Валентина Андреева - Прививка от бешенства

– Помню, – односложно ответила я. Не стала уточнять, что на самом деле такса хапнула с праздничного стола именинницы запеченное Наташкой филе индейки и не подавилась, а просто втихаря под столом обожралась. И ее, и филе долго искали, пока собаку не выдали жалобные стоны и остатки фольги.

– И правильно подавилась! Только недолго мучилась. Зойка сразу же позвонила Аннушке, та и примчалась, как «скорая помощь». В два счета собаку на лапы поставила. Эта ушастая лахудра к концу застолья уже мое пирожное сперла, а самое главное, все рвалась отправиться следом за милым доктором и так развылась, что Зойке опять пришлось звонить Анне. Та потом шельму долго уговаривала успокоится. По телефону. Это только моя Денька Анну боится, ветеринар в детстве напугал. В клинике.

– Лично мне с Анной вообще не пришлось бы знакомиться, если бы не некоторые, сидящие слева…

Я смело смотрела в зеркало прямо в глаза Руслану.

– Это не о тебе. Ты пристроился наискосок. Вот сейчас и думаю, на фига моим кошкам понадобились прививки от бешенства? Это ж насколько надо сбрендить самой, чтобы пойти на это в городской квартире, где бешеные лисы сроду не водились? Впрочем, как и на даче. В любом случае следовало повременить. Например, до лета. Тогда бы не влипли в историю, от которой за версту несет безумием. Это я к тому, что не выдумывала повода для знакомства с Анной. Просто моя подруга умеет сделать из меня полную дуру!

– Не на-адо! Полной дурой можно либо родиться, либо стать в процессе взросления на стадии старческого маразма. Есть еще один вариант, но лично я тебя по голове не била!

Наташка обиженно отвернулась к окну и уставилась на рослую березу, кичащуюся стройностью среди приземистых кустов ивняка. Руслан тоже посмотрел в ту сторону и пробурчал, что все-таки элемент странности в моем знакомстве с Анной есть. Тем более что я его и сама признаю.

– Ну ты олух! – перекинулась на Руслана подруга. – Тебя на днях никто не кусал? Человеческим языком объясняю: Я! Я! Я притащила Анку к Ирине для прививок от бешенства! И пять кошек для этих целей Ирка нигде специально не одалживала! По собственной дури… Ну не получается у меня резать правду-матку без оскорблений! И твоя Айболитка сама у нас растерялась – мне лекарство подсунула, Ирке – мобильник со страшилками. Если бы не наше искреннее желание помочь Анне и ее сыну, мы бы сейчас преспокойно наслаждались кратковременным одиночеством вдалеке от любимых членов семьи. Такое счастье не часто выпадает. Ты мужик, тебе не понять весь кайф от того, что не надо каждый день в свободное от работы время бегать по магазинам, готовить, мыть посуду, стирать… Нет, не могу больше, слезы наворачиваются.

– Больше и не надо, – смилостивился Руслан, охваченный не совсем искренним состраданием к женской доле. – Анна говорила, вам тоже приходили эсэмэски с угрозами.

– Мне – нет. Только Ирине Александровне. В тот день Анна заглянула к нам дважды – сначала для прививок, потом за забытым лекарством и телефоном…

– Не стоит повторяться, я понял. Предлагаю поехать дальше. Для сведения: надеюсь, хорошо запомнили «Мерседес Бенц-190 Е»?

– Про «Е» ничего не помню.

Наташка неуверенно посмотрела на меня:

– Цвета мокрого асфальта…

– Совершенно верно. С затемненными стеклами. Когда я уже направлялся к вам, водитель старался припарковаться за детским садиком. Там полно «ракушек» и пустого пространства между ними – удобно прятаться, если хочешь остаться незамеченным. Я как раз туда машину поставил. Пришлось затаиться и контролировать выезд. Скорее всего, водитель «Мерседеса» тоже кого-то ждал. Недолго – минут десять. Ему помешало небольшое ДТП местного масштаба – чья-то машина не очень удачно вписалась в поворот и протаранила «ракушку». «Мерседес» тут же укатил. Я, как понимаете, не стал дожидаться разборки, уехал на другое место и поспешил к вам. Следовало опередить гостей, да и торчать бельмом на глазу не хотелось.

– Тебе это действительно ни к чему, – пробормотала я. – Ты, кажется, собирался ехать дальше? Вот и поезжай. Мы не возражаем спасаться в компании с тобой. По крайней мере, сегодня.

Вынужденное безделье глушителя действовало на нервы. Поэтому ближайший автосервис, несмотря на кособокую вывеску, упирающуюся одним концом в землю, вызвал нечаянную радость. Нечаянную, поскольку совершенно не ожидали увидеть его в этом месте. И с одной стороны – правильно. Как оказалось, вывеска загораживала дырку в заборе предприимчивого хозяина. Тем не менее хозяин оказался не только предприимчивым, но и рукастым. В короткий промежуток времени и за умеренную плату глушитель был приварен на место. Отъезжали мы в полной уверенности, что доморощенный умелец благодаря своей вывеске время от времени заманивает к себе нуждающихся – в срочной и не очень – помощи автолюбителей. И при этом по ночам спит спокойно, хотя не желает платить налоги.

Выехав на Горьковское шоссе, Руслан неожиданно стал клевать носом. Мы заметили это, когда он, не снижая скорости, выразил намерение еще раз съехать в кювет. До невозможности стало жалко глушитель. Ну только почувствовал себя на своем месте! Наташка громко заорала. Что-то про маму Руслана, которая с детства не научила его спать в строго отведенных для этих целей местах. Руслан дернулся и мгновенно затормозил. Дальше, вплоть до приемлемого для глушителя съезда в лес, ехали очень медленно и под громкое Наташкино пение, перемежаемое частым вопросом: «Спим?» И такими же частыми ответами «Нет!» Моими и Руслана.

– Почти двое суток без сна, – еле ворочая языком, доложил наш спаситель и заснул.

Мы немного посидели, заскучали и, стараясь особо не шуметь, осторожно выбрались из машины. Далеко отходить не рискнули, уселись на засохший ствол березы, удачно переломившейся пару лет назад именно в этом месте. От окончательного падения его удерживали оставшаяся связь с пнем и нижние мощные лапы елей, на которых вольготно раскинулась крона. Шум машин на шоссе успокаивал, напоминая, что мы не совсем одиноки в этом мире. Жаль, что птицы уже не пели. Не весна, когда заключаются поспешные птичьи браки. Сейчас самое время расхлебывать их последствия. Не до песен.

– Ир, а почему ты обозвала этого типа Русланом? Почему, например, не Владимиром или Александром? – Наташка закончила жевать травинку и потянулась.

– Я тебе отвечу, только дай слово, что орать не будешь.

– С чего бы вдруг?

– Дай слово! Нет, лучше зажми ладонями рот.

– Ты что, серьезно?

– Более, чем…

Наташка встала, внимательно посмотрела на мое лицо, недоуменно пожала плечами и хмыкнула. Но рот ладонями прикрыла. На меня требовательно уставились два вытаращенных глаза. Довольно комичное зрелище. Я поспешно опустила физиономию вниз, с трудом подавила смешок и выдала:

– Этот тип зовется Русланом, потому что он и есть Руслан – погибший муж Ренаты Хованской.

Сдавленное мычание подруги нельзя было считать криком. Она свое негласное обещание не орать держала. Но по цвету ее лица и надувшимся щекам было ясно, что это ненадолго.

– Быстренько сосредоточься и досчитай до пятидесяти, а то лопнешь!

Наташкина голова часто-часто закивала в знак повиновения. Из-под ладоней невнятно доносились звуки отсчета. Через полминуты я решила, что подруга слишком увлеклась этим занятием. Так сосредоточилась! Но цвет лица стал вполне допустимым для дальнейшего нормального общения.

– Руки опусти, – тихонько посоветовала я.

Она послушалась, но счет не прекратила. Правда, вела его своеобразно: – тридцать пять, сорок, сорок пять, пятьдесят. Готово! Теперь: десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят. Готово! Теперь…

– Теперь можно успокоиться.

– Я спокойна. В той степени, в какой может быть спокоен нормальный человек, узнавший, что весь день с раннего утра катается с покойником. Надеюсь, сейчас он уже спит вечным сном?

Наташка боязливо оглянулась на машину, легонько дернула себя за волосы, прислушалась к ощущениям и заявила:

– Yes! Как видишь, выдержки мне не занимать. Сама удивляюсь. Даже не пикнула!

– Собственно, я рассчитывала, что ты заорешь от другого…

– Есть новости пострашнее? Не верю!

– Если принимать во внимание то, что Марину разыскивают по подозрению в убийстве Ренаты, а Руслан был ее любовником и проживал вместе с ней, стоило подумать, что у них было не только общее хозяйство, но и общие планы…

– А зачем мне голову ломать по этому поводу, если ты уже все обдумала? Иначе не сидела бы тут спокойненько, не предпринимая попыток к бегству.

Это она зря сказала – про «спокойненько». Как сглазила! Березовый ствол подо мной подозрительно хрюкнул и со страшным треском рухнул на землю. Я, естественно, тоже, невзирая на Наташкин вопль: «Ирка!» Продолжить она не успела – рухнула по другую сторону ствола, придавленная сверху Русланом. Я ничего не поняла, но с ужасом осознала, что у него в руке пистолет, и сразу закрыла глаза. Если бы я не валялась, может, в голову пришла бы какая-нибудь конструктивная идея. Профессор Феркрюзен, конечно прав, но в его закон я уже давно внесла поправки: для умных идей не всегда имеются подходящие условия и подходящие индивидуумы.