Дайана Мэдсен - Мозаика Бернса

Я подмигнула, надеясь, что он поймет намек. Мне не хотелось пугать тетю раньше времени. При вести о повреждении артефактов она может закатить такую сцену, по сравнению с которой похищение сабинянок показалось бы детской игрой.

Двое копов проводили нас до туалета, что тете не понравилось, но пришлось стерпеть. Им пришлось поддерживать меня на ходу, потому как ноги мои подкашивались, а двигательные навыки не вполне еще восстановились. Элизабет сообщила, что Кавалер дома у мамы и беспокоиться за него нет нужды.

— Нет нужды беспокоиться, — машинально повторяла я, надеясь, что Джордж сумеет уладить проблему с бернсовскими артефактами, потому как от меня пользы сейчас ни на грош.

Из больницы меня выписали через два дня. Врачи были рады распрощаться со мной, потому как шотландцы — не самые удобные пациенты. Само слово «пациент», то есть «терпеливый», не входит в наш словарь.

Последний осмотр производил мой лечащий доктор-индус. У него были влажные карие глаза, в которых, казалось, скрываются все тайны вселенной. Он пробормотал что-то, сделал несколько пометок. Я чувствовала себя не особенно хорошо, но не спешила жаловаться на самочувствие, желая поскорее вернуться домой.

— Я согласен выписать вас сегодня, мисс Макгрилл, — проговорил он наконец. — Но только при условии, что вы отдохнете несколько дней дома.

— Макгил, моя фамилия Макгил, — поправила я. Индуса звали Каллугулагула, и я про себя величала его доктор Калигула.

— У вас было сильное сотрясение, — продолжал врач, листая мою медкарту. Слова он выговаривал с забавным акцентом. — Оно может привести к незначительным побочным эффектам, таким как головные боли, нечеткость зрения, шум в ушах, легкое подташнивание.

Я ощущала все перечисленные признаки, да вдобавок боль в шее, о чем он забыл упомянуть.

— И полагаю, вы отдаете себе отчет, насколько вам повезло, что порез на шее не оказался глубже. Нож мог достать до голосовых связок или повредить артерию, — произнес он таким тоном, будто я сама себя так изуродовала. Потом доктор захлопнул карту и запретил мне водить автомобиль по меньшей мере неделю.

— Для излечения нужны время и забота, — донеслось до меня уже на выходе из кабинета.

Вчера мне сообщили, что Норман скончался на месте от удара по голове. Гарри Марли повезло больше. Он пережил нападение Спарки, и прогноз звучал обнадеживающе. Его спас ледяной чикагский западный ветер. Из-за гипотермии он не истек кровью до смерти. Сейчас его перевели в Северо-западный научно-исследовательский госпиталь.

Мама хотела забрать меня к себе на несколько дней, но я вежливо, но твердо отказалась. Я обещала заехать за Кавви, но дальше хотела побыть одна. Мне нужно было вернуться домой и во всем разобраться. Тело Максуини давно увезли, но мне требовалось сжиться с новым положением дел — не только в связи с гибелью Джека, но и из-за тайны смерти Фрэнка, и я понимала, что пройдет некоторое время, прежде чем я смогу отдохнуть.

Мама обещала заказать такси, без которого мне было не обойтись. Меня одолевало головокружение, столь радостно предсказанное доктором Калигулой.

Медсестры усадили меня в коляску, а миловидная служащая в форме подвезла до ожидающего такси. Она предупредила, что на улице минус два. Шустро — насколько могла — забравшись на заднее сиденье, я чувствовала себя озябшей и немного разбитой, но очень довольной жизнью.

По дороге до маминого дома я прослушала сообщения, поступившие на мой сотовый. Первое пришло от Фила.

«Не могу поверить в случившееся, — говорил он. — Очень сожалею, что втянул тебя в историю с „Хай-Датой“. Какой ужас! Ты в порядке? Знаю, что ты сейчас в больнице, но перезвони как сможешь. Есть новости. Я был на новогодней вечеринке у Джеффри Фира. Полно гостей, веселье в самом разгаре, и тут вдруг — бах! — вламывается специальный наряд полиции и арестовывает его. Надели браслеты прямо на виду у всех. И на ту высокую девицу, Спарки Гро, тоже. Гости в шоке. Тебе стоило оказаться там. В смысле, посмотреть на выражение лица жены Джеффри, когда Спарки повисла у него на шее! Что там творилось! Короче, перезвони, когда сможешь, я хочу знать все подробности. Кстати, где твой новый офис? Сообщи адрес».

