Татьяна Луганцева - Корона вампирской империи

– Нет, я неправильно высказалась по-русски… Я не знаю, как тебе это объяснить! – в отчаянии всплеснула руками Мария Элеонора.

– Успокойтесь и объясните все как есть.

– Выражения были оскорбительные, – предупредила княгиня.

– Все как есть! – повторила Яна.

– Ты была, как факел в тумане, как фингал на лице, как мозоль на заднем месте, прости, как бельмо на глазу! Они сказали, что ты похожа на клоунессу и привлекала всеобщее внимание, поэтому они к тебе не подошли! – наконец выговорилась Мария Элеонора.

– Надо же… я не думала, что меня могут так воспринимать люди… – растерялась Яна, рассматривая свои длинные ноги в розовых сапожках. – Я, честное слово, не хотела произвести такого негативного впечатления, я всегда так хожу…

– Да знаю я, Яночка, зачем ты оправдываешься?

– Что же теперь будет с Карлом? – побледнела она.

– Бандиты сказали мне, что дадут еще один шанс только из-за того, что мы не привели за собой полицию. Иначе бы не сносить головы моему сыночку! – Голос ее сорвался.

Яна обняла ее за плечи.

– Крепитесь! Все будет хорошо! Правда, я не уверена, что мы правы, не сообщая о похищении человека полиции. Хотя сегодня это, может быть, спасло ему жизнь…

– Яна, я боюсь! Я готова выполнить все их требования, лишь бы они отпустили его живым и невредимым.

– Все будет хорошо! Я уверена, – успокаивала ее Яна. – Что еще сказали эти уроды?

– Они будут ждать моего человека завтра на этом же месте в девять часов утра.

– Хорошо, на этот раз я им понравлюсь, не сомневайтесь, – успокоила ее Яна, – еще одна ночь, и Карл будет дома!

– Как бы я хотела, чтобы так оно и оказалось, – вздохнула Мария Элеонора и промокнула влажные глаза кружевным платком.

Бедным женщинам предстояло провести долгую ночь и трястись от мысли, какие лишения приходится терпеть их дорогому и любимому Карлу.

– Только бы он был жив! – периодически восклицала мать.

Яна решила развлечь ее и предложила партию в карты. Они резались полночи на мелкие деньги и сыграли фактически вничью, попеременно то проигрывая, то выигрывая.

– А вы, оказывается, заядлая картежница, – удивилась Яна.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – усмехнулась партнерша по игре.

Остаток ночи Мария Элеонора провела за раскладыванием пасьянса. Когда он сходился, она улыбалась, в противном случае огорченно вздыхала. Ближе к утру Яна все же задремала в кресле и была заботливо укутана мягким и теплым пледом. Она спала совсем недолго, а потом, вскочив, побежала в ванную. Она позаимствовала у хозяйки дома одежду и косметику, так как у Яны все это было кричащих расцветок. Через некоторое время она вышла на обозрение матери Карла в гостиную.

– А сейчас я не выгляжу клоуном на ярмарке?

Мария Элеонора Штольберг потеряла дар речи. Перед ней стояла строгая деловая дама – телесного цвета колготки, замшевые коричневые туфли на низком каблуке, темно-серый костюм, который выглядел несколько мешковато, но зато был элегантен и из дорогой материи. Волосы Яна заплела во французскую косу, ресницы покрыла черной тушью, на скулы нанесла еле заметный румянец и на губы неяркий розовый блеск.

– Как я?

– Совсем другой образ, – восторженно произнесла Мария Элеонора.

– Моя мама-актриса всегда говорила, что я хорошая ученица. Эх, жаль, я не послушала ее в свое время… Пусть сейчас попробуют сказать, что я бельмо на глазу.

– Сейчас ты не так ярка, как обычно, но ты и не должна привлекать всеобщее внимание, – сказала княгиня, – не будем же мы искать другого человека?

– Это точно. Чем меньше народу посвящено в эту историю, тем лучше, – согласилась Яна.

Вчерашнее действие в точности повторилось. Яна опять сидела в той же машине на том же месте трассы и ждала какого-нибудь сигнала. Через десять минут от назначенного времени она снова стала нервничать.

«Да эти бандюги просто издеваются над нами! Вид у меня не тот! Что им, деньги нужны или на меня посмотреть?» – распалялась она.

Показалась очередная машина в зеркале заднего вида, и Яна насторожилась. Чем ближе приближался этот автомобиль, тем явственнее она понимала, что едут именно те, кого она ждет. Она интуитивно поняла это по мрачному виду черного джипа и заляпанным грязью номерам. Машина остановилась впереди ее «Форда», по всей видимости, для того, чтобы Яна не смогла резко дать по газам и удрать. Из джипа выскочили двое здоровенных детин в черных масках и подошли к ней, у одного из них в руке был пистолет. Из того, что он сказал быстрой скороговоркой, Яна не поняла ни слова, а лишь тупо смотрела в дуло оружия.

– Иностранка? – спросили ее на английском языке.

– Да… – проблеяла она.

– Вот черт! – выругались бандиты.

– Деньги при тебе? – грубо спросили ее. – Мани, мани?

– Да… – снова кивнула она, сама себе напоминая китайского болванчика.

– Бери кейс, и пошли с нами! Мы проверим, нет ли за тобой слежки, – приказали ей и отвели в джип.

Машина быстро сорвалась с места, оставляя далеко позади себя «Форд» Марии Элеоноры. Яна не могла сказать, готова она была к такому повороту событий или нет.

Бандиты о чем-то переговаривались всю дорогу на чешском языке. Яна сидела, погруженная в свои мысли, так как была предусмотрительно помещена в абсолютную темноту повязкой на глазах. Она сама себя не узнавала. Видимо, смена имиджа сказалась на психике. Она не кричала, не ругалась, не вырывалась, не требовала адвоката, и у нее на это была причина. Яна хотела увидеть Штольберга и высказать ему в лицо все, что она думает по поводу его поведения. Наконец машина остановилась, кейс у Яны отобрали, а ее саму грубо взяли под локоть и втащили в какое-то здание по ступенькам, потом ее вели вниз по лестнице и втолкнули в затхлое помещение.

– Посиди здесь, пока мы не пересчитаем деньги и не решим, что с тобой делать, – бросили ей в спину.

Она оказалась одна непонятно где. Дверь захлопнулась, и удаляющиеся шаги бандитов оповестили о том, что Яна – в заточении.

– Яна?! – вдруг услышала она знакомый голос Карла с нотками тревоги, изумления.

– Карл? Ты здесь? – Яна сорвала повязку с глаз.

– Да… неужели это ты? – удивился он. – Тебя трудно узнать… – Карл приблизился к ней. Яна поняла, что сейчас расплачется, вернее, она бы сделала это, если бы не заметила женщину, скромно сидящую у стены. Через некоторое время она признала в ней писательницу Виолетту, приезжавшую вместе с Карлом в Румынию.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Карл у Яны.

– Спасаю вас.

– Не понял?..

– Я привезла деньги за тебя, – ответила Яна.

– Значит, они все-таки потребовали выкуп? – усмехнулся Карл.

– А ты, конечно, подумал, что они похитили тебя из-за твоих прекрасных глаз? – ехидно спросила она его.

– Надеюсь, вы с моей бедной мамой сообщили в полицию о похищении? – спросил Карл.

– Нет, мы боялись за вас, милорд, – отвесила она легкий поклон.

– Это невозможно! Ты подвергалась такому риску, не сообщив в полицию?! И что вы выиграли от этого? Теперь и ты сидишь в этом подвале вместе с нами. Кстати, знакомься, это Виолетта…

– Мы знакомы, – кивнула головой Яна.

– Мы с Карлом были в прекрасном ресторане, когда на нас было совершено нападение, – притворно закатила глаза Виолетта и добавила: – В этот ресторан пускают только очень воспитанных людей.

Яна умом понимала, что ревновать глупо, сама ругала за это и Карла, и бывшего мужа, но, к сожалению, она жила не рассудком, а чувствами, эмоциями.

– Ах вот, значит, как! Развлекались в ресторане!

– Деловой ужин, – ответил Карл, уничтожающе глядя на писательницу.

– Дела мы там не обсуждали, – отметила та, отводя глаза.

– Простите, не хотела вас тревожить, – съязвила Яна, – но меня вызвала Мария Элеонора, не объясняя причины, вот я и прилетела в Чехию!

– Я рад тебя видеть! – произнес Карл.

– А я, представь себе, не очень! – огрызнулась Яна и стала осматриваться.

– Я бы никогда не стала бегать за мужчиной, – фыркнула писательница.

– Виолетта, прекрати! – оборвал ее Карл.

– А кто тут бегает? Кто ходит за ним по пятам, как собачка? – подумала вслух Яна.

– Я бы никогда не изменила Карлу! – выкрикнула писательница последний довод.

– Да кому ты нужна?! Романистка! – грубо ответила ей Яна.

– Прекратите! Лучше подумайте, как нам выбраться отсюда, – прервал их перепалку Карл. – Ты привезла настоящие деньги?

– Конечно, а какие же еще!

– Как мама могла отпустить тебя одну! Это так безрассудно, надеюсь, теперь-то она вызовет полицию.

– Вряд ли, при словосочетании «вызвать полицию» Мария Элеонора просто холодеет. Ей сразу же мерещатся твои отрезанные пальцы или уши в посылочном варианте.