Наталья Александрова - Теща Франкенштейна

Но рядом с ним уже стояла Анджелина Джоли во всей красе.

Доберманы как будто налетели на невидимую стену. Они попятились, заскулили и отступили в дальний угол комнаты.

Наконец дядя Вася справился с задвижкой, дверь распахнулась, и в комнату ввалились бойцы спецназа с Володей во главе.

Они тут же повязали бандита (впрочем, он почти не сопротивлялся, встреча с Анджелиной лишила его куража).

Володя оглядел присутствующих, и его взгляд остановился на Любе.

– А это – Люба, моя подруга! – проговорила я фальшивым голосом.

– Да мы уж знакомы, – усмехнулся Володя. – И с собачкой тоже… кстати, Люба, нам все-таки придется поговорить… прошлый раз это не получилось, а сейчас…

– А сейчас мне немедленно нужно ехать к ветеринару! – резко ответила ему Люба. – Вы видите, что собака ранена?

Интересно, откуда вдруг у нее появился такой решительный характер? Наверное, она просто очень переживает за Анджелину…

– Хорошо, я вас сам отвезу к ветеринару, – предложил Володя. – Я знаю одну клинику неподалеку. А потом и поговорим…

Люба умоляюще взглянула на меня.

– И я с вами! – заявила я, правильно поняв этот взгляд.

Короче, через несколько минут мы все втиснулись в тот самый шпионский микроавтобус – мы с Любой, Володя, дядя Вася, Глафира Сергеевна (непонятно, зачем она с нами увязалась), а самое главное – Бонни и Анджелина Джоли.

Клиника и правда оказалась совсем близко.

Анджелина, как всякая женщина, начала скулить, стонать и жаловаться на невыносимые мучения, хотя до клиники дошла своими ногами.

Навстречу нам вышла симпатичная девушка в белом халате, с которой Володя несколько секунд пошептался. По выражению их лиц я поняла, что знакомство у них давнее и отнюдь не служебное.

– Так, посмотрим, что тут у нас? – проговорила девушка, осторожно осматривая Анджелину. Та заскулила.

– Ну, ты же героиня, не надо вырываться! – девушка повернулась к Любе. – А где ее чип с медицинскими данными?

– Не знаю… – Люба пожала плечами.

– Да вот же он, – девушка нашла небольшую бирку на ошейнике Анджелины. – Не волнуйся, девочка, сейчас мы все про тебя узнаем…

Она вставила чип в специальное считывающее устройство… и брови ее поползли вверх.

– Что это такое?

– А что там? – Володя через плечо своей знакомой взглянул на экран компьютера. Я тоже не удержалась и посмотрела.

По экрану бежали ровные цепочки цифр.

– Откуда это у вас? – Володя строго посмотрел на Любу.

– Да я и не знала про это… – растерянно ответила та. – Я собаку взяла после смерти хозяина…

– А кто у нас был хозяин? – спросил Володя таким тоном, как будто боялся спугнуть удачу.

– Павел Тихонович Вяземцев… – ответила за Любу Глафира Сергеевна.

– Бинго!! – выпалил Володя так громко, что даже Анджелина Джоли вздрогнула и едва не опрокинула процедурный стол.

Прошло две недели.

Мы сидели в новой квартире Любы.

То есть не совсем новой, но той самой, которая ей досталась после смерти мужа.

Надо отметить, что квартира была хорошая, Люба вылизала ее до блеска. А компания за чайным столом – очень странная: мы с Любой, Володя и его шеф Михаил Михайлович. Еще присутствовала Анджелина Джоли, но она тихо сидела в углу, видимо, Люба провела с ней воспитательную работу.

Швы у нее уже сняли, только одна глубокая царапина осталась заклеенной пластырем, так что вид у Энджи был очень боевой.

Как и у Михаила Михайловича. У него на левой руке еще осталась повязка, и по этому поводу Люба ухаживала за ним, как за тяжелобольным: подливала чай, клала сахар (уже успела разузнать, что чай он любит очень сладкий), подбавляла на тарелку печенье и клубничный джем.

Вообще она подозрительно вертелась вокруг него, и глаза у нее блестели.

А Володя рассказывал нам предысторию тех событий, в финале которых нам с Любой пришлось принять непосредственное участие.

Примерно пятнадцать лет тому назад Павел Тихонович Вяземцев сделал важное открытие. Он разработал формулу очень дешевого и экологически чистого топлива.

Оставалось провести еще несколько расчетов и приступить к испытаниям, и как раз в это время ученик Вяземцева Игорь Костиков уехал за границу и увез с собой разработку шефа.

Костиков надеялся самостоятельно закончить работу, но у него ничего не вышло, он зашел в тупик.

А Павел Тихонович работу завершил.

Директор института, в котором работал Вяземцев, привык загребать жар чужими руками и присваивать себе все достижения своих сотрудников. За счет чужой работы он давно уже стал доктором наук и членкором, получил все возможные премии и награды. Узнав об изобретении Вяземцева, он решил, что настал его звездный час.

Но Павел Тихонович не собирался отдавать кому-то свое главное детище, изобретение всей его жизни.

Почувствовав намерения директора, он ушел из института, благо возраст был уже пенсионный, а из-за давней аварии он уже много лет был инвалидом.

Время шло, и как-то к нему приехал посланец от Костикова, который предложил купить все права на изобретение.

Вяземцев с возмущением отказался.

Тогда Костиков, который понимал, что изобретение сулит миллионы, связался с организованной криминальной группой, которая брала заказы на убийства и похищения людей.

Преступники пытались проникнуть в дом Вяземцева, но Павел Тихонович утроил бдительность.

Он жил уединенно, гостей не принимал, по хозяйству ему помогала Глафира Сергеевна, а потом Люба.

И все же бандиты сумели проникнуть в квартиру Вяземцева. Когда люди из Володиной конторы осматривали квартиру, они нашли в полу кабинета крошечную дырочку, через которую, надо думать, проходила трубка с усыпляющим газом.

Очевидно, хозяин квартиры что-то почувствовал и открыл дверь. Вряд ли он надеялся спастись, скорее спасал собаку. Бандиты попали в квартиру, но застали Павла Тихоновича уже мертвым, у него не выдержало сердце. Они тщательно обыскали всю квартиру, но так и не нашли чип, на который Павел Тихонович записал всю информацию о своем изобретении.

– Потому что вот эта красавица сбежала из квартиры, унося чип в своем ошейнике! – Володя повернулся к Анджелине Джоли, которая поняла, что говорят о ней, и скромно потупилась.

– Не найдя чип в квартире, бандиты взяли в разработку вас, – на этот раз Володя повернулся к Любе. – Они устраивали покушение за покушением, чтобы запугать вас, заставить бояться собственной тени, чтобы потом заставить отдать чип… если он у вас есть. А он у вас, как выяснилось, действительно был…

– Да, но я-то об этом не знала! – вздохнула Люба.

– Ладно, Володя, мы, по-моему, уже и так слишком много рассказали… – недовольно проговорил его шеф. – И вообще нам, по-моему, пора, мы и так утомили хозяйку…

– Нет, что вы! – пылко воскликнула Люба. – Посидите еще, Михаил Михайлович! Вы еще не пробовали мое фирменное айвовое варенье…

Я вытаращила на нее глаза: первый раз слышу, чтобы она варила варенье, да еще и айвовое… Какая вообще айва, ее же в сентябре собирают, а сейчас у нас начало июня!

Но Михаил Михайлович неожиданно заинтересовался:

– Айвовое, говорите? Ну, если айвовое…

– А Василиса, кажется, торопится домой… – не унималась Люба. – Ты ведь торопишься, правда? – И она очень выразительно на меня посмотрела.

– А… ну да, действительно, тороплюсь… – промямлила я, поражаясь ее напору. – У меня там Бонни…

– Да? Ты торопишься? – Теперь Люба изобразила удивление. – Ну, раз ты очень спешишь… может быть, Володя тебя подвезет?

– Запросто, – согласился Володя, поднимаясь из-за стола.

– Можно тебя на секундочку? – ангельским голоском спросила меня Люба.

– Ну, что еще? – довольно сухо осведомилась я, когда она отвела меня в коридор.

– Слушай, а ты не возьмешь с собой Энджи? – проворковала она, заглядывая в мои глаза. – Понимаешь, она почему-то недолюбливает Мишу… да и он при ней чувствует себя как-то скованно…

– Уже «Миша»? Ну, ты даешь, подруга! – поразилась я. – Не слишком торопишь события?

– Уж я как-нибудь сама в своей жизни разберусь! – насупилась Люба и тут же умоляюще сложила руки. – Васенька, ну пожалуйста, возьми Энджи! Всего на одну ночь!

– Да ладно, – я пожала плечами и обернулась к Анджелине: – Пойдем, девочка, к Бонни. Он соскучился. Кстати, – повернулась я к Любе, – как поживает тот роскошный ротвейлер, что обитает в соседней квартире? У вас с Анджелиной на его счет были очень серьезные намерения.

– Ох, не говори! – Люба с досадой махнула рукой. – Он оказался совершенно отвратительной личностью! Как только они встретились, набросился на Энджи, сорвал повязку, меня чуть не покусал! Просто не собака, а монстр какой-то, прямо Франкенштейн! Энджи так обиделась, даже на балкон не выходит!

– Вот оно как, – с сарказмом проговорила я, – стало быть, старый друг-то лучше. А ты еще хотела их поженить, вот и была бы тещей Франкенштейна.