Я собиралась позвонить Филу, но не сегодня. А что до деталей, то мне еще надо постараться расставить все по своим местам. Даже после двухчасовой беседы с федеральными агентами у меня остались некоторые пробелы. Спарки здорово ударила меня по голове револьвером, и стоит ли говорить, что с этих пор я стала ненавидеть огнестрельное оружие еще сильнее, чем прежде. За все их грязные дела, особенно за Фрэнка, я с нетерпением буду ждать суда над Джеффри и Спарки и их позора в глазах всего общества.

В трубке зазвучало следующее сообщение:

«Ди Ди, это Скотти. Если ты меня слышишь, то знай: я люблю тебя и счастлив, что ты жива. Надеюсь, ты поправляешься. Звоню откуда-то с середины Атлантики, по пути к тебе. Я взял недельный отпуск, так что скоро буду. Да, кстати, разговаривал не так давно с Гарри. Он сейчас в госпитале, и очень потрясен случившимся и тем, что ты спасла ему жизнь. Так что сделай мне услугу: не навещай его. И еще вопрос: ты случайно не в курсе, куда делась одна из его золотых запонок? Гарри утверждает, что они приносят ему удачу, и очень переживает из-за утраты. А теперь отправляйся в кровать и жди меня».

Да, я была в курсе, где искать счастливую золотую запонку Гарри, — под грудой обломков на том месте, где некогда размещался мой офис.

Когда такси подкатило к маминому дому, навстречу выскочили Том Джойс и Джордж Мюррей, и помогли мне подняться по ступенькам. Я возражала против такого внимания и утверждала, что поднимусь сама, но они настояли.

Мама заключила меня в объятия, как и тетушка, а Кавалер выразил желание, чтобы его взяли на руки и погладили. В кои веки он был рад видеть меня.

— Знаю, Ди Ди, ты не любишь суеты вокруг себя. Вот почему я не стала говорить всем, что ты приезжаешь, — сказала мама, снимая с меня пальто и шарф и глядя на бинты, которыми доктор Калигула обмотал мне шею и голову.

Я озиралась, ища глазами Скотти, но не нашла его.

— Скотти вот-вот прибудет, — сообщила мама. — Его рейс из аэропорта Кеннеди задерживается. У них там выпало девять дюймов снега за последние несколько часов, и все вылеты отложены. По разговору он произвел на меня приятное впечатление.

— Ага, и важный к тому же, раз работает в Лондоне, — одобрительно кивнула тетя Элизабет. — Но присаживайся же, девчонка, я поднесу тебе стаканчик маминого шерри. Сотрясения от него излечиваются самым чудесным образом, да и надо отпраздновать благополучное возвращение артефактов.

Я уставилась на нее, она же улыбнулась и разлила шерри.

— Мне все известно, девочка моя, — сказала она и отправилась за бутылкой высокогорного односолодового шотландского виски «Реплика 1876», с гордостью объявив, что это подарок друга из Шотландии, нелегально провезенный через таможню. Некоторые поступки шотландцев просто утомляют своей предсказуемостью.

Мы подняли несколько тостов: за племянницу-сыщика, за Тома Джойса, за Рэбби Бернса и бесценные реликвии, за Шотландию и за Стюартов. Я старалась отхлебывать не больше пары капель и обрадовалась, когда зазвонил мой телефон.

Я ответила, надеясь услышать Скотти. Но ошиблась.

— Привет, Ди Ди! Это спецагент Грег Макинтайр из «Муни Инвестментс». Ты еще в больнице?

— Привет, Грег! Только что выписали. А в чем дело?

— Вся наша команда сгорает от нетерпения услышать, что случилось в «Хай-Дате». Как мы понимаем, ты самая настоящая героиня.

— Ну да, так говорят, только я себя таковой не ощущаю. Скорее сравнила бы себя с подушечкой для булавок.

— Нет, в самом деле, тут только о тебе и говорят. И самое главное — вынужден признать — ты была права насчет Эрика Дэниелса. Благодаря зацепке, полученной от мистера Анонима, мы вернули большую часть похищенных в «Муни Инвестментс» средств. Хочу тебе сообщить, что мы очень вовремя добрались до нашего приятеля Эрика — он уже оформлял билет в Лас-Вегас и фальшивый паспорт, когда мы повязали его. Старый мистер Муни так счастлив, что попросил нас установить личность этого анонима, дабы он мог лично вручить ему десять тысяч долларов. Ну ладно, поправляйся, позже поговорим.

Нажимая «отбой», я хмыкнула. Ведь этого анонима зовут Ди Ди Макгил. Но вознаграждение мне не светит, потому как я никогда не признаюсь в том, что добыла информацию на мистера Дэниелса путем незаконного проникновения в его жилище. Что ж, прощайте, милые десять тысяч баксов.

— Так-так, — пристально глядя мне в глаза, произнес Том. — Слышал я про Эрика Дэниелса и про анонима. И сдается, что этим анонимом была Ди Ди Макгил. Полагаю, агент Макинтайр думает так же.