Михаил Серегин - Особенности национального сыска

– Что-что? – не поняла горничная.

– У вас ключ есть?

– Да, я на вахте взяла один из запасных.

Я спустился вниз и вошел в ресторан. Там уже завтракали некоторые посетители. Я облюбовал один из дальних столиков у окна и, усевшись, дожидался официантки. Ко мне подошла высокая блондинка с довольно приятными формами.

– Что будете заказывать?

– Если у вас есть яичница с беконом, указанная в меню, и джин с тоником, я удовлетворюсь этим.

Официантка вежливо улыбнулась и сказала:

– Подождите минут десять.

Я стал терпеливо ждать, присматриваясь к сидящим. Напротив меня сидела пожилая пара, состоящая из крупной манерной женщины в элегантной шляпке и маленького сухонького старичка, тощего как палка, с аккуратно постриженными усиками и одетого во френч, который был по-сталински наглухо застегнут. За другим столиком сидела другая, уже знакомая мне пара, молодой человек и девушка из племени сексуальных революционеров, чью колыбель я вчера так бесцеремонно занял. Я весело помахал им ручкой, но они подчеркнуто сделали вид, что меня не замечают, и вовсю заработали челюстями.

Кроме того, я отметил среди посетителей ресторана невысокого худого мужчину в форме капитана второго ранга, который активно уплетал, конечно же, макароны по-флотски.

Тут дверь открылась, и в помещение вошел высокий лысеющий мужчина с аккуратно приглаженными остатками волос, одетый с намеком на элегантность. Он с полуулыбкой осмотрел помещение и, остановив свой выбор на одном из столиков, вальяжной походкой, помахивая ручками и склонив голову слегка набок, пошел в моем направлении. Мужчина уселся за соседний столик, отодвинул стул и элегантно сел, приняв позу ожидающего официантку человека.

Наконец она появилась, держа в руках поднос, на котором красовалась моя яичница с беконом и стакан с джином. Официантка подошла ко мне и произнесла уже несколько суховатым, на мой взгляд, тоном:

– Вот ваш заказ.

– Спасибо за скорость, – сказал я, удивленный переменами, произошедшими в поведении официантки.

Блондинка даже не улыбнулась. Я продолжал заигрывать с ней, сказав:

– Я, между прочим, ваш новый коллега, с сегодняшнего дня работаю здесь врачом.

– Очень хорошо, – отозвалась блондинка. – Нашей гостинице очень нужны врачи. Причем разных специальностей.

– Каких же? – удивился я. – Пока что я пришел к выводу, что здесь нужны гастроэнтерологи, терапевты и, возможно, сексологи...

– Вот это точно, – заметила официантка.

– Леночка, примите, пожалуйста, у меня заказ, – раздался слащавый голос лысого хлыща, вошедшего недавно в ресторан.

– И еще, возможно, понадобятся травматологи, – тяжело вздохнув, сказала Леночка, повернувшись к моему соседу.

Я не понял, что она имела в виду, и, пожав плечами, принялся за свою яичницу. Периодически я бросал взгляды на сидящего лысого мужчину и стоящую перед ним официантку. Они о чем-то говорили. Мужчина все время маслено улыбался, женщина отвечала ему скупо и сухо, глядя на него свысока.

Это был классический вариант стареющего уездного ловеласа и уставшей от мужского внимания официантки, прикрывающей подносом то груди, то зад от блудливых мужских рук. «В общем, ничего интересного», – подумал я и предался процессу поглощения пищи. Я уже успел почти прикончить яичницу и выпил почти весь стакан джина с тоником, глядя в окно на апрельское солнце, как неожиданно до меня донесся глухой звук, отдаленно напоминающий бой часов Биг-Бена. Через несколько секунд звук повторился снова и снова. Я уже механически принялся считать удары, потом спохватился и отвел взгляд от окна.

Передо мной открылась странная картина. Официантка Лена вовсю колошматила алюминиевым подносом по голове лысого субъекта. Голова и поднос издавали при соприкосновении те самые звуки, которые напомнили мне бой лондонских башенных часов. Официантка заносила поднос для четвертого удара, надобности в котором не было никакой, так как клиент потерял ориентацию в пространстве уже после второго. Я с максимально возможной для моей комплекции скоростью подбежал к соседнему столику и выхватил у Лены поднос из рук.

– Зачем вы это делаете? – крикнул я.

– Чтобы вы не остались без работы! – яростно ответила официантка, вырывая у меня поднос обратно.

– Вы же ему все мозги вышибете!

– Нет у него там никаких мозгов! – заорала Лена. – Во всяком случае, думает он совсем другой... частью тела.

