Наталья Александрова - Призрак фокусника

Ближние к окну змеи недовольно зашипели и отползли подальше.

Лёня осторожно сполз на подоконник и высунулся в окно. Ниже этажом находился балкон. Переступив на внешнюю часть подоконника, Маркиз спустил ноги, подобрался и спрыгнул на этот балкон.

Только здесь он почувствовал себя в относительной безопасности.

Балконная дверь была неплотно закрыта, и он проскользнул в комнату. В глубоком кресле перед телевизором сидел мужчина в тренировочных штанах и майке. Он смотрел футбол.

– Принеси пива, – сказал он, не оборачиваясь.

– Обойдешься, – ответил Маркиз и выскользнул из квартиры.

Антонина Ивановна, экономка Артура Альбертовича Руо, или, как говорили в советские времена, домработница, занималась своими обычными делами. А именно, складывала вещи своего хозяина, которые она собиралась отнести в химчистку.

Артур Альбертович велел ей отнести в чистку серый выходной костюм, коричневую замшевую куртку и синий пиджак.

Именно эти вещи Антонина Ивановна несколько минут назад достала из платяного шкафа и положила на диван. Приготовив сумку, она повернулась к дивану, чтобы уложить одежду, и растерянно уставилась на то, что лежало перед ней.

Вместо серой пары из хорошей английской шерсти на диване лежал тренировочный костюм марки «Адидас», вместо замшевой куртки – поношенный ватник, а вместо синего пиджака – и вовсе немыслимый клоунский наряд в блестках и колокольчиках.

Антонина Ивановна покрутила головой и уселась на табурет. Что же это такое?! Начало конца или конец начала?! Неужели она сошла с ума?!

Во всяком случае, всей этой дряни в гардеробе хозяина отроду не бывало!

– Артур Альбертович! – позвала она хозяина. – Можно вас на минуточку!

В коридоре раздались шаги, и Руо заглянул в комнату.

– В чем дело, Антонина Ивановна? – довольно сухо осведомился он.

В последнее время он вообще разговаривал с ней строго, хмурился, не смотрел в глаза и выглядел недовольным.

– Вот… вот это… тут какие-то странные вещи, – экономка опасливо ткнула пальцем в сторону дивана. Смотреть туда сама она побаивалась.

– Что же тут странного? – Артур Альбертович пожал плечами. – Это мои вещи… вы их видите далеко не первый раз… кстати, пора отнести все это в химчистку…

Антонина Ивановна повернулась к дивану, и челюсть ее отвисла.

Там лежали серый костюм, замшевая куртка и пиджак.

– И… извините… – дрожащим голосом проговорила она, укладывая одежду в сумку. – Я… я хотела только уточнить, это ли вы имели в виду…

– Уточнили? – раздраженно осведомился Руо. – В следующий раз попрошу вас не беспокоить меня из-за ерунды! – И он скрылся за дверью, всей своей спиной выразив неудовольствие.

Антонина тяжело вздохнула и заглянула в сумку, прежде чем застегнуть молнию…

В сумке лежали ватник, адидасовский костюм и блестящая клоунская хламида.

Экономка застонала, оттолкнула сумку и снова плюхнулась на табурет.

Выходит, она действительно сошла с ума!

Звать хозяина еще раз было никак невозможно.

Она решила заняться пока какими-нибудь другими делами, а к сумке вернуться позднее. Может быть, все как-нибудь само утрясется…

Она прошла в кухню и выдвинула ящик стола, намереваясь почистить серебряные ложки.

Однако вместо ложек в ящике оказались груды засаленных игральных карт. Антонина Ивановна поспешно задвинула ящик и устремилась к шкафчику, где она держала лекарства и прочие медицинские принадлежности. Ей пришла в голову простая и очевидная мысль измерить температуру – скорее всего у нее просто жар.

Достав футляр с градусником, она открыла его…

Но вместо термометра там оказалась ручка с неприличной картинкой. На картинке была женщина в купальнике, однако, стоило экономке перевернуть ручку, как купальник словно растворился, и бесстыдница оказалась в чем мать родила.

Антонина Ивановна плюнула и от греха убрала бесстыдную ручку в шкафчик.

Переждав некоторое время, она решила сделать то, что ей обычно помогало при всяком недомогании, а именно – выпить чаю.

Поставив чайник, она достала свою любимую чайницу с нарядными китаянками, сняла с нее крышку…

Вместо чая сверху лежала немного увядшая хризантема.

Экономка схватила цветок и вытащила его из чайницы, но за первой хризантемой последовала вторая, за той – третья, и скоро вся кухня была завалена цветами, как цветочный ларек перед закрытием.

Антонина Ивановна сдалась.

Она уронила голову на стол и залилась горькими слезами.

Артур Альбертович, сложив руки на груди, стоял в дверях кухни и качал головой – он считал, что воспитательные меры должны быть достаточно строгими.

Лёня набрал номер Руо. Ответил женский голос, и Лёня попросил Артура Альбертовича.

– Леонид! – обрадовался иллюзионист. – Рад вас слышать! Вы по делу или так просто, поболтать?

– Да тут звонила одна дама по поводу заказа, – осторожно начал Лёня, – сослалась на вас… Так я уж теперь и не знаю, как быть…

– Что вы, Лёнечка, не сомневайтесь! – вскричал старик. – Все в полном порядке, клиентка – моя старая знакомая, я с детства ее знаю! Конечно, не с моего, с ее…

– Ну и ладно, – повеселел Лёня. – А вы, насколько я мог слышать, нашли новую экономку?

– Да-а… вы знаете… я тут подумал и решил оставить ту, что была… – в голосе старого иллюзиониста прозвучало смущение, – в моем возрасте трудно привыкнуть к переменам… Мы с Антониной Ивановной все выяснили, она не хотела причинить мне вреда, просто очень уж она привязана к своему брату… А его сбила с толку та ужасная женщина. Надо уметь прощать! Так я и простил, а брату работу нашел по способностям.

– Это какую же? – заинтересовался Лёня, вспомнив лопоухого Виктора с его вечно сонным взглядом.

– Пристроил его к Геркулесову, помните его?

– Это который попугаев дрессирует?

– Совершенно верно! Обучая птиц, нужно с ними все время разговаривать. И желательно разными голосами – с самочками хорошо бы женским голосом, с самцами – побасистее. Так что Виктор с его способностями там ко двору придется. Сейчас-то он пока еще в больнице с переломами лежит, а как выпишется – сразу на работу.

Лёня представил себе, как через некоторое время в многочисленных цирках страны появятся попугаи, говорящие голосами Жириновского, Фантомаса или Хазанова, поющие, как Эдита Пьеха или Клавдия Шульженко, и не удержался от смеха.

На следующий день Лола поднялась рано, вымыла Пу И специальным шампунем для маленьких собачек, вычесала его и высушила своим феном. Пу И пытался сопротивляться, ему не нравилось, что фен так громко шумит, но Лола уговорила его посидеть спокойно.

– Ты должен быть самым красивым, чтобы понравиться Энни! – приговаривала она.

Пу И не слишком-то воодушевился этой перспективой, однако его обещали повести в парк, потом в кафе накормить разными вкусностями, сказали, что и погода сегодня хорошая, так что песик смирился и позволил надеть на себя модный джинсовый комбинезон.

– Мы не будем слишком наряжаться, – щебетала Лола, – а то Энни подумает, что у нас нет вкуса. Это дурной тон – надевать на прогулку вечерний туалет! Этот комбинезончик сидит на тебе отлично, и все будет скромно, но элегантно… А вот ошейник можно выбрать понаряднее, а то они еще решат, что мы бедные. Или жадные, жалеем денег для своей собаки… Такого не будет никогда!

Лола отнесла Пу И в свою спальню, наказала ему сидеть тихо, чтобы не испачкаться, и уселась за туалетный столик.

– Пу И, ты готов? – заглянул в дверь Лёня, чисто выбритый и полностью одетый для прогулки.

– Он готов, и я скоро буду! – сообщила Лола, тщательно накладывая макияж перед зеркалом.

– Слушай, а ты куда это, интересно, собралась? – удивился Маркиз.

– Как это – куда? – удивилась, в свою очередь, Лола. – В Таврический сад, на свидание с Энни и Галиной Евгеньевной!

– Угу, долго думала? – ласково поинтересовался Лёня. – И кем же ты Галине представишься? Она же тебя знает как Земфиру Ипатову!

– Но я же тогда была в гриме! – возмутилась Лола. – А сейчас я пойду в своем настоящем виде! И скажу, что я – твоя жена!

– Она не поверит, – злорадно сообщил Лёня, – если бы ты была моей женой, то сама бы и занималась собачкой. Она твердо уверена, что я не женат! И потом, при долгом общении она может тебя узнать по голосу или по повадкам. Женщины очень наблюдательны! Ты что думаешь – парик надела, где надо, поролону подложила, так уж сразу и другим человеком стала? Нет, Лолочка, для пользы дела тебе следует сидеть сегодня дома и носа не высовывать!

– Да какого дела? – заныла Лола. – У нас с этой Галиной никаких дел нету! Подумаешь – с собачкой познакомиться! Да можно вообще их обеих подальше послать!

– Пу И, ты слышал?! – самым драматическим тоном воззвал к песику Маркиз. – Она хочет лишить тебя твоего законного права! У нас даже в конституции записано: каждый индивидуум имеет право на любовь! А в Библии так прямо сказано: плодитесь и размножайтесь!