Лиза Лутц - Семья Спеллман расследует…

Я заметила, как они с Майло заговорщицки переглянулись.

– Это ты ему позвонил? – спросила я Майло.

– Я за тебя волнуюсь.

Дэниел взял меня за руку.

– Иззи, пора спать.

Он отвез меня к себе, дал снотворное и расстелил кровать в комнате для гостей. Засыпая, я услышала, как по телефону он говорит моей маме, что со мной все в порядке.

Я проспала восемь часов и очнулась в пустой квартире. Дэниел оставил мне несколько записок – в основном со стрелочками, – в которых объяснил, где можно найти яичницу с беконом и тосты. Тосты я съела, а остальное выбросила. Сон, пусть и наркотический, прочистил мне голову. Прошло уже больше недели с тех пор, как я последний раз уверенно водила машину. Пора было возвращаться к работе. Моя сестра исчезла четыре дня назад.

Я попыталась включить логику, но в голову приходили только мысли о простой случайности. Человек, якобы знавший тайну Эндрю Сноу, позвонил мне, когда Рэй пропала из «Философского клуба». Связь между этими событиями была в лучшем случае неочевидная, но других зацепок я не нашла, да и внутреннее чутье подсказывало, что я права.

С самого начала мне не давал покоя профессор истории, утверждавший, что в то утро Эндрю искали два парня. Я старалась не думать об этом, ведь воспоминания не слишком надежный источник информации. Но, проверив и перепроверив все остальные зацепки, я взялась за последнюю. На метро доехала до Уэст-Портал, нашла свою машину в трех кварталах от бара, убрала квитанцию за парковку и отправилась домой за материалами по делу Сноу. Нашла в папке нужное имя – весьма запоминающееся, между прочим.

Как выяснилось, Гораций Гринлиф преподавал в Калифорнийском университете Беркли. Я позвонила на исторический факультет, узнала часы работы профессора и поехала на другую сторону моста Бэй. Даже поздним утром здесь образовалась пробка: машины стояли намертво. Ох, вот бы побольше людей днем работало, а не разъезжало по мостам!

Когда я вошла в кабинет профессора Гринлифа, у меня в запасе было всего десять минут. Я вкратце рассказала о цели своего визита, и он любезно предложил мне сесть.

– Согласно отчетам полиции, утром, когда исчез Эндрю Сноу, вы видели двух парней вместо одного – Мартина.

– Верно.

– Вы помните эти свои слова?

– Да. И я помню, что видел именно двух молодых людей.

– А который был час?

– Примерно полседьмого утра. Всходило солнце.

– Почему же вы встали так рано?

– Не мог больше спать. Знаю, природа должна действовать на людей успокаивающе, но под гул машин я сплю куда крепче, чем под треск сверчков.

– Скажите, что делали эти молодые люди?

– Честно говоря, не помню. Кажется, они просто сели в машину и уехали.

– Можете их описать?

– Обоим было где-то восемнадцать-двадцать лет. Один – судя по фотографиям в газетах, брат Эндрю – был широкоплечий, ростом пять с лишним футов, весом примерно сто семьдесят фунтов.

– У вас хорошая память.

– У меня просто отличная память, – поправил меня профессор.

– А второй молодой человек? Как он выглядел?

– Выше, худее, волосы русые.

– А что-нибудь необычное в нем было? – спросила я.

– Кажется, он все время жевал зубочистку.

Я еле-еле удержалась на стуле и для верности задала еще несколько вопросов:

– На какой машине они уехали?

– Вроде бы «датсун». «Хэчбек», модель поздних восьмидесятых.

– А молодые люди вас видели?

– Вряд ли. Я как раз расстегнул вход в палатку и обувался.

– И все это вы сообщили полиции?

– Да, примерно через неделю или две они со мной связались. Наверное, подумали, что я перепутал даты. Но я ничего не путаю: в день, когда исчез Эндрю Сноу, мы с семьей собрали палатку и уехали домой.

После разговора с профессором я вернулась в город и через мост Голден-Гейт поехала в Саусалито. Остановилась на Спринг-стрит возле дома Мартина Сноу. Своего присутствия я не скрывала. Минут через двадцать Мартин выглянул в окно и увидел меня. Примерно каждую четверть часа я замечала его пальцы в щели между шторами. И хотя я до сих пор не знала, что он натворил, мое поведение было ему явно не по душе. Значит, он в самом деле виноват. Но причастен ли Мартин Сноу к исчезновению моей сестры? Я должна была это выяснить.

Я постучала в его дверь. Он не ответил, но я продолжала стучать, так что в конце концов Мартин сдался.

– Если вы не уйдете, я позвоню в полицию.

– Вы хотите, чтобы в дело вмешались полицейские?

– Зачем вы это делаете?

– Моя сестра у вас?

– Что?

– Вы знаете, где моя сестра?

– Да о чем вы говорите?!

– Четыре дня назад она пропала.

Мартин смутился.

– Мне очень жаль, – сказал он.

Я подошла поближе.

– Если вы знаете, где она, и можете мне помочь, но ничего не скажете – это будет очень большая ошибка с вашей стороны.

Мартин кивнул – он понял мою угрозу.

– Изабелл, вам пора уезжать. Я вызвал полицию. Они уже в пути.

Я села в машину и уехала.

В нескольких кварталах от дома Мартина мне на хвост садится полицейская машина. Вспыхивает мигалка, и я почти останавливаюсь, как вдруг в зеркало заднего вида замечаю силуэт Ларсона. Наверное, Мартин позвонил ему, когда я уехала. И шериф останавливает меня вовсе не для того, чтобы выписать штраф за разбитую фару.

Я вжимаю педаль газа в пол и начинаю складывать по кусочкам целостную картину происходящего. Итак, мне известно, что Мартин обманом взял у родителей сто тысяч долларов. Что двенадцать лет назад Ларсон купил машину, которую никто не помнит. Кроме того, в день исчезновения Эндрю он был на озере Тахо. И еще он моргает намного реже, чем все нормальные люди.

Шериф включает сирену и жестом велит мне съехать на обочину. Я только набираю скорость: под юрисдикцией городской полиции мне ничего не грозит. А потом шерифа арестуют за… ну, за что он там совершил.

В сумеречном свете мчусь по незнакомым дорогам округа Мэрин. Шериф, как мой папа и дядя Рэй, водит машину гораздо лучше меня. Он много лет провел на этих дорогах и не раз участвовал в погонях. Последний луч солнца исчезает за горизонтом. Ларсон сокращает расстояние между нами до десяти ярдов. Чтобы избежать светофоров, я сворачиваю на горную дорогу. Ларсон догоняет меня и кричит, чтобы я остановилась. Слышно, как стучит мое сердце. Да, это страх, но другой, незнакомый – страх, что я уже никогда не вернусь домой.

Я сворачиваю в переулок, который заканчивается тупиком. Ларсон резко тормозит и преграждает мне путь к отступлению. Потом выскакивает из машины с пистолетом в руке.

– Руки на руль! – кричит шериф, будто я самая настоящая преступница. Не успеваю я и слова сказать, как он уже вытаскивает меня из машины.

На моих запястьях щелкают наручники. Ларсон кладет теплую руку мне на шею и ведет к своему автомобилю, усаживает меня в салон. Потом садится за руль.

– Вам это так не пройдет! – говорю я.

– Что именно? – омерзительно спокойно интересуется он.

– Сами знаете, – неуверенно отвечаю я.

– Мы с вами немного прокатимся, Изабелл, – произносит Ларсон, разворачиваясь на дороге.

– Вы хотите меня убить? – спрашиваю я, чтобы как-то снять напряжение.

– Нет.

– Конечно, вы скажете «нет»! Иначе я буду сопротивляться.

– Вообще-то на вас наручники.

А он прав. Я ничего не могу ему сделать. Однако если бы он обыскал меня, перед тем как запихнуть в машину, то обязательно нашел бы мобильный. Я достаю его из кармана и нажимаю первый номер в списке быстрого набора – Альберт Спеллман. Поднести трубку к уху нельзя, и я даже не слышу, подошел ли кто-нибудь к телефону. Поэтому я просто жду тридцать секунд и начинаю говорить как можно громче:

– Привет, пап, это я. Если я исчезну или со мной что-то случится, во всем виноват шериф Грег Ларсон, Л-а-р-с-о-н. Я сейчас в его машине…

– С кем вы разговариваете? – спрашивает шериф, глядя на меня как на ненормальную.

– С папой, – ухмыляюсь я. – Я только что набрала его номер на телефоне.

Ларсон съезжает на обочину и забирает у меня трубку. Прикладывает ее к моему уху. Я слышу папин крик:

– Иззи? Иззи?! Где ты?

– Привет, пап. Я в машине шерифа Ларсона.

– Ты в безопасности? – У отца насмерть перепуганный голос.

– Минуту назад я бы сказала нет, но теперь думаю, что да. На всякий случай запиши номер его значка: семь-восемь-шесть-два-два…

Шериф наклоняется поближе, чтобы я увидела последнюю цифру.

– …семь.

– Что случилось, Изабелл?

– Ничего. Я цела и невредима. Не волнуйся, пап, – говорю я, и Ларсон берет у меня трубку:

– Мистер Спеллман, ваша дочь в полной безопасности. Мартин Сноу вызвал полицию, когда она отказалась покидать его дом, вот и все. Нет, пока мы не будем предпринимать никаких мер. До свидания, сэр.