Дарья Донцова - Бассейн с крокодилами

Полная благодарности, я натянула шмотки. Почти как раз, только джинсы слегка великоваты.

– Ну и талия у тебя, – завистливо отметила добрая самаритянка, – небось гимнастику целый день делаешь…

При этих словах в комнату вошли два офицера и принялись выбивать из меня информацию. Но я не могла сообщить ничего интересного. Пришла в гости к Маркову, почему-то упала в обморок на пороге, а очнулась голой на кровати в эпицентре огня…

Один офицер молча записывал показания, другой недоверчиво переспросил:

– Значит, явились к начальнику на дом ночью? Работать?

– Марков заведовал детективным агентством…

– Понятно, – сомневающимся тоном протянул пожарный, – а разделись догола зачем?

– Не знаю, упала одетой.

С недрогнувшими лицами офицеры записали весь этот бред в блокнот и, еще раз уточнив мои данные, ушли. На лестнице установилась тишина. Зарычал мотор, красная блестящая машина уехала. Я повернулась к девчонке:

– Поеду домой, вещи постираю и верну.

Та великодушно сообщила:

– Можешь не торопиться, все равно такую дрянь не ношу. Надень кроссовки в передней…

«Вольво» мирно поджидал хозяйку в дальнем углу двора. Ключи вместе с одеждой, сумкой и мобильным скорее всего погибли в огне. Но, как многие рассеянные люди, я держу под бампером запасной комплект ключей.

Утром я долго мылась в ванной, пытаясь обрести душевное равновесие, но абсолютно не преуспела в этом занятии и спустилась в столовую, сохраняя в душе нервное напряжение.

Стоило войти в комнату, как сердце мое неприятно екнуло. За большим круглым столом восседал ближайший приятель – полковник Дегтярев. Александр Михайлович преспокойно ел творожную запеканку. Увидев меня, он отложил чайную ложку и, мило улыбаясь, спросил:

– Выспалась, Дашутка?

Больше всего боюсь, когда мой испытанный друг наклеивает себе на лицо сладенькую гримасу, а уж если начинает называть Дашуткой, то, значит, сейчас разразится буря, по сравнению с которой тайфун «Эдуард» – детский лепет.

– Спасибо, – осторожно ответила я, – великолепно отдохнула.

– Надо же, – продолжал фальшиво растягивать губы приятель, – скажите пожалуйста, какая отличная нервная система. У меня бы после подобных приключений началась бессонница…

– Ты все знаешь? Откуда? – решила я аккуратненько разведать обстановку.

– В сводке происшествий за сутки прошли твои данные, – пояснил Александр Михайлович, буравя меня тяжелым взглядом.

Нашей дружбе много лет. Дегтярев испытанный, надежный человек. Как-то раз мне приснился кошмар: почему-то я должна куда-то бежать, вроде совершила какое-то преступление – то ли убила кого, то ли украла формулу ракетного топлива. Во всяком случае, во сне я бестолково неслась, преодолевая разнообразные препятствия, к тому, кто спасет, укроет, поможет, – к Александру Михайловичу.

Мои дети долго надеялись, что когда-нибудь полковник предложит их матери если не сердце, то хотя бы руку, а я отвечу «да». Но заводить любовные отношения с приятелем, которого после двадцати лет дружбы знаю как облупленного, просто невозможно. На глазах у Дегтярева прошли чередой мои четыре мужа, и он только крякал, глядя, как я с радостным лицом в очередной раз бежала в загс. В конце концов не вынес и заявил: «Нормальные женщины наступают на одни и те же грабли один, ну максимум два раза, ты же – бесконечно».

В наших отношениях есть всего один, зато огромный подводный камень. Приятель всю жизнь служит в системе МВД и в результате имеет погоны полковника. Как называется его должность, я запомнить не могу, но в большом здании, расположенном в центре Москвы, у него отдельный кабинет. Несколько раз нам приходилось общаться на официальной почве, потому что неприятности притягиваются ко мне как магнитом. Ничего хорошего из моих приключений, как правило, не получается, и полковник просто синеет, столкнувшись со мной на узкой дорожке.

Вот и сейчас он явно еле-еле сдерживал гнев. Довольно обширная лысина покраснела, а щеки приобрели геморроидальный оттенок – явный признак душевного расстройства.

– На этот раз, Дашутка, ты влипла в пренеприятнейшую ситуацию, – сообщил приятель, сосредоточенно разглядывая чайную чашку. – Еле-еле упросил не арестовывать тебя под свою, так сказать, ответственность. Надеюсь, оценишь мои героические усилия.

Я так и села на маленький диванчик.

– Арестовать? Да за что? Я же ничего не совершила противозаконного!

