Дарья Донцова - Гарпия с пропеллером

– Ага.

– Верится с трудом, – рявкнул приятель, – сдается, у тебя просто нету времени. Ну-ка, отвечай немедленно, во что ввязалась?

– Ни во что, – отбивалась я, чувствуя, как предательская краска заливает щеки, – даже и не думала. Потом, случай с этим папашей-инвалидом совершенно неинтересный. Сразу понятно, что он аферист! Скучно возиться с такой историей.

– А с какой интересно? – прошипел Александр Михайлович. – Что захватило целиком Дашутку?

Я схватилась пальцами за виски:

– Ой, мигрень! Ну спасибо тебе, теперь трое суток проваляюсь в кровати.

– Вот и отлично, – безжалостно отрезал полковник, – посидишь дома.

Потом он повернулся и вышел, не забыв как следует хлопнуть дверью.

Едва звук его шагов стих, я кинулась умываться и переодеваться. Высплюсь потом, надо срочно мчаться на Сомовское кладбище, а то у полковника в голове появились опасные мысли.

На погосте я оказалась лишь около трех часов дня. Все словно сговорились мне мешать. Сначала отчего-то заклинило автоматические ворота в нашем гараже, и пришлось ждать, пока прибежит мастер и поковыряет в замке. Но не успела я порадоваться тому, что верный коняга оказался на свободе, как на выезде из поселка спустило переднее колесо. Пока механик поменял его, прошло немало времени. Но неприятности на этом не кончились. Ново-Рижское шоссе, по которому мы едем в Москву, – широкая, относительно новая трасса. Ни в пятницу вечером, ни в понедельник утром тут не бывает пробок. В свое время, когда мы только начинали строительство дома, риелторы предлагали нам приобрести участок в районе Рублево-Успенской дороги.

– Очень престижное место, – закатывали они глаза, – а какая красота вокруг!

Мы было дрогнули, но потом Аркашка поехал в указанном направлении, явился домой потным и злым и сказал:

– Да пусть там хоть даром дают гектары, ни за что не поедем, жуткие пробки!

Мы купили участок в Ложкине и с тех пор не устаем радоваться свободе, которая царит на трассе, ведущей к столице.

Но сегодня машины стояли стеной. Я извертелась за рулем, не понимая, в чем дело, но потом в небе повис санитарный вертолет, и стало понятно, что впереди жуткая авария. Потом я увидела огромный грузовик, так называемый панелевоз. Он лежал на боку, бетонные блоки валялись на шоссе, тут же стояла парочка легковых автомобилей, смятых, словно конфетные фантики. Машины, желавшие попасть в Москву, бочком прижимаясь к обочине, по одной проползали мимо места трагедии. И мне стало нехорошо, когда я заметила чуть поодаль несколько тел, накрытых черными пластиковыми мешками.

К кладбищу я подъехала в отвратительном настроении и ткнулась носом в запертую дверь конторы. Все правильно, если день начался мерзко, то закончится он еще отвратительнее. На погосте жизнь, простите за циничную двусмысленную фразу, кипит с утра, а после обеда служащие разбредаются кто ­куда!

В полной тоске я потопталась на площадке под вывеской «Инвентарь напрокат» и уже было собралась уезжать не солоно хлебавши, но тут вдруг с боковой аллейки вынырнул мужчина и двинулся в мою сторону. Я воспряла духом. Это явно могильщик, одетый в старую, грязную пуховую куртку китайского производства и спортивные штаны. На ногах у мужика были растоптанные, измазанные землей сапоги, на голове красовалась бейсболка, в руках он нес лом и лопату.

– Простите, пожалуйста, – заорала я, – а где служащие из конторы?

Могильщик приблизился. Огромный козырек почти полностью скрывал его лицо, был виден только аккуратный нос, подбородок и щеки, покрытые трехдневной щетиной.

– Вениамин обедать пошел, – очень знакомым голосом сказал мужик, – сейчас вернется, погодите тут! Хотите, я вам стульчик дам?

В нос мне ударил довольно сильный запах спиртного и «аромат» немытого тела.

– Спасибо, – ответила я, стараясь не дышать.

Могильщик зашел за контору, через секунду появился вновь, неся в руках устрашающего вида огромный деревянный табурет, заляпанный краской.

– Вот, садитесь, – любезно предложил он, поставил скамейку на снег и снял бейсболку.

Открылось лицо, сверкнули глаза. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Передо мной, дурно одетый, небритый, грязный, стоял… Гладышев.

– Олег!!! – заорала я, хватая могильщика за рукав. – Ты жив!!! Так я и знала!!! Не зря искала!!! Олежек!!! Дай я тебя поцелую!!!

Не в силах сдержаться, я бросилась ему на шею, он отшатнулся:

– Вы ошиблись, меня зовут Павел.

– Олег!!! Ты меня не узнал? Я же Даша.

– Вы путаете, мое имя Павел, Павел Рогачев.

– Да хватит прикидываться, я узнала тебя!

Могильщик отступил в сторону:

– Извините.

– Олежка!!!

– Что тут происходит? – раздался сзади грубый голос.

Олег обернулся.

– Веня! Вот женщина пришла! Кидается на меня, Олегом называет.

– Да, – выкрикнула я, – знаю тебя отлично! Ты Олег Гладышев, у тебя есть жена Лена, сын Алешка. Более того, я прекрасно понимаю, отчего прячешься тут, на кладбище! Как тебе не стыдно! Ленка чуть с ума не сошла, мы с ней по всему Подмосковью проехали, роя землю!

Вениамин спокойно возразил:

– Вы ошибаетесь. Нашего служащего зовут Павел Рогачев.

– И давно он тут работает?

– Всю жизнь, – пожал плечами тот, – честно говоря, я не уточнял. Сам пришел сюда на работу пять лет назад, а Пашка уже дорожки мел.

– Невероятно, – пробормотала я, разглядывая могильщика, – люди не могут родиться такими похожими!

Вениамин улыбнулся:

– Отчего же нет? Даже шоу такое есть, называется «Двойники». Здесь один мужик ходит к жене на могилу, я, первый раз как его увидел, чуть не умер, ну вылитый Брежнев! Случается такое иногда. Ваш знакомый кем работал?

– Танцевал в ансамбле, он окончил балетное училище.

Вениамин мелко засмеялся:

– Да уж, Пашка-то и ногу не поднимет, верно, а?

Могильщик ухмыльнулся:

– У меня слуха нет, медведь на ухо наступил.

– Может, примета какая у вашего приятеля была? – спросил Веня. – Ну, допустим, пальца на руке нет или родимое пятно?

– Точно! – закричала я. – На виске! Он еще всегда длинные волосы из-за него носил!

Могильщик повертел головой. Начинали спускаться сумерки, но мне все равно было хорошо видно: оба виска у него совершенно чистые.

– Действительно, – пробормотала я, – не он!

– Бывает, – философски заметил Веня, – ну, что у вас за дело?

– Подскажите, где могила Милены Титаренко?

– Заходите, – велел заведующий, – сейчас посмотрим. У нас теперь компьютер, мигом скажу.

В конторе Веня умело пощелкал мышкой и сообщил:

– Такой здесь нет.

– Не может быть!

– Глядите сами! Титашева, Титова, Титькова, потом Угрюмова. Все по алфавиту стоит.

– Проверьте как следует, – не успокаивалась я.

Веня пожал плечами:

– Извольте, только, сколько ни ищи, не найти. Наверное, вы снова перепутали.

– Сомовское кладбище одно?

– Да.

– Филиала нет?

– Может, когда и появится, но не сейчас.

– Что же делать? – растерялась я.

– Вообще говоря, мы уже закрываемся, – отбросил вежливость мужик.

В этот момент с улицы раздался нервный голос:

– Вениамин! Я просто…

Говорившая вошла в контору и замолчала. Я растерянно хлопала глазами. Передо мной, одетая в элегантную норковую шубку, стояла шляпница Майя, та самая, бывшая сотрудница Дома моделей, коллега Олега Гладышева, знавшая о полумиллионе долларов.

– Здрассти, – выпалила я.

Майя поморщилась и ответила:

– Добрый день, – потом, не выказывая ко мне никакого интереса, она повернулась к заведующему и гневно произнесла: – Вениамин, это просто безобразие! Ведь я заплатила по полной программе, и что? Ограда на могиле не покрашена, скамейка сломана!

– У вас тут кто-то похоронен? – влезла я в разговор.

– Дама, – резко ответила Майя, – а в чем, собственно говоря, дело, вы кто?

– Дама ищет могилу Милены Титаренко, – быстро сообщил Веня.

– Ну и при чем тут я? – взъелась Майя. – Я не знакома ни с Титаренко, ни с этой женщиной, а вот тебя, Веня, великолепно знаю! Обманщик! Ограда не покрашена!

– Все сделаем, прямо сейчас, – засуетился заведующий, – не сомневайтесь, Пашка покрасит.

Распахнув дверь, он заорал:

– Эй, Павлуха, бери банку в подсобке, иди…

Мы с Майей вышли на улицу.

– Вы меня не узнаете? – спросила я.

Шляпница прищурилась:

– Извините, у меня столько клиентов!

– Кстати, если ищете могилу и здесь не нашли, съездите в Центральный архив, там дадут справку, – посоветовал Веня. – Есть еще Самсоновское кладбище, может, там?

Воцарилась тишина, которая бывает только на кладбище, даже вороны не каркали, они просто черными кучками сидели на березе, нахохленные и злые.

Впереди на дорожке с банкой в руках появился Павел.

– Все-таки он жутко похож на Гладышева, – вырвалось у меня.