Татьяна Луганцева - Хозяйка бешеных кактусов

— Вы поедете в больницу к этой несчастной женщине?

— Нет, я поеду по делам этой женщины. А ты позвони, пожалуйста, в больницу, куда ее отвезли, и узнай о ее состоянии.

Яна поменяла сиреневую блестящую кофту на ярко-красную кружевную блузку, оставшись в джинсовых шортах с рваным краем и туфлях на высоком каблуке, распустила длинные волосы и опрыскала себя с головы до ног французскими духами. Яна во всем любила перебор.

— Все, Зинаида. Я в похоронное бюро, адрес мне Алла Юрьевна оставила.

— Яночка, зачем же вы так торопитесь? У нее, врач сказал, всего-навсего микроинфаркт, ваша несостоявшаяся пациентка выживет, вот увидите!

— Эх, Зина, ничего ты не поняла. Дела у меня! Ясно? Де-ла!

Яна вылетела из клиники прямиком в свою машину, припаркованную рядом, и понеслась в частную фирму Аллы Юрьевны.

«Не люблю я, конечно, все, что связано с кладбищем, моргом и похоронным бюро, но судьба упорно отправляет меня именно в эти места. Интересно, почему? Чтобы сбавить мой природный оптимизм? Настроить на правильный лад, охладить пыл? Эх, говорила мама, не лезь в прорубь…» — думала Яна, уверенно лавируя между машинами и не обращая внимания на звуки клаксонов, которыми сильный пол пытался привлечь внимание экстравагантной дамы за рулем «Пежо». Конечно, не заметить Яну было невозможно: красная машина, красная кружевная блузка, длинные развевающиеся волосы, горящий взгляд и красная помада. Яна не реагировала на знаки внимания в ее адрес, так как была самодостаточной личностью, и вообще в целом мужское население страны не вызывало у нее живого интереса ввиду всегда занятого любовью сердца. Яна была однолюбом, и уж если сердце ее было занято, то всецело и полностью, и горе было бы избраннику, осмелься он сопротивляться напору Яны. Она бы достала и мертвого!

В фирме Аллы Юрьевны ее ждала встреча с двумя почему-то заспанными сотрудниками. Офис был маленький, но с дорогим и прямо-таки торжественным ремонтом. Однотонные стены, высокие светлые потолки, классическое освещение и жалюзи.

— Я прислана вашей начальницей для выполнения важной миссии, — сразу сообщила Яна.

— Почему мы должны вам верить? — зевнул один мужчина, постарше. Другой, помоложе, с интересом рассматривал прозрачную блузку Яны, явно думая отнюдь не о похоронах.

— Вам придется это сделать, иначе Алла Юрьевна будет очень недовольна, — безапелляционно заявила она.

— А если мы ей позвоним и уточним? — недоверчиво спросил старший мужчина.

— Вот уж чего делать не советую. Ваша директриса находится в реанимации, и беспокоить ее не рекомендуется.

— А что с ней? — забеспокоились оба сотрудника.

— Сердечный приступ, — лаконично ответила Яна, прохаживаясь по офису хозяйской походкой и оглядывая помещение с мирно журчащими фонтанами и обилием живых растений. — А у вас тут ничего…

— Ну да! Пыль в глаза! — махнул рукой пожилой мужчина, представившийся Анатолием.

— Объясните! — развернулась на каблуках Яна.

— А чего тут объяснять? Мрут люди, как мухи, и все мимо нас… В государственные конторы обращаются. И там-то их обдирают, как липку, пока люди в горе, в шоке и плохо соображают, а уж у нас цены втрое больше. Кто сюда пойдет?

Яна не совсем поняла, о чем он больше сожалеет: о том, что все мрут или что все деньги текут мимо их конторы? А тот продолжал:

— Алла Юрьевна вложила все деньги в ремонтище, мол, пусть клиенты видят, что фирма солидная, респектабельная и оформление траурной церемонии будет на высшем уровне. А за душой что? Вот мы с Максимом тут единственные работники, и то лишь потому, что приезжие, без прописки, нас больше никуда не берут. Мы все и делаем: отвечаем на звонки, убираем помещение, изготавливаем гробы, вяжем венки… А Алла Юрьевна бьется, как рыба об лед, в поисках клиентов. Бедная женщина, все деньги уходят на оплату аренды помещения и нам с Максом на зарплату. Я даже знаю, что нам зарплату она иногда из своих денег выдает, — приблизил к Яне плохо выбритое лицо Анатолий, доверительно понизив голос.

«Немудрено, что Алла Юрьевна получила удар, перенервничала, получив большие деньги на похороны известного человека. Это был ее шанс вылезти из тени!» — поняла Яна и хлопнула в ладоши.

