Елена Логунова - Спокойно, Маша, я Дубровский!

35

– Ах, какая красота! До чего же замечательная у нас природа! – с детской непосредственностью восторгалась бабуля, поминутно засматриваясь в закрытое окошко.

Она неоднократно пыталась в него высунуться, но бдительная Трошкина всякий раз удерживала ее за юбку. Замечательная окрестная природа была представлена в основном девственным лесом, подступающим к узкой дороге с двух сторон. Бабуля в своих кружевах и широкополой дырчатой шляпке из розовой соломки запросто могла зацепиться головным убором за ветку, которая выдернула бы ее из машины, как удочка – игривую форель. А мы не хотели снова потерять свою родную старушку.

Впрочем, старушкой наша Катерина свет Максимовна не выглядела. Она вообще для своих семидесяти лет неприлично хороша, со спины сойдет за девушку, а тут ее еще здорово украсил новый наряд: бледно-розовое шелковое платье модного балахонистого фасона смотрелось на бабуле просто замечательно. Я, пока не уснула, то и дело оглядывалась, чтобы еще и еще раз посмотреть на ее наряд и прикинуть, как бы он смотрелся на мне. Бабуля приняла мои физкультурные упражнения за проявление внимания к ее рассказу: усевшись в машину, она первым делом похвасталась своими детективными успехами.

– Я использовала свои личные связи и узнала, как идет расследование убийства гражданки Павелецкой Дарьи Михайловны! – откровенно гордясь собой, сообщила наша шустрая старушенция.

– Как же оно идет? – живо заинтересовался Зяма.

Бабулин ответ нас огорошил:

– Уже никак! Расследование закончено, подозреваемый задержан.

– И кто же это? – переглянувшись с братом, спросила я.

Безусловно, радовало, что это не один из нас, хотя было удивительно, что следствие нашло кого-то более подозрительного.

– Некто Балабон Виктор Васильевич.

– Король русского леса! – злорадно вскричала я. – То-то мне физиономия его сразу не понравилась!

– Дашеньку убил король? – огорчилась романтичная Трошкина. – Как же так... Не царское это дело!

– Почему это не царское? – тут же заспорил с ней Зяма. – А Ивана Грозного вспомни! Собственноручно грохнул отпрыска!

– Не знаю, о чем вы говорите, – немного обиженно сказала бабуля. – Но резоны для задержания Балабона имелись серьезные. Во-первых, в квартире убитой всюду полно его отпечатков, свеженьких, как утренние розы. При этом никаких чужих пальчиков не обнаружено.

Тут Зяма снял руку с руля и с довольным видом показал мне свой собственный большой пальчик. Я кивнула, безмолвно соглашаясь с тем, что отсутствие у следствия отпечатков этого и всех остальных Зяминых перстов, не говоря уж о моих собственных, есть, безусловно, приятная новость.

– Во-вторых, достоверно установлено, что этот самый Балабон состоял с гражданкой Павелецкой в длительной связи, – не умолкала бабуля. – И история их взаимоотношений далека от идиллии. То они вместе, то разбегаются... С год назад Дашенька даже уехала было в столицу, закрутила там роман с каким-то олигархом, но буквально на прошлой неделе вернулась и опять воссоединилась с Балабоном. Между прочим, ту квартирку на Нововасильевской подарил именно он! А теперь самое главное: сам-то Балабон живет в том же доме, только этажом выше!

– То есть, убив Дашеньку, он мог и не выходить из здания, так что привратник его не увидел бы, – смекнул Зяма.

– И последнее: в то время, когда произошло убийство, Балабон как раз был дома. Говорит – спал. Один. Так что алиби у него нет, – закончила бабуля.

Она явно ждала, что ее похвалят, и я сказала:

– Отличная работа, ба! Теперь мне многое понятно.

– А мне непонятно главное, – влезла Трошкина – неисправимая любительница хеппи-эндов. – Зачем Балабон убил свою любимую женщину? И сделал это не тогда, когда она от него ушла, а когда она к нему вернулась?

– Она вернулась, но оставаться не планировала, – вспомнила я. – Дашенька активно присматривала себе нового «дусю». Может, Балабон узнал об этом и убил подругу из ревности?

– Ой, да ладно вам! – фыркнул Зяма. – Большое дело – повод! Бывают женщины, которых хочется убить три раза на день!

– Тебе, конечно, виднее, – желчно заметила Алка.

– Следователь разберется, – авторитетно сказала бабуля. – Он парень неглупый, институт окончил с красным дипломом и работать не ленится. Раскопал, что у Балабона были серьезные проблемы в бизнесе, им уже интересовались органы, о чем этот ваш «лесной король» прекрасно знал. Он даже начал потихоньку распродавать свою империю, готовился удрать за границу. Между прочим, его ведь не сразу арестовали, сначала оставили на воле под подписку о невыезде, но уже на другой день после убийства Павелецкой взяли с чемоданами в аэропорту. Этот умник с загранпаспортом на чужое имя садился в самолет на Вену. Не вышло, не сел.

