Дарья Донцова - Квазимодо на шпильках

Я наклонилась и отцепила от поводков Рейчел и Рамика. Мигом два тела, состоящие из литых мышц, рванули к гаражам. Мопсы болтались на концах длинных веревок, торчащих из рулеток. Этих отпускать нельзя, могут потеряться.

Наши собаки очень разные. Рейчел и Рамику совершенно по фигу, какая на улице погода: дождь, снег, град, камнепад, цунами… Они все равно будут носиться, поднимая фонтаны воды или грязи. Ни мороз, ни духота им не страшны. Мопсы иные. Мулечка выползает на улицу и медленно бредет по двору. На ее складчатой мордочке написано крайнее отвращение: мне, благородному мопсу, существу с тонкой душевной организацией, и здесь? Господа! Вы сошли с ума, пошли домой, там весьма комфортно можно пописать на мягкий, только что выстиранный коврик в ванной, и никто этого не заметит!

Потом, поняв, что домой не поведут, Муля начинает метаться, выискивая подходящее, на ее взгляд, местечко. То тут попытается присесть, то там. Но нет! Все ей не в кайф. Остальные собаки давным-давно стоят у двери, всем охота ужинать, но Мульена упорна в своем желании обнаружить экологически чистый участок. Иногда мне хочется наподдать ей за капризы, но приходится терпеливо ждать, потому что, если дернуть за поводок, она обидится, засопит и вообще откажется что-либо делать.

Но поверьте мне, противная разборчивость Мульдозера ничто по сравнению с поведением Ады. Она без проблем выходит из подъезда только тогда, когда термометр показывает +25, на небе нет туч и даже намека на ветер. Сами понимаете, что такая погода бывает в Москве от силы два-три раза в году, поэтому в оставшиеся дни я выталкиваю Адусю наружу чуть ли не пинками, словно ишака, не желающего двигаться.

Если на дворе холод, она мигом поджимает лапы, сначала одну, потом вторую, третью, затем, пробалансировав мгновение на последней конечности, шлепается на живот и закатывает глаза. Все, Адюша умерла, несите ее в подъезд, кладите у батареи, она лучше там сделает свои делишки. Тебе ведь, Лампа, нетрудно будет потом помыть лестницу? Ей-богу, такая ерунда, прихватишь бутылочку хлорки – и вперед, даже запаха не останется.

Справедливости ради следует сказать, что Ада никогда не ведет себя так, если на улице дождь. Она крайне брезглива и падать в лужу не станет. Тут применяется иная методика. Оказавшись на тротуаре, по которому бегут потоки воды, мопсиха сначала тщательно трясет лапками, а потом, поняв, что опять надо встать в лужу, начинает выть. Адюля замечательная мастерица по вою, в ней пропала великая оперная певица. Я, музыкант с консерваторским образованием, заявляю это вам со всей ответственностью.

Диапазону голоса Ады может позавидовать любая дива. Сначала раздается длинное, тягучее до, потом спокойное ре, следом нежное ми, чуть-чуть более высокое фа, звенящее соль, чистое-чистое, как звучание камертона, ля, пронзительное си, которое выводится столь долго, что у вас закладывает уши, ну а потом Адюша уходит в ультразвук.

Одно хорошо: продолжая «распевать», она мгновенно делает то, ради чего ее выволокли во двор, и стремглав уносится в подъезд, где поет гамму в обратном порядке: си, ля соль, фа, ми, ре, до.

Вот и сегодня все шло по заведенному кругу. Рейчел и Рамик галопировали у гаражей. Муля топталась около мусорных бачков, Адюся поджимала лапы. Я подпрыгивала на месте. Ну не дура ли ты, Лампудель! Забыла надеть теплые носки!

В конце двора показалась знакомая фигура. Через несколько мгновений она приблизилась ко мне, и я узнала Нину Ивановну. Честно говоря, я удивилась, ну куда председательница ходила в столь поздний час?

– Здравствуйте! – крикнула я.

– Добрый вечер, – кивнула она, в руках у нее был пакет из нашего супермаркета. – Вот, захотелось на ночь чайку попить, а хлеба-то нет! Пришлось бежать в магазин!

Нина Ивановна говорила и говорила, поставив пакеты на снег, в ее речах сквозило несвойственное ей легкое смущение: она словно оправдывалась передо мной. Я изумилась еще больше: с чего бы Нине Ивановне конфузиться? Ну побежала поздним вечером за булочками, что тут такого?

– Пойду домой, – сказала она, – холодно очень.

Я улыбнулась:

– Спокойной ночи!

Председательница подхватила пакеты и ушла. Я невольно глянула на то место, где только что стояла пластиковая сумка, и увидела темные капли. Испытывая непреодолимое любопытство, я наклонилась и поняла, в чем дело. В пакете Нины Ивановны была дырка, а внутри лежал не батон, а кусок мяса, причем, скорей всего, сильно несвежий, потому что от кровавого пятна пахло тухлятиной.

В полнейшем изумлении я построила собак и побежала в подъезд. Ну зачем Нине Ивановне понадобилось в столь поздний час мясо, да еще тухлое? Вот это вопрос так вопрос!

Утром я позвонила в риелторскую контору «Новая квартира», узнала ее адрес и, не откладывая дела в долгий ящик, поехала к Фире Вайнштейн.

Нуждайся я в смене жилплощади, ей-богу, не преминула бы воспользоваться услугами этого агентства, настолько замечательно выглядел офис. Все тут внушало доверие: отлично отремонтированное здание, красивая мебель в приемной… Сразу становилось понятно: здесь зарабатывают хорошие деньги, бизнес крутится безостановочно. Но самое лучшее впечатление на меня произвела секретарь.

Посетителей встречала не девочка с модельной внешностью, не свиристелка в мини-юбке, с выкрашенными в яркий цвет волосами, а дама лет пятидесяти – никаких духов, элегантная прическа, очки в тонкой золотой оправе и море обаяния. Я не могу вам передать, каким тоном она осведомилась у меня:

– Чем могу вам помочь?

До сих пор только один человек на свете обращался ко мне с таким участием – моя мамочка.

Стряхнув некстати возникшее воспоминание, я улыбнулась.

– Мне хотелось бы побеседовать с госпожой Вайнштейн!

Лицо секретарши приняло самое озабоченное выражение.

– Ох, это невозможно.

– Почему?

– Фира Яковлевна на две недели уехала отдохнуть в Израиль, на Мертвое море.

– И когда вернется? – безнадежно поинтересовалась я.

– Через четырнадцать дней, она только вчера улетела.

Я в растерянности стала открывать и закрывать сумочку. Да уж, вот не повезло!

– Хотите, отведу вас к Ярославу Михайловичу? – засуетилась секретарша. – Он заменяет сейчас Фиру Яковлевну, имеет те же полномочия и способен решить любую вашу проблему!

Я сунула сумочку под мышку. Ну, насчет решения любой проблемы… Тут обаятельная, не желающая упускать клиентов секретарша, пожалуй, ошиблась. Впрочем, скорей всего, незнакомый мне Ярослав Михайлович и впрямь способен уладить все сложности, связанные с недвижимостью, но мне-то он ничем не поможет. Он не жил с Евгением Баратянским и не собирался выходить за него замуж. Я сильно сомневаюсь, чтобы Фира Яковлевна рассказывала своему подчиненному, да еще мужчине, о личных делах.

– Нет, спасибо, – я покачала головой.

– Ярослав Михайлович великолепный специалист!

– Благодарю, не надо.

– Он подберет для вас лучшие варианты.

– Не нужно.

– Надеюсь, вы не собираетесь ехать в «Элисто», – подскочила секретарша, – там одни мошенники сидят, вот они-то точно обманут, а мы…

– Мне хотелось побеседовать с Фирой Яковлевной, – успокоила я служащую, – исключительно по личным проблемам, не имеющим никакого отношения к торговле недвижимостью!

– А-а-а, – дама сразу потеряла ко мне всякий интерес, – тогда приходите через две недели.

Я вышла на улицу в расстроенных чувствах. И что теперь прикажете делать? Этот Баратянский просто неуловим. Осталась тоненькая-тоненькая ниточка, скорей всего, тоже ведущая в никуда. Рита назвала имя и фамилию женщины, той, которая недолгое время была женой Евгения, – Елена Сергеевна Калашникова. Надо же – тезка Лены, матери Жанны! Вероятно, дама давным-давно забыла о неудачном браке, и я снова вытащу удочку с пустым крючком. Но никогда не следует забывать наставлений Володи Костина, который не устает повторять: «Нельзя отбрасывать никакие версии непроверенными».

Значит, дело за малым – найти адрес Елены Сергеевны Калашниковой. И в наше время глобальной компьютеризации это плевое дело. Я осмотрелась по сторонам. Так, я нахожусь недалеко от метро «Маяковская», если доеду до «Театральной» и спущусь в подземный универмаг, то там на самом нижнем уровне найду то, что мне надо: Интернет-салон.

Прежде чем пойти к компьютерам, я зарулила в большой зал, где теснились харчевни: пиццерия «Сбарро», «Ростикс», «Макдоналдс»… Съев кусок цыпленка с картофельными дольками, я повеселела и купила мороженое в вафельном рожке. Если судьба занесет вас в «Манеж», обязательно попробуйте такое! «Кофе со сливками», «Рафаэлло», шоколадное – это что-то!

В Интернет-салон я прибежала почти счастливая и, купив час времени, принялась бродить по Сети. Десяти минут мне хватило, чтобы понять: самостоятельно я здесь ничего не найду. Взгляд упал на соседку – крепко сбитую блондиночку в обтягивающем красном свитере. На вид ей было лет шестнадцать. Девочка очень уверенно щелкала мышкой и стучала пальцами по клавишам.