Татьяна Полякова - Наследство бизнес-класса

– И ты решил, что на этот раз Веронике придется заплатить? – подсказала я.

– И что в этом плохого?

– Ничего. Если не считать ее убийства. Я уверена, что это убийство. Я не была с ней знакома, но рассказов наслушалась предостаточно. Такие, как она, рук на себя не накладывают. Есть такая занятная закономерность: чем легче лишаешь жизни себе подобных, тем труднее расстаешься со своей.

Я поднялась, Ремизов спросил:

– Ты куда? Мы ведь еще не закончили.

– Да мне и так все ясно. Люка жаль, – вздохнула я.

– При чем здесь Люк? – удивился Ремизов.

– Боюсь, он пал жертвой эксперимента. Ты ведь не знал, подействует эта самая кислота или нет. Если хозяевам придет охота покопаться в саду, они, чего доброго, обнаружат пропавшего питомца.

– Ах вот оно что… – усмехнулся Кирилл. – Я отравил собачку? А потом и Веронику? Детка, хорошо зная тебя, хочу предупредить: если ты ждешь, что я брошусь перепрятывать труп собаки и ты сдашь меня полиции, – то не мучь себя понапрасну.

Я пожала плечами.

– В любом случае оставшуюся часть жизни ты вряд ли будешь спокоен.

– Очень хочется видеть меня убийцей? – разозлился он. – Чем же я тебе так не угодил?

– Уезжай, – сказала я, направляясь к двери. – Надеюсь, у тебя не будет повода ни о чем жалеть, а если будет… что ж… по-моему, ты этого заслуживаешь.

– А что с твоими сожалениями, милая?

– Постараюсь забыть тебя как страшный сон.

– Ты с ним спишь? – спросил он. – С этим своим Борькой?

– У тебя есть заботы поважнее, чем выяснять, с кем я сплю.

– У меня нет никаких забот, если не считать тебя. Глупой девчонки, которая торопится наделать глупостей.

– Я не хочу тебя видеть и не хочу ничего знать о тебе, – спокойно сказала я. – Именно поэтому рассказывать о тебе следователю я не стану. Считай это прощальным подарком.

– Дура! – рявкнул он, но я уже закрыла за собой дверь.

Не помню, как я дошла до машины и как добралась домой. Верно говорят: не спеши считать этот день самым ужасным, следующий день может неприятно удивить. Когда я отправилась к Ремизову, еще была надежда, призрачная, но была, что всему найдется благополучное объяснение, что я все поняла не так и неправильно и на самом деле он меня любит. А теперь – никаких надежд. Я сцепила кулаки и заорала, громко, во все горло. Соседи, должно быть, решили, что я спятила, но стало легче.

Вечером приехал Борька, перед этим позвонив на мобильный. Полчаса, которые прошли от звонка до его появления, я потратила на то, чтобы привести себя в порядок. Неизвестно, как все сложится, но знать о моих душевных страданиях ему ни к чему.

– Сегодня пятница, – сказал он, входя в квартиру.

– Предлагаешь напиться?

– Можно, конечно. Вообще-то я обещал матери быть сегодня на семейном ужине. Не хочешь составить компанию?

От такого предложения я малость растерялась.

– Это тебя ни к чему не обязывает, – поспешно добавил Борька. – В смысле, если хочешь, я скажу родителям, что мы просто друзья… Давай лучше в ресторан пойдем, – сказал он, окончательно смешавшись.

– Ты обещал родителям, – возразила я. – И я вовсе не против, если ты скажешь, что я твоя девушка.

– Правда? – обрадовался он.

– Боря, конечно, правда. Я два года по тебе сохла. И броситься тебе на шею мне мешает только… сам знаешь что, – махнула я рукой.

– Я, конечно, потерплю, – с серьезным видом заверил он. – Но ты особо не тяни.

Тут мы дружно засмеялись и вскоре отправились к родителям Бориса. Мне они сразу понравились. Папа заявил, что я красавица и Борька меня не заслуживает, маме это высказывание не особо понравилось, но ко мне она отнеслась благосклонно, а узнав, что я «та самая Лера», и вовсе подобрела. Выходит, Борис рассказывал обо мне родителям. Это произвело впечатление.

После ужина Борька с отцом сели в гостиной играть в шахматы. Подобное времяпрепровождение мне тоже очень понравилось. «Именно такой и должна быть семья», – думала я с умилением, помогая Жанне Николаевне убирать со стола.

– Лерочка, я так рада нашему знакомству, – зашептала она, когда мы остались одни. – По-моему, вы с Борей очень подходите друг другу. Наконец-то я вздохну спокойно.

«А что вас раньше беспокоило?» – подумала я, а вслух сказала:

– У вас замечательный сын, с ним просто не может быть никаких проблем.

– Он замечательный, это верно. В детстве я с ним не знала хлопот, не то что другие матери. Но подобные чистые мальчики очень часто становятся легкой добычей всяких аферисток.

