вы же продавали иногда для графини какие-то вещи коллекционерам?

– Да, продавал, – согласился мужчина. – И что в этом плохого? У пожилой женщины не хватало денег, и она иногда просила меня помочь ей.