Дарья Донцова - В когтях у сказки

Глава 37

– Почему? Кто он такой? – заинтересовалась Анна Семеновна.

– Юрий Завьялов, – ответила я. – Лена влюбилась, да не в кого-нибудь, а в местную звезду. Завьялов был мил со всеми, но дружил только с Аглаей и Лешей. С остальными, включая Фокину, вел себя приветливо, но не сближался. Лена попыталась найти компромат на Аглаю, однако, как говорится, вытянула пустышку. И на Васина ничего не нашлось. Припугнуть ребят и потребовать за сохранение их тайн принять ее в свою компанию Фокиной не удалось. Я уже объясняла, что Елена выуживала много сведений из соцсетей. Например, заводила фальшивые аккаунты, и мужчины-педