Людмила Милевская - Мерзавец на выданье

Догадка казалась невероятной — Валерия верила ей не до конца и искала скорей не подтверждений, а надежных разумных опровержений, но чем больше она размышляла, тем точней вырисовывалась картина из обрывков воспоминаний. Из памяти выплывали новые детали, события — по-другому теперь смотрела она на них. Теперь и сказочка с женихом-миллиардером прекрасно укладывалась в общую логику: Мишка проверки невесте устраивал и приказания двойнику отдавал…

И тут Валерию осенило: «Но зачем ему это? Если он меня не любил, а всего лишь использовал как подсадную утку, чтобы заманить в засаду Эркана, то зачем он устроил этот спектакль с домогательствами своего двойника? Зачем ему было нужно, чтобы я вышла за этого ненастоящего Дорофа?»

Валерия вопросительно посмотрела на Эрдогана, словно ожидая ответа, но он молчал. По неясным причинам он оставил ее в покое — не мешал Валерии думать. И она этим пользовалась.

«Так, начнем с самого начала, — решила она. — Начнем с Англии. Я случайно получаю место у Дорофа, и мною заинтересовался Эркан. У меня нашли бомбу, но отпустили. Думаю, Дороф…

Господи, какой он Дороф? Это же Мишка мой! Настоящий Дороф и Мишка — одно лицо, как это ни печально. Мишка бомбу „замял“ — договорился с властями, поэтому меня и отпустили. Кстати, с его стороны это было жестоко. Эрдоган никогда живыми свидетелей не оставлял, и меня он обязательно должен был бы убрать. Но для этого надо приехать в Россию… Значит с тех пор, как я вернулась из Англии, следили за мной сразу со всех сторон. Мишкин расчет прост: Эркан приедет меня убивать, тут-то его сцапают…

Нет, это глупость. Мишка совсем не дурак, чтобы на это рассчитывать. Зачем Эркану своими руками меня убивать? Это Мишку он должен своими руками прикончить, он его кровник, а меня может кто угодно убить. Уж Эрдоган нашел бы кого подослать…

Но почему он до сих пор не сделал этого? Почему я осталась жива? Не такая же я глупая, чтобы отнести этот подарок насчет его пылкой любви. Вывод один: Эркан ведет свою игру, и в этой игре отведена и мне какая-то роль. Да, как это ни обидно, но опасности подвергали меня сразу с двух сторон, а я, как овца… А все Лизка!»

В том, что Елизавета лишь пассивно принимала участие в этой двойной игре, Валерия не сомневалась.

«Лизка знала не больше меня, — подумала она и не ошиблась. — Дорофу не составило труда навести обо мне справки, у него же толпа помощников. Выяснив, какие у меня интересы, они подкинули Лизке информацию о конкурсе — вот и все дела.

Что дальше? На что при этом Мишка рассчитывал? Он собирался подцепить на меня своего врага и тут же его уничтожить. Но зачем ему было рисковать и соваться в самое пекло событий? Почему он крутился возле этого ненастоящего Дорофа? Положился бы на своего Дэна…

Ага, положится он, сейчас. На Мишку это совсем не похоже. Считает себя пупом земли, по-настоящему никому не доверяет, привык все держать под своим контролем. К тому же уверен, что Эрдоган не знает его в лицо. Допустим все так, и что из этого? Я-то понадобилась Мишке зачем? Как они с Дэном собрались ловить на меня Эркана?»

От мелькнувшей мысли Валерия взвыла:

— Господи! За какую дуру все держат меня!

Эрдоган, пребывавший в безразличной задумчивости, оживился и с интересом на нее посмотрел, но не сказал ни слова. В его молчании, в затянувшейся паузе, в отсутствии объяснений, вопросов — во всем его поведении была особая восточная хитрость, нагловатая и недоступная европейцам. Валерия шестым чувством улавливала, что поведение Эрдогана легко объясняется и пыталась нащупать фундамент, на котором стоит его логика — логика террориста. Первое, что приходило в голову: я заложница.

Мысль эту Валерия сразу отмела. Но почему он пришел? Почему сидит и молчит?

Она понимала: спрашивать его бесполезно. Выход один: заставить его самого задавать ей вопросы. Когда человек вступает в беседу, лицо его не сохраняет покоя молчания, и сколько бы человек ни врал, за него говорить начинает его лицо: каждый мускул, каждая морщинка — а Валерия очень неплохо знала язык человеческого лица. И Эркан знал, что она это знает. И молчал.

«Мишку ждет, — окончательно решила Валерия. — Почему-то уверен, что Мишка сюда придет. Но если за мной его люди следили, он давно должен был знать, что Мишка со мной живет. Почему же он раньше не приходил?»

На этот вопрос ответ был один: он раньше не знал, что Дороф и Мишка — одно лицо.

А теперь Эрдоган это знает. Откуда? — Это первый вопрос.

Валерии показалось странным и то, что опытный террорист затеял двойную игру с самим Дорофом. Любая двойная игра подразумевает сильных сообщников в стане врага. Ведь на самом деле выходит, что не Дороф заманивает в западню Эрдогана, а сам Эрдоган, оставив в живых Валерию, поставил капкан на Дорофа. И Дороф, похоже, почти туда угодил. Он воспользовался предложенным ему вариантом и вступил в игру, думая, что сам диктует в ней правила. Что принесло Эрдогану такой успех? — Это второй вопрос.

Есть и третье: вскрикивая «за какую дуру все держат меня», Валерия подумала, что своей искренностью и доверчивостью производит на окружающих не слишком хорошее впечатление. Выходит, и Дороф, и Эрдоган полагали, что ею можно легко управлять. Эрдоган появляется, клянется в любви, она его прощает и помогает убить Дорофа…

Представив все это, Валерия осознала, что никто не мог рассчитывать на такой, слишком глупый поворот. Следовательно, она нужна для чего-то другого. Для чего? — Это третий вопрос.

Из этих трех вопросов сам собой возникает ответ: у Эрдогана есть сообщник из окружения Дорофа. Кто-то из очень близких ему людей, преследующий свои цели. Он-то и открыл лицо Михаила. Почему только сейчас открыл? Видать припекло, торопится и рискует. Ведь если Дорофа не удастся убрать, если Мишка вдруг выживет, тогда он точно сможет вычислить кто его все время сдает.

Теперь Валерия знала почему Михаил здесь, в Москве — он не просто хочет избавиться от заклятого врага, он пытается выявить предателя из собственной среды. Наверняка Михаил, затевая все это, сузил круг доверенных лиц и положился только на одного человека — на самого близкого друга.

А кто у него вернейший друг?

Дэн!

«Дэн и продал Мишку Эркану! — решила Валерия. — Благодаря Эрдогану Михаил много лет живет у последней черты — в двух шагах от гибели. Наверняка на случай своей смерти он составил подробное завещание. Что тревожит таких людей на пороге смерти? Дело всей их жизни. У Михаила это его империя. Кому он может ее доверить? Разумеется, Дэну — ведь о нем он со мной говорил, вспоминал друга с нежностью и ностальгией…»

Припомнив события того вечера, с которого завязались их отношения, Валерия поняла, что Дэн не знал где находится Михаил, Дэн убежден был, что Михаил в Греции. И Михаил не спешил посвящать друга в свои планы. Он даже разозлился, когда Валерия, выхватив сотовый из его рук, все разболтала и адрес его назвала. Но это еще не доказывает, что Михаил подозревает Дэна.

Валерия предположила: «Наверняка в завещании есть пункт, лишающий Дэна наследства: к примеру, насильственная смерть. Если Михаил погибнет при определенных обстоятельствах, Дэн не сможет наследовать его империю. Во всяком случае я бы свое завещание составила именно так. Это объясняет предательство Дэна. Если моя догадка верна, ему очень выгодно сотрудничество с Эрдоганом. Если Эрдоган придушит Мишку втихую и никто этого не увидит, вряд ли Дэн получит наследство. А вот если Эркан на глазах у всех убьет Дорофа, тут и комар не подточит носа. Все этого ждали: кровная месть. Дэн проводит друга на кладбище и получит все его денежки.

А меня выбрали потому, что подошла на все роли: и Мишке со мной, дурехой, легче байку сплести как Эрдогана заманить, и свидетель я недалекий (именно так они полагают), и подходящий телохранитель, у которого вовремя дрогнет рука. Да-да, и ведь вполне могла бы моя рука дрогнуть: виданное ли дело, неожиданно возникает Эркан и целится… в Мишку.

Ну да, он же будет целить в Мишку, не в того, кого я как дура принимала за Дорофа!

Черт, а здесь у меня прокол. Зачем Мишке устраивать так, чтобы я выходила замуж за Дорофа? Что ему это дает? Опять выплывает этот вопрос! Бессмысленный и лишний шаг, который ставит под срыв всю операцию».

Сколько Валерия над этим ни думала, разумным казалось только одно: «Мишка искренне влюбился, а потому ревновал и действительно проверял: поведется она на деньги или не поведется?»

И чем больше она размышляла об этом, тем правдоподобней казалась ей эта версия. Валерия вспоминала как Михаил менялся, как вначале был зол на нее и как теплели его глаза там, в парке, в их первый вечер откровений…

Теперь уже она не сомневалась, а была убеждена: Эркан пришел убить Михаила! Он Мишку ждет!

По первоначальному плану Дэна Эркан должен убрать настоящего Дорофа там, где полно народу: скорей всего на пресс-конференции, которая намечена на ближайшие дни. Предатель Дэн, прекрасно зная характер друга, рассчитывает, что Михаил обязательно появится там, хоть это и не предусматривалось. Напротив, настоящий Дороф должен быть далеко от России, как можно дальше. Но Дэн-то ставку делает как раз на то, что Михаил к завершению операции прибудет в Москву, не удержится от соблазна своими глазами увидеть гибель врага. К тому же не мог Дэн не учитывать, что Михаил поведет свою игру: он обязательно попытается выявить предателя. Михаилу для этого особенно и делать-то ничего не надо: только знай себе наблюдай да выводы делай.