— Так, мальчики, слушайте меня! Похоже, и на вашей улице будет праздник. То есть в вашем случае — покойник, прости господи. Алла Юрьевна получила большой заказ, и выполнить его надо к завтрашнему утру.

— К чему? — не поняли мужчины.

— К завтра… А что такое?

— Да у нас и венков-то нет!

— Плохо. Значит, работать, ребята, работать! Всю ночь, если понадобится. А утром я уберу траурным убранством дом клиента, и все останутся довольны. У меня, между прочим, художественный вкус и дизайнерская жилка!

— На венках должны быть надписи… Кого хороним-то? — спросил воодушевившийся Анатолий.

— Все есть, не переживайте. Сейчас вот достану визитку… — Яна порылась в сумке и извлекла визитку, данную ей Аллой Юрьевной, внимательно вчиталась в написанное на ней. — Ну, надо же, у этого человека так много должностей… По-моему, я даже где-то слышала его фамилию. Точно, известный человек, и он — ваш клиент. За работу, ребята! Ваши руки и мое художественное восприятие мира сотворят чудо!

Никита Глебович Серебрянников был еще молодым мужчиной тридцати пяти лет, но он уже очень много успел сделать в своей жизни. Никита был известным актером, журналистом, ведущим на популярной радиостанции и шоуменом. Он был очень известен, современен, как говорит молодежь, — креативен, умен, хоть ему и приходилось часто валять дурака, обладал большим чувством юмора. За внешней беспечностью, порой некоторой придурковатостью его поведения скрывалась личная драма, но о ней знали только его близкие друзья: шесть лет назад Никита потерял любимую жену Таисию и с тех пор очень изменился. Три года он находился в депрессии и вел монашеский образ жизни, зато потом пустился во все тяжкие. Бесконечная череда девиц и абсолютно никакой ни к кому привязанности — вот что стало для него привычным. Сам себе Никита это объяснял тем, что он утратил способность любить после смерти единственной женщины, которую любил. Молодых смазливых девиц рядом с Никитой было не счесть, и он этим пользовался. И прекрасно себя чувствовал, изображая шута и бабника. Помогали ему огромные связи в мире шоу-бизнеса, в модельных агентствах, театральных институтах, на телевидении и на радио. В общем, Никита жил легко, удобно, зарабатывая большие деньги и не заглядывая в будущее.

Этот день, первая пятница июня, начался для него, как всегда, обычно. Всю ночь он прокутил с друзьями в ночном клубе, буквально купаясь во всеобщем обожании, своей известности, в коньяке и шампанском. Утром такси подвезло его к его дому, находящемуся в коттеджном поселке в элитном месте, и таксист недовольно покосился на всю дорогу проспавшего пассажира, от которого пахло дорогим спиртным, табаком и женскими духами. Никита был видным мужчиной, но, как бы выразилась Яна Цветкова, весьма на любителя. Он был высок и — нет, не толст, а именно плотен. Крупная голова с копной русых волос, приятное лицо с крупными чертами и темно-коричневыми глазами с прищуром, модная дорогая одежда. В общем, вот вам портрет Никиты Серебрянникова.

— Шеф, приехали, — сказал шофер.

— Ага! — очнулся Никита. — Балтийская?

— Балтийская, восемнадцать, как сказали ваши друзья, — подтвердил водитель, кидая взгляд на ладный, белого камня домик в три этажа с отделкой по фасаду из темного дерева.

— Спасибо! — Никита зевнул, сунул водителю сто долларов и, буркнув «сдачи не надо», поплелся по ухоженной тропинке к входной двери.

Солнце уже вовсю светило, небо было чистым и прозрачно-голубым. Одним словом, ничего не предвещало беды. Никита не сразу попал ключом в замочную скважину, а когда понял, что теоретически и практически и не сможет туда попасть, потому что с внутренней стороны вставлен ключ, то задумался. Такое было впервые. Домработница к этому времени уже уходила — она являлась по ночам, убирала в доме и готовила, пока хозяина нет. Так ему было удобно, подобный распорядок устраивал и ее, потому что днем женщина еще где-то работала.

Никита с минуту поразмышлял, пошатываясь на своем крыльце, а потом нажал на кнопку звонка, встряхнувшись. Послышался перестук каблуков, и дверь открыла молодая женщина, сразу же поразившая Серебрянникова своей яркой внешностью. Высокая, да еще и на громадных каблуках, она смотрелась почти вровень с Никитой, рост которого был метр девяносто. Взгляд его выхватил длинные белые волосы, пожарную блузку, короткие джинсовые шорты, обнажавшие длинные стройные ноги, ярко-голубые глаза и огненную помаду. Незнакомка шумно вздыхала и пыталась состроить на лице печальную гримасу.

— Проходите, пожалуйста, — отступила внутрь коттеджа Яна, ибо незнакомкой была именно она.