– Прекратите немедленно это варварство! – продолжал я спорить, вырывая поднос.

– А ты не вмешивайся, придурок, а то и тебе достанется! – не сдавалась Лена.

– Да вы просто мегера! – не выдержал я.

Тут сзади меня раздался глухой звук неудачно приземлившегося человеческого тела. Я обернулся и увидел, что лысый ухажер все же не удержался на стуле и упал на пол, выпустив из рук поднос, и официантка по инерции отлетела в сторону. Я нагнулся к пострадавшему, чтобы оценить полученный им ущерб в результате неудачного флирта, как вдруг по моему затылку пробежал легкий ветерок. Я уже начал соображать, чем это вызвано, но ответ пришел сам собой в виде подноса, который опустился на мою бедную голову. Я услышал уже знакомый мне звук боя курантов. Он на сей раз сопровождался разноцветными кругами, которые поплыли у меня перед глазами и категорическим отказом ног удерживать мое тело в вертикальном положении. Я моментально очутился на четвереньках.

Я видел перед собой лишь несколько пар ног, которые окружили меня через некоторое время, и услышал комментарии каких-то остряков о том, что я похож на бультерьера перед схваткой и что мой зад слишком крупноват для того, чтобы в такой позе выглядеть изящно. Наконец передо мной возникли две новые пары ног – в синих брюках и в черных с лампасами. Крепкие руки ухватили меня под мышки, оторвали от пола и поставили на ноги.

Сквозь легкий туман я разглядел, что меня держат в человечьей позе, не позволяя вернуться к обезьяньей, швейцар Борис Арнольдович и сантехник Михалыч.

– Владимир Александрович! – произнес швейцар. – Как ваше самочувствие?

– Михалыч, – сдавленным голосом произнес я. – Там на моем столе остатки джина. Принеси, пожалуйста.

– Понял, – ответил сантехник, и через несколько секунд стакан был уже у меня в руках.

Я разом выпил его содержимое и почувствовал себя значительно лучше. Порция адреналина влилась в кровь, и я уже осмысленным взглядом оглядел окружавшую нас толпу людей и скомандовал:

– Так, Арнольдович! Толпу – рассеять, посторонних – удалить! Михалыч! Пациента поднять и ко мне в кабинет!

Я глянул на официантку, которая испуганно смотрела на меня, прижав к груди поднос.

– Официантку тоже ко мне в кабинет.

И добавил:

– И чтобы через пять минут здесь был полный порядок.

Видимо, в моем голосе было нечто такое, что заставило всех повиноваться, так как Арнольдович, отпрянув от меня, танком устремился в толпу, и через несколько минут люди рассеялись по столикам или покинули ресторан. Михалыч водрузил на свое плечо постанывающего лысого и поволок его к выходу.

– Ну, а ты что стоишь? – прикрикнул я на Лену, которая стояла в прежней позе. – Четвертый этаж, сорок четвертая комната, быстро!

«Ну и дела творятся в этой гостинице!» – подумал я про себя. Без поллитры точно не разберешься. Последняя мысль мне показалась настолько удачной и своевременной, что я отправился в бар за спиртным.

Поздоровавшись с Юрой, я категорически за-явил, что приказ директора на меня не распространяется и что об этом он может проконсультироваться у Челобанова лично. Я купил бутылку шотландского виски и отправился к себе.

Поднявшись, я обнаружил, что сантехник вместе с горничной уже уложили клиента на мою кровать, а официантка с прежним испуганным видом сидела в углу, положив поднос на колени.

Бросив на нее взгляд, я поставил виски на стол и отправился в спальню.

– Всем немедленно покинуть помещение, – командным голосом сказал я.

Сантехник и горничная тут же выполнили приказание и исчезли в большой комнате. Я же осмотрел голову лысого и обработал ее имевшимися у меня подручными средствами. Помазал йодом место, куда приземлился поднос, налепил пластырь и оставил пациента в покое.

Войдя в большую комнату, я обнаружил, что Михалыч, сидя за столом, любовно вертит в руках бутылку виски. Я тут же отнял у него бутылку и поставил ее в шкаф. Михалыч насупился.

– Пациент в тяжелом состоянии, возможно, при смерти, ему необходим покой и тишина. Ты, Михалыч и вы, Раиса Ивановна, покиньте помещение. А вы, – обратился я к официантке, – останьтесь. Мне необходимо с вами поговорить.

Как только сантехник и горничная покинули помещение, я сел за стол и пригласил устраиваться перед собой Лену.

– Я сделал все возможное для сохранения жизни и здоровья пациента, – сказал я, – но должен знать причину конфликта.