Дарья Донцова - Кнопка управления мужем

Костомаров встал, вынул из шкафа банку растворимого кофе, включил чайник и произнес слово, которое я очень хотела услышать:

– Хорошо. Карелин, желая преподать капризной дочери урок, сделав ее госпожой Фокиной, организовал странный спектакль. На мой взгляд, для достижения поставленной цели имелись более простые способы. Но! Вилка, ты, кажется, забыла, что в отношении Константина есть еще и другое обвинение. Ладно, забудем об эпизоде в «Нирване». А что было дальше? Он не любил Владу, однако, чувствуя себя загнанным в угол, расписался с ней. И в конце концов, не справившись с собственными эмоциями, убил жену. Владимира Олеговича можно обвинить в обмане следствия, в мошенничестве, но его дочь лишил жизни Фокин. Так что ему лучше вылезти из своего укрытия и прийти ко мне, это засчитается как явка с повинной и будет принято во внимание на суде.

Я резко выпрямилась.

– Подожди! Сейчас, Андрюша, мы тебе расскажем вторую часть пьесы, которая еще интереснее, чем первая. Ты уже понял, какова основная цель спектакля, вдохновенно срежиссированного Карелиным?

– Напугать Костю, чтобы тот повел в загс Владу, – ответил Костомаров.

– Да, правильно, – согласилась я. – Но ты верно заметил: чтобы принудить мужчину к женитьбе, так изгаляться не стоило. А все дело в том, что Карелин непременно желал выставить Константина психом, человеком, подверженным галлюцинациям. Представь, что ты задержал Фокина по подозрению в убийстве Влады, и он, потрясенный схожестью преступлений, знающий о своей невиновности, рассказывает тебе о происшествии в «Нирване». Первая же проверка выяснит: Збарская жива, лежала в клинике со сломанной лодыжкой, потом реабилитировалась. Следователь задаст Регине вопросы, а та сделает круглые глаза и заявит: «Никогда не встречалась с фотографом». Лидия тоже подтвердит версию Карелина: «ВИП-коттедж не сдавался для съемок календаря». И тут Владимир Олегович «случайно» проговорится, расскажет полицейскому о Кристине Мачути, о книге «Смерть всегда найдет» и сообщит, что спешная женитьба случилась после того, как отец застал несовершеннолетнюю дочь прикованной любовником наручниками к кровати. Что ты подумаешь, узнав эти подробности?

Костомаров крякнул:

– Ну… У Фокина есть проблемы с психикой, они проявились еще в юности. Надо отправить Константина к психиатрам на экспертизу.

– Да, – кивнула я. – А Фокин на дальнейших допросах повествует, что внезапно потерял сознание, ругаясь с Владой, а когда очнулся, жена уже лежала мертвая в луже крови с перерезанным горлом. Абсолютно уверена, ты бы решил – у парня окончательно съехала крыша, он осуществил свою фантазию, описанную в повести, убил супругу. И сдал бы задержанного врачам. Я же предупредила: это была многоходовая комбинация, придуманная хитрым человеком для того, чтобы лишить жизни Владу, свалить вину на Константина и остаться безнаказанным.

– Кому могла помешать девушка? – занервничал Андрей. – Она была самой обычной выпускницей школы, ничем предосудительным не занималась, с плохими компаниями не связывалась, наркотиками не баловалась, не пила, даже не курила. Были у нее кое-какие разногласия с чрезмерно любящим и излишне опекающим ее отцом, но кто в пятнадцать-семнадцать лет не конфликтовал с родителями?

Я взглянула на Юрия Михайловича, потом снова посмотрела на Костомарова.

– У меня вообще отличная память, а уж если разговор кажется важным, я сохраняю в уме все его мельчайшие подробности. Трофимовы профессионалы, и, когда я передавала им то, что услышала от Кости, они заметили в моем пересказе событий детали, на которые сама я не обратила внимания. Красные глаза Влады, ее наклеенные ресницы, калоши, баба Клава.

– Калоши? – повторил Андрей. – Что еще за Клава?

– Сейчас все объясним, – пообещала я. – Но, узнав правду, ты должен задержать Зимину и заставить ее дать показания против Карелина. Поспешить с задержанием следует еще и потому, что в скором времени Лидия собирается убить Варвару Сергеевну Николаеву. Драгоценную губку из украденных ею из лаборатории профессора Медведева она на старуху тратить не станет, жалко, но вот нанять человека, который толкнет бабку с платформы под поезд, Зимина вполне способна.

– Варвара Сергеевна пока будет жить, – подала голос Анна Михайловна. – Лидия осторожна, побоится насторожить местного полицейского начальника. Хоть тот и пляшет под дудку Зиминой и не умен, но даже дурака может удивить цепь смертей, случившихся в «Нирване» и Кожухове: сначала Регина, почти одновременно Зоя Миронова, а тут еще до кучи Николаева. Но через месяц я за жизнь вороватой бабки и медного гроша не дам.