– Боря стал добычей? – округлила глаза я, представляя, как буду рассказывать о нашем разговоре Борьке.

– Вот именно, – поджала губы Жанна Николаевна. – Эта мерзавка долго ему голову морочила. А потом бросила. Он так переживал: вы не представляете, похудел килограммов на десять! И было бы из-за чего страдать! Я ему говорила: Борис, посмотри, сколько вокруг девушек… Но он все никак не мог ее забыть. Потом, конечно, справился, однако серьезных отношений не заводил. Видно, обида в нем была сильна, обида и страх вновь обмануться.

– Давно это было?

– Давно. Еще в студенчестве. Но два года назад эта девица опять объявилась. Наверное, зря я вам это говорю? – спохватилась она.

– Я думаю, о таких вещах лучше знать.

– Он мне поклялся, что с ней покончено. Я себе места не находила: Борис, твердила я, ты должен понять, такие девицы используют мужчин, а потом бросают. От них надо держаться подальше. Он обещал, но я знаю, они какое-то время встречались. Я следила за ним. Только ему не говорите, он страшно разозлится. Потом она его, как видно, опять бросила, он ходил точно в воду опущенный. А последнее время повеселел. Я гадала, в чем дело, даже спросила: «Боря, ты что, влюбился?». – Он отшучивался, а сегодня вдруг такой подарок…

– Вы сказали, два года назад? – думая о своем, уточнила я.

– Да. Слава богу, теперь все это в прошлом… Я наконец-то вздохнула с облегчением. Конечно, грех говорить такое…

Тут появился Боря, и мы поспешно прервали разговор. Но по дороге домой Борис спросил:

– Что тебе мамуля рассказывала?

– Ничего особенного, – ответила я.

– Неужто о моей несчастной любви не поведала? Это ее любимая тема.

– У тебя была несчастная любовь? – заинтересовалась я.

– Была, куда ж без нее? Не знаю, как она звучала в маминой интерпретации, в моей все просто. Встретились, вроде полюбили друг друга, а потом она сказала, что я не перспективный. Типичный неудачник, у которого то ипотека, то машина в кредит. А ей нужен парень без проблем, с солидным банковским счетом, то бишь с богатыми предками. Моих ты видела, они в этом смысле здорово подкачали.

– Тебя ее слова задели? – спросила я серьезно.

– Еще бы! Но на самом деле девушке надо сказать спасибо. Благодаря ей, то есть этим самым словам, я открыл свое дело. Кто знает, не задень она меня тогда за живое, может, до сих пор горбатился бы на какого-нибудь дядю?

– А что потом?

– Она вышла замуж. Вполне удачно.

– И вы больше не встречались?

– Почему не встречались? В одном городе живем. Я знаком с ее мужем.

– Она не пыталась вернуть тебя?

Борис взглянул вопросительно и нахмурился, потом головой покачал.

– Ну, мамуля! Интересно, как она узнала? Да, одно время мы… В общем, стали любовниками. Это длилось месяц, не больше. Я думаю, муж ей успел надоесть, и она решила немного поразвлечься.

– Когда это было?

– Какая разница? – вновь нахмурился он.

– Мы ведь задавались вопросом, почему два года назад у нас ничего не получилось?

Борис кивнул.

– Ты права. Тогда я встретил ее после долгого перерыва… Все как-то быстро закрутилось. Не уверен, что тебе надо было все это знать. Но… можешь не сомневаться: все кончено. Два года назад я сам ее бросил, очень быстро поняв, какого свалял дурака. Иногда думаешь, что продолжаешь любить кого-то, а на самом деле этот кто-то существует лишь в твоих мечтах. И ничего общего с реальным человеком уже давно не имеет.

Эти его слова навели меня на грустные мысли, точнее, они навели на мысли о Ремизове. А о нем я думать совсем не хотела. Но думала. Наверное, по этой причине возле своего подъезда торопливо попрощалась с Борькой, а он в ответ лишь вздохнул.

– Ничего, – поднимаясь по лестнице, бормотала я. – После таких разговоров в постель не спешат. Не хотелось бы вновь лопухнуться. Вдруг его пассия опять позовет, а ему опять чего-то там покажется?

Уснуть я не могла долго и чувствовала себя глубоко несчастной.

Утро радости не прибавило. Позвонила Маша, она так плакала, что ее слова я понимала с трудом, но было и так ясно: ей сообщили о найденном трупе.

Я отправилась к ней и пробыла там до середины дня, пока не приехали ее родители и родители Аркадия. Она вышла проводить меня в прихожую и вдруг сказала:

– Я тайник нашла. В кухне, за плинтусом.

– Тайник? – не поняла я. Она кивнула.

– Я все думала, вдруг у него правда женщина есть, вот и пыталась найти доказательства. Всегда ведь что-то бывает.