– Ничего, теперь сядет! – ухмыльнулся Зяма.

Ему, в отличие от добрячки Трошкиной, было ничуть не жаль опального лесного владыку. Я тоже не страдала от переизбытка сочувствия, поэтому о драме в осиротевшем хвойно-лиственном королевстве быстро забыла и вернулась к жизнерадостным мыслям о чудесном розовом платье.

На мне оно будет, конечно, короче, чем на бабуле, но мне своих ног стесняться нечего... Я пришла к мысли, что должна в обязательном порядке выклянчить этот замечательный шелковый наряд у любимой бабушки, после чего спокойно уснула.

Ночью я спала мало, поэтому задремала быстро и проснулась не по сигналу своих биологических часов, как хотелось бы, а от громкого крика.

– Рота, подъем! – гаркнул мне в ухо Зяма. – Дюха, открой глаза, посмотри и скажи: мы туда приехали?

Узкая, но гладкая асфальтированная дорога на втором часу пути ручейком пробилась через лес и влилась в озерцо аккуратной тротуарной плиточки. На его дальнем берегу высилась арка, похожая на переполовиненный символ «Макдоналдса». Дугу венчало изображение неведомой науке птицы, зобатой, клювастой и приятно упитанной. Я бы, пожалуй, приняла это сооружение за памятник прародителю чиккен-наггетсов, если бы на мясистой грудке пернатого не блистала серебряная кираса с золотыми буквами: «Феникс».

– Ну? Туда или не туда? – Зяма требовал ответа.

– А есть варианты? – удивилась я, с трудом подавив зевок. – Дорога всего одна, ведет под арку, и объехать ее нельзя. Вперед!

– Надеюсь, это ресторан, – хмуро пробормотал Зяма, пристально взглянув на мак-феникса, и въехал под арку.

– Ага! Вот и варианты появились! – непонятно чему обрадовалась Алка.

Сразу за воротами дорожка разделялась на два рукава, которые огибали аккуратное трехэтажное здание и исчезали в густой зелени.

– Налево пойдешь – с глаз пропадешь! Направо пойдешь – тоже с глаз пропадешь! А прямо пойдешь – в главный корпус попадешь! Вот, интересно, это главный корпус чего? – Трошкина задумалась.

– Корпус мира? – вспыхнула энтузиазмом наша пожилая любительница ребусов и головоломок. – Или, может быть, армейский корпус – танковый, например?

– Здравствуйте! – небрежно козырнул Зяме дюжий парень, камуфляжные одежды которого и навеяли бабуле армейскую тему. – Вы к кому?

– К кому мы? – братец переадресовал вопрос мне.

Завалившись спать, я упустила время и не успела поделиться со спутниками своими соображениями. Куда мы поехали, мои компаньоны по детективной авантюре представляли плохо, а зачем – и вовсе не догадывались.

– Мы к вашему начальнику! – сказала я охраннику.

Начальник – понятие универсальное, так можно назвать любого руководителя – хоть бригадира свекловодов, хоть генерала танкового корпуса (или же Корпуса мира).

– К Дмитрию Богдановичу?

– К нему, к нему! – обрадовалась я и протянула парню свое «эмбисишное» удостоверение. – По вопросу бесплатной рекламы вашего заведения!

Слово «бесплатной» я выделила интонационно, и это сработало.

– Минуту, я узнаю.

Охранник оставил нас, вернулся в караульную будку и оттуда, видимо, связался со своим танково-свекольным генералом. А тот, как я и рассчитывала, пленился перспективой халявной рекламы и согласился со мной встретиться.

«Отлично сработано! – похвалил меня внутренний голос. – Остается решить последнюю проблему: убедить его превосходительство Дмитрия Богдановича чистосердечно и искренне ответить на твои вопросы. Боюсь, не захочет он откровенничать!»

Я боялась того же, и не напрасно. Пока мы с Дмитрием Богдановичем обсуждали дела рекламные (на этот отвлекающий маневр я убила с полчаса), директор «Феникса» был приветлив и общителен. Но стоило мне поинтересоваться пациентами клиники – и собеседник замкнулся.

– Извините, но привлекать к участию в рекламной съемке наших пациентов мы не будем, – вежливо, но твердо сказал он. – Это не обсуждается! Максимальная приватность – один из наиболее привлекательных моментов лечения в нашей клинике. Мы гарантируем пациентам полную неприкосновенность тайны личности.