– Зачем ты явилась вчера вечером на улицу Строителей в квартиру, принадлежавшую Соколовой Антонине Андреевне?

– Не знаю никакой Соколовой, приходила к своему начальнику, Игорю Маркову.

Полковник вскинул брови.

– На работу устроилась? Кем, если не секрет?

Пришлось рассказать правду. Александр Михайлович молча выслушал мой рассказ, потом сказал:

– Я-то хорошо знаю тебя и понимаю, что ради работы сыщика ты пойдешь на все, только у Игоря Маркова никогда не было никакого агентства.

– Что ты имеешь в виду? – изумилась я.

– Ничего особенного. Господин Марков занимался оптовой торговлей продуктами: макароны, растительное масло, сахар… имел несколько точек на оптовом рынке.

– Не может быть! Я собственноручно правила отчеты для клиентов.

– Значит, он занимался сыском незаконно, без лицензии. Фамилии клиентов можешь назвать?

Я растерянно покачала головой.

– Вот видишь! К тому же убитый…

– Убитый?!

– Чему ты так удивляешься? Игоря Маркова предварительно отравили. Вскрытие обнаружило увеличение размеров почки, корковый слой утолщен, имеются красные полосы и точки.

Меня начало тошнить. Какой ужас! Только что я разговаривала с человеком, и вот он уже разделан, словно свинина на рынке.

– Не скрою, – продолжал Дегтярев, удовлетворенно поглядывая на мое слегка перекосившееся лицо, – у сотрудников органов родилась официальная версия. Ты, моя радость, какое-то время состояла с покойным в интимных отношениях, поэтому он взял тебя на работу и платил абсолютно невероятную для подобного места зарплату. Скорее всего ему надоела любовница, и Марков просто решил откупиться от назойливой бабы. Но ты никак не хотела отпускать мужика, поэтому решила убить его. Отравить. Что и выполнила с милой непосредственностью, прямо после очередных любовных утех.

– Бред сумасшедшего. Зачем же я тогда подожгла квартиру?

– Хотела представить все как несчастный случай. Но произошла беда: вы легли, покурили, заснули… Сплошь и рядом такое случается.

– И вызвала пожарных?

– Конечно, сама-то погибать не хотела, вот и дождалась нужного момента, чтобы представить дело как отравление угарным газом…

– Бред, бред! – заорала я так, что мирно дремавший Хучик подскочил на полметра от пола. – Ну за каким чертом мне было тащить мужика на лестничную клетку? Абсолютно нелогично. Тогда уж следовало оставить его в полыхающей квартире!

– Действительно, тут маленькая неувязка, – мирно согласился Дегтярев, вертя в руках чашку, – только вот у следователя свое объяснение. Ему, видишь ли, кажется, что совершенное убийство слегка повлияло на твою психику и у тебя начался реактивный психоз. Увидела дело рук своих, спонтанно раскаялась и решила спасти любовника. Этакий психологический выверт.

Я обозлилась окончательно:

– Совершенно не подвержена никаким психозам! Если уж решу убить кого-нибудь, так сделаю все по высшему классу и без истерических припадков. Кстати, готова отправиться к милицейскому гинекологу, пусть обследует и подтвердит, что я не спала с этим мужиком!

– Ну и что это докажет? – ухмыльнулся полковник. – Просто в последний раз не потрахались, связь-то была, или намекаешь, что после четырех супругов все еще девственница?

– Нет, – завопила я, чувствуя, что теряю самообладание, – никаких отношений я с Игорем не заводила, хотела только поработать в его конторе, понимаешь?

– Ой ли? – ухмыльнулся Александр Михайлович. – А вот свидетели утверждают другое.

– Кто?

– Во-первых, супруга Маркова сообщила, что некая дама неоднократно звонила ему домой и буквально изводила несчастную бабу требованиями развестись с Игорем. Потом обнаглела окончательно и заявилась в гости. Она чуть не треснула тебя кастрюлькой по башке. Еле сдержалась, говорит.

– О боже! Я и впрямь заходила к ним, но только абсолютно случайно, вместе с Виталием Орловым, ведь рассказывала только что.

– Адрес и телефон Орлова, – потребовал полковник.

Я потрясенно молчала.

– Не знаю.

– Вот видишь! А еще соседка Соколовой, Алла Симонова вспоминает, что частенько видела худенькую элегантно одетую блондинку, проскальзывавшую быстрее тени в квартиру напротив. Дама старательно прятала лицо, но Аллочка все же разглядела голубые глаза и правильные черты лица. Кстати, это именно она приютила тебя вчера. Говорит, страшно похожа, просто одно лицо. Да еще та дама приезжала на бордовом «Вольво». Вот номер она, к сожалению, не помнит.