Елена Колина - Наивны наши тайны

Рита лежала на диване и, казалось, спала. У Игоря уже выработалось стойкое мнение — если подойти к жертве и потрясти за плечо, жертва проснется, и он бесстрашно потряс Риту за плечо и тут же испуганно отпрянул.

— На этот раз все всерьез, — тихо произнес он.

— У них вырубили электричество, — страшным голосом сообщила Ольга.

— Зачем? — удивилась я.

— По законам жанра сейчас должно произойти срывание всех и всяческих масок. А если нет электричества, они не вызывают милицию и «скорую помощь», а могут временно забыть про труп и все выяснить.

— Разреши тебе напомнить, что у всех есть мобильные телефоны.

— Ну, если ты такая формалистка... Тогда так — они позвонили в «скорую», а «скорая» говорит, что она уже этой ночью приезжала к ним два раза. И что им надоели их левые трупы.

— Я знаю! «Скорая» и милиция приедут часа через три-четыре, должен же быть в Произведении местный колорит.

Все снова собрались в гостиной и уселись, заняв свои прежние места. Только сейчас уже было по-настоящему страшно, и даже невозмутимая Кирочка своим видом напоминала сломанную куклу.

— Теперь у нас настоящее, а не воображаемое преступление — убийство! — произнесла Аврора.

Она ни за что не призналась бы в этом даже самой себе, но, кроме ужаса и жалости к Рите, Аврора чувствовала сейчас легкое возбуждение, как бывает в Новый год или когда происходит нечто волнующее, драматичное, и каждый понимает, что ситуация совсем особенная, и он в этой ситуации тоже совсем особенный, и может ходить взад-вперед по комнате с загадочным лицом и важно говорить: «Я так и знал, что что-нибудь в этом роде произойдет». Или: «Мы должны собраться с силами и принять решение». Или даже так: «Теперь я беру дело в свои руки...»

— Не хотелось бы вас расстраивать, но следующей жертвой может стать любой из нас. Пока нет никаких предположений, почему убили Риту. Самое страшное — это полное отсутствие мотива преступления.

— И я могу стать жертвой? — беспокойно спросила Мариша.

— Ты в первую очередь, — ответила Катя, украдкой показав Марише «козу».

Оказавшись не дочерью и не наследницей, а просто гостьей, но зато гостьей на законных основаниях — ведь ее пригласил хозяин дома, — Катя вполне освоилась и даже начала проявлять чувство юмора, что обнадеживало и заставляло думать, что она не пропадет.

Аврора сокрушенно покачала головой и попросила:

— Девочки, помиритесь перед лицом смерти и всеобщей опасности...

Взметнулись шифоновые облака — это Таня вышла на середину гостиной и картинно прижала руки к лицу:

— Я знаю, знаю, нас всех убьют... в доме завелся маньяк!..

— Маньяк убивает просто так, из своих маньяческих соображений, — живо возразила Аврора. — А ведь этой ночью произошло очень много странных событий. После смерти Кирилла все побывали в его кабинете и видели, какой беспорядок там царил! Что же, по-вашему, это был кабинетный маньяк? Her, здесь преследовались конкретные цели! Что искали там, в чужих ящиках, спрашиваю я вас? Или об этом спросит полиция. То есть милиция. — И небрежно пояснила: — «Полиция» — это такая оговорка по Фрейду.

Насчет Фрейда Аврору понял только Игорь — как любитель детективов любителя детективов, — понял, но не улыбнулся. Он никогда прежде так близко не сталкивался со смертью и теперь как-то особенно ощущал свою руку — под ней ему все чудилось плечо убитой Риты.

— На этот раз она права. — Игорь был неплохо воспитан и в обычных обстоятельствах ни за что не позволил бы себе сказать о даме «она» в ее присутствии, но сейчас он был очень испуган, и, кроме того, его невыносимо раздражала Аврора. — Теперь, когда дело приняло такой скверный оборот, необходимо, чтобы не осталось

никаких недоговоренностей, и в интересах собственной безопасности мы должны во всем разобраться сами, прежде чем приедет полиция.

— Опять оговорка по Фрейду, — заметила Аврора и скромно предложила: — Давайте вернемся к моим версиям и уликам.

— Да-да! — воскликнула Таня. — Все это так волнующе, я...

Аврора подошла к Тане и нежно, двумя пальчиками, коснулась шифонового облака.

— Таня, простите, но в отравлении Кати я подозревала именно вас. Просто как человек искусства другого человека искусства. Я знаю, сколь сильным мотивом может быть желание получить роль. Ради роли Нины Заречной актриса пойдет на все. Мне известен случай, когда одна актриса даже наслала на свою соперницу порчу, а ведь всем известно, какой это страшный грех... кстати, поэтому она так и не получила эту роль — заболела свинкой, это ее бог наказал...

Аврора прикрыла глаза и, казалось, глубоко задумалась.

— Ну а теперь объясните всем про мокрое пятно на полу... — сказала она, не открывая глаз, — я не буду рассказывать о том, как я поняла, что это именно ваше пятно, то есть оставленное вашей мокрой обувью, — я использовала обычный дедуктивный метод. Только на вас были мокрые туфли, вот и все.

Таня не отрицала, и глупо было бы отрицать — причина ее посещения кабинета была совершенно невинной!..

Она просто хотела посмотреть, не лежит ли там на самом виду завещание, например в сейфе. Она знала, что у Кирилла иногда возникали мысли о смерти, он говорил ей об этом, потому что она, Таня, самый близкий

ему человек. Сейф был открыт, и никакого завещания там не было, и тогда она, просто на всякий случай, поискала в ящиках стола и на стеллаже. Завещания не было и там, и тогда Таня взяла фотографию матери Кирилла со стола. Фотография молодой Киры была ей без надобности — она же не знала ее молодой... А вот та, где Кира постарше и такая... очаровательная, нежная и навсегда любимая, — эту фотографию она взяла. Да-да, взяла! И никому не отдаст, потому что никто не любил Киру так, как Таня.

Ну а что касается роли в антрепризе, раз уж так случилось, что ее талант не может найти себе применение в этом жутком мире пошлости и продажности, раз уж так все сложилось, то и не надо ей никакой роли.

Неизвестно, на каких путях нас подстерегает удача, а на каких неудача. В сущности, Таня была неплохой актрисой, и жаль, что ей приходилось постоянно играть одну и ту же роль. Сейчас у всех на глазах просто ангел превратился в обиженного жизнью ангела, затравленного несправедливостью ангела, — и вообще, если на свете и был ангел, то вот он — обвитый шифоном, сидел в кресле, держа в руках тарелку с булочкой и ветчиной. Когда Таня нервничала, она всегда запасалась едой.

— Каждый в глубине души сам о себе все знает. И придумывает, почему он «не» — неуспешный писатель, актриса, инженер Кулибин, — задумчиво пробормотала Аврора.

Никто ее не понял, но главное, что Аврора сама поняла: Тане очень удобно выглядеть непонятой и неоцененной, куда выгодней, чем получить от судьбы еще один шанс и провалиться в роли Нины Заречной.

— Я была совершенно уверена, что это Таня, а потом вдруг поняла, что нет, не она, а Игорь... и я хочу спросить...Кирочка, а что вы искали в кабинете?

— При чем тут Кирочка? — удивилась Ира. Это были ее первые слова с тех пор, как Аврора собрала всех в гостиной, зато теперь ее будто прорвало. — Какое отношение Кирочка имеет к моему мужу? Что вам нужно от моего мужа? Это какая-то ошибка, мы с Игорем никогда не видели эту девчонку прежде! Игорь?! Кирочка?!

Кирочка молчала, а Игорь испуганно смотрел на Иру. Он очень ее боялся, но, будучи здравомыслящим человеком, прикинул, что лучше иметь дело с Ирой, чем с полицией, то есть с милицией, и решился:

— Она... э-э... была там по моей просьбе.

...Последняя книга Кира Крутого ничем не отличалась от всех предыдущих — как и прежде, он придумал сюжетный ход: из современности в русскую историю. Что было бы, если...

На этот раз Кирилл взял начало века, царствование Николая Второго — время, которое всегда особенно интересовало Запад. Сложись обстоятельства хоть как-то иначе, и вся мировая история пошла бы по другому пути! Очень заманчиво! Итак, все то же, что и всегда, плюс переломная драматичность эпохи, плюс мода на русский антураж.

Кирилл все рассчитал и не ошибся: Голливуд заинтересовался этой книгой.

На этот раз Кирилл превзошел самого себя. Николай Второй, будучи цесаревичем и совершая заграничный вояж, женился на американке. А получив престол, принялся насаждать в России американские ценности — политкорректность, расовую терпимость и так далее. На

каспийскую нефть посадил не Ротшильда, а вместо французских денег привлек американский капитал — компании «Шелл» и «Петролеум». И тогда в России образовались революционные кружки с целью восстановить русские ценности — соборность, народность, православие, — а уж революционные кружки, как водится, содержались на немецкие деньги. Отсюда любимая американская идея — борьба светлого американского начала с силами зла, злодейской темной революционной массой... Одним словом, Голливуд!