Дарья Калинина - Дай! Дай! Дай!

Ритка с Маришей были разочарованы.

– И все?

– А что? Вы думали, что я арестую этих женщин?

– Ну… Да.

– А за что, позвольте вас спросить?

– Ну… за то, что они знакомы друг с другом.

– Какая прелесть! – восхитился следователь. – Исходя из вашей логики, я должен был бы арестовать весь город. Да что там город! Весь мир можно арестовать за то, что люди знакомы друг с другом!

– Ты прекрасно понимаешь, что такое знакомство выглядит подозрительно.

– Согласен. Но пока что мы не можем предъявить старушкам никакого серьезного обвинения.

– И что же делать?

– Ждать. Уверен, что я их спугнул. После моего визита Лебедевой вряд ли захочется долго оставаться в квартире своей приятельницы.

– Посмотрим.

Следователь оказался прав. Лебедева вылетела из квартиры тети Люси с таким видом, словно за ней черти гнались. Не глядя по сторонам, она припустила бежать. Но не это было самое главное. Через несколько минут из дома торопливо вышла и сама тетя Люся. И засеменила в сторону прямо противоположную.

– Куда это наши дамочки собрались? Нужно проследить за ними.

Но если тетя Люся направлялась всего лишь в соседний магазин, сделать кое-какие покупки, то Лебедева поспешила к дороге. Видимо, она вновь собиралась поймать такси и вернуться на нем домой. Неожиданно следователь зашагал быстрей, а затем преградил пожилой женщине путь.

При виде следователя Лебедева побледнела так сильно, что сразу же стало очевидным: рыльце у нее в пушку.

– Добрый вечер.

– Д-добрый вечер!

– Интересная встреча. Откуда идете?

– От приятельницы. У меня тут живет одна моя приятельница.

– Вот как? Не та ли самая, которая служила домработницей у покойного Паршавина?

Лебедева отшатнулась и прижала руку к горлу, словно ей стало трудно дышать.

– Так вы все знаете? – прошептала она. – Но я ни в чем не виновата! Этот негодяй шантажировал меня! Грозился, что если я перестану ему платить, то он расскажет моим девочкам правду!

– О том, что он их родной отец?

– Да!

– Но это же было глупо! Зачем вы платили мерзавцу? Ведь, раскрыв тайну, он бы в первую очередь подставил под удар самого себя.

– Разве?

– А как вы думаете? Ведь автоматически он бы признался в том, что все эти годы живет под чужой фамилией и по подложным документам!

Лебедева захлопала глазами.

– Я этого не знала. Паршавин жил под чужим именем? А почему?

– Вероятней всего потому, что был замешан в преступлении.

– Да, да. Я слышала. Убийство матери девочек. Паршавин не сумел защитить свою жену от грабителей? В этом его вина?

– Думаю, что все было гораздо хуже. И Паршавин никогда в жизни не рискнул бы раскрыть свое инкогнито перед вами или перед девочками.

– Нет, вы что-то путаете. Он шантажировал меня!

– Долго?

– Два последних года. Даже чуть больше. За это время в общей сложности мы с мужем заплатили мерзавцу больше миллиона!

– Долларов?

– Рублей!

– За несколько лет?

– Да. За два с небольшим года.

– Значит, каждая отдельная выплата была невелика?

– Не слишком. Но… Но вы же понимаете. Он постоянно требовал еще и еще! Грозил!

– И что случилось потом?

– О! Я не выдержала! Я узнала его адрес, телефон, позвонила ему и… У нас состоялся очень неприятный разговор. Он начисто отрицал все!

– Вот как?

– Да. Кричал, что я взбалмошная идиотка. Что он понятия не имеет, о чем я говорю. И что он никакой не Паршавин, а Цыплаков. Честное слово, если бы я не была так уверена, что этот человек долгое время получал от нас с мужем деньги за сохранение тайны, я бы ему поверила!

– И что было потом?

– Потом… Потом я узнала, что он погиб.

– И кто вам об этом рассказал?

– Люся. Людмила.

– А ее вы откуда знаете?

– Познакомились.

– Где, если не секрет?

– В магазине. Обычно я не знакомлюсь с людьми на улице, но Людмила произвела на меня самое благоприятное впечатление, и я… Одним словом, мы познакомились и даже подружились.

– И вас не смутило, что ваша приятельница живет в одном доме с вашим врагом?

– Сначала я этого не знала. А потом… Да, странное совпадение. Но в жизни еще и не такое случается. И даже наоборот, я увидела в этом перст судьбы. Теперь я имела своего лазутчика в стане врага! Люся с удовольствием согласилась стать моим шпионом в доме Паршавина. Она была в восторге, что хоть чем-то может помочь мне. Это по моей просьбе она устроилась к Паршавину домработницей.

Следователь только головой покачал.

– А как осуществлялась передача денег? Вы отдавали их лично Паршавину?

– Что вы! Я никогда не встречалась с этим человеком!

– Никогда?

– Нет!

– А деньги?

– Деньги мы с мужем перечисляли на расчетный счет, который он нам продиктовал по телефону.

– И вам не приходило в голову узнать, кому принадлежит этот счет?

– Зачем? – искренне удивилась Лебедева. – Мы и так знали получателя. Ведь это Паршавин звонил нам, грозил и требовал денег. Он же диктовал условия перевода денежных сумм. Конечно, это он их получал!

– А ваша подруга была в курсе происходящего?

– Люся? Конечно, она знала, что Паршавин шантажирует нас.

– И что говорила по этому поводу?

– Обещала разузнать про него самого какую-нибудь грязную тайну. Ну… Чтобы мы тоже, в свою очередь, могли припугнуть его.

– Очень интересно. И что же она нашла?

– Ничего такого, что помешало бы этому человеку нервировать нас с мужем, – покачала головой Лебедева.

– Нервировать? Другими словами, для вас это было несерьезно. Миллион рублей – это шуточки?

– Не шуточки, конечно. Мы могли бы найти этим деньгам и другое применение. Но дело не в них! Нервы! Сколько нервов сожрал у нас этот человек! Мы каждый день жили в страхе, что по вине банка деньги не дойдут до него к указанному сроку. И он явится к нам, словно тень отца Гамлета, и испортит жизнь нашим дорогим девочкам! Они бы не пережили такого позора. А их мужья! Страшно себе даже представить, что бы случилось с супружеской жизнью наших девочек. Мужья могли просто отвернуться от них, узнав правду об их происхождении.

Похоже, Лебедева была большим снобом. И, удочерив в свое время детей пьяницы и игрока, изо всех сил старалась, чтобы никто не узнал правды об их истинном генеалогическом древе. И людей Лебедева судила явно по самой себе. Вот она бы точно дала пинка человеку только за то, что он оказался далеко не голубых кровей. И, конечно, Лебедева, как любящая мамаша, была в ужасе от того, что тщательно вылепленная жизнь ее обожаемых девочек может разрушиться по вине их родного отца.

– Вы переживали, сами себя запугивали, паника в вас росла и в конце концов вы приехали к Паршавину? Поехали и убили его!

– Нет! – отшатнулась Лебедева. – Как вы могли такое предположить! Я бы не смогла!

– Вам надоело платить шантажисту. Да и требования, наверное, у него увеличились. Как известно, аппетит приходит во время еды.

– О чем вы, молодой человек? Какой аппетит? Речь шла о совсем небольших для нас с мужем суммах. Признаюсь, это было довольно напряженно, почти каждый месяц бегать в банк и делать там перевод на тридцать-сорок тысяч рублей. Но материально это нас не сильно затрагивало. Мы могли бы платить этому человеку и впредь, лишь бы он не трогал наших девочек, не совался бы к ним! Не разрушал их жизни!

Похоже, мадам Лебедева слишком уж все утрировала. То, что представлялось ей чуть ли не крахом и катастрофой, для ее зятьев могло и не иметь такой уж большой важности. Ведь они были женаты не первый год. И если уж сестры Паршавины-Лебедевы за это время ни разу не дали своим мужьям повода упрекнуть их в недостатке воспитанности или нравственности, то с чего вдруг мужьям затевать развод? Только потому, что родной отец их жен оказался не идеален? А мать была пьянчужкой и гуленой?

– Подумаешь, происхождение! Небось мужья у ваших девчонок тоже не графья!

Но Лебедева все равно трепетала и нервничала.

– Нет, нет. Это позор. Вы не понимаете… Вы не вращаетесь в тех сферах, где вращаемся мы с мужем. Для нас с мужем это был бы скандал. Нет, хуже! Позор!

– Позор в чем? В том, что вы удочерили двух несчастных сироток? Глупо. Наоборот, вас бы все за это стали еще больше уважать.

– Нет, нет. А девочки… Что бы случилось с ними? Они у меня такие трепетные! Такие нежные! Такие ранимые! Нет, они бы не пережили правды.

– И поэтому вы не нашли лучшего выхода, как окончательно заткнуть рот шантажисту? Вы убили его?

– Боже упаси! – снова побледнела Лебедева. – Когда вы сегодня явились ко мне и рассказали о случившемся, я сразу же подумала о своем алиби. О том, как хорошо, что мы с мужем были в это время на конференции в Майами. Это просто счастье, что его доклад совпал по времени с убийством этого человека. Просто божья милость! И знаете, может быть, это и ужасно, говорить такие вещи, но лично я рада, что этого человека убили.

– Но вы помчались к своей подруге, чтобы узнать у нее подробности произошедшего.