– Мы тебе на подносе поднесли рассказ о преступной деятельности Зиминой и Феликса Бурмакина, а ты должен помочь Косте! – воскликнула я. Затем добавила уже более спокойно: – Заодно и дело об убийстве Влады раскроешь. Начальство тебя похвалит за отличную работу. Глядишь, и премию дадут. А как же, вон сколько всего раскопал.

– Говорите, – приказал Костомаров.

В понедельник около часа дня я на сей раз без Трофимовых сидела в тесной комнатушке с «хитрым» окном и смотрела сквозь стекло на небольшое и совсем не уютное помещение, где стояли только стол и несколько стульев. Один занимал Костомаров, а второй Владимир Олегович, сидевший ко мне лицом. Беседа Андрея с Карелиным продолжалась уже около двух часов и достигла кульминационного момента, когда отец Влады заявил:

– Да, я поступил не очень красиво, запугал Костю, чтобы тот женился на моей девочке. У вас есть дети?

– Нет, – ответил Андрей.

– Ну, тогда вы меня не поймете, – махнул рукой Карелин.

– Я попытаюсь, – спокойно произнес следователь.

Владимир Олегович оперся локтями о стол.

– Это будет трудно. Ладно, слушайте. Шестнадцать лет тому назад я попал в аварию. За рулем сидела моя жена Елизавета. Был декабрь, тридцать первое число, вечер, дорога отвратительная. Трасса Москва – Петербург не самая комфортная, а тут еще снег, под ним лед, метель…

– Почему же вы доверили руль супруге? – удивился Андрей.

Карелин чуть скривил рот.

– Даже сейчас, имея большой опыт вождения, я не люблю сидеть за баранкой – сильно устаю. А тогда у меня еще не было прав, я понятия не имел, как сдвинуть автомобиль с места. Лизонька же прекрасно управляла нашей «девяткой». Ее еще в подростковом возрасте обучил мастерству вождения отец, который очень хотел сына, а родилась дочь, вот Евгений Ильич и воспитал ее как мальчика. Мы с годовалой Владой сидели на заднем сиденье. Девочка спала, я тоже задремал. И вдруг удар, скрежет. Ужасный звук, он у меня на всю жизнь остался в памяти. Машину стало вертеть, потом я очутился вниз головой и, наверное, потерял сознание. Сколько времени прошло, пока очнулся, я понятия не имею. А теперь оцените ситуацию. Тридцать первое декабря, мои наручные часы показывают одиннадцать вечера. Мы ехали с семьей к нашим друзьям на дачу, в деревню Брошкино. Пока я дремал, Лиза успела съехать с основной трассы, свернула на местную дорогу, до села оставалось десять километров. Машина, которая врезалась в нашу «девятку», столкнув ее в кювет, умчалась прочь. Видимо, ни водитель, ни сам автомобиль особенно не пострадали. А вот Елизавета умерла на месте. Потом патологоанатом сказал, что у нее был хлыстовой перелом шеи. От резкого удара голова жены сначала резко пошла вперед, а потом до предела откинулась назад. Очень частая травма при авариях. Чтобы ее избежать, на креслах ставят подголовники, но в нашей «девятке» их не было. Шестнадцать лет назад сотовая связь еще не распространилась повсеместно, ни у меня, ни у Лизы не было мобильных. Шанс на то, что по местной дороге за час до Нового года кто-нибудь проедет, был равен нулю. Елизавета мертва, в машине разбиты окна, печка не работает, на улице мороз, в салоне безудержно кричащая годовалая девочка. Представляете?

– Врагу не пожелаешь очутиться в вашем положении, – с искренним сочувствием произнес Андрей.

Владимир Олегович потер щеки ладонями.

– Я схватил Владу и побежал вперед. Абсолютно не понимал, где нахожусь, но очень надеялся, что вскоре выйду туда, где живут люди. И мне повезло! Минут через десять я увидел трехэтажный кирпичный дом, кинулся туда. Огромное спасибо хозяевам, Лене и Паше Возницыным, которые, бросив праздничный стол, решили помочь незнакомому человеку. Павел оказался известным ученым, академиком, лауреатом всех возможных премий. Удивительный, интеллигентный человек. Мы с ним потом дружили, но, увы, Паша умер в начале нулевых. Но я отвлекся. В доме был телефон, Возницын вызвал милицию. Лена занялась Владой, покормила девочку, успокоила, уложила ее спать. Гости хозяев побежали к месту аварии. А у меня стало плохо с сердцем, я свалился на диван. Вот такой Новый год получился.

Карелин прикрыл глаза рукой, помолчал. Затем тихо продолжил:

– Я похоронил Лизу, нанял для Влады няню и стал жить дальше. Чтобы не мучиться постоянно воспоминаниями о той страшной ночи, я глушил себя работой, поднял с нуля бизнес. И больше не женился. В моей жизни появлялись женщины, но, как только связь становилась слишком прочной, я мигом разрывал отношения – не хотел приводить Владе мачеху. Мучился сомнениями: сейчас моя любовница нежна, обнимает и целует девочку, но какой она станет, получив штамп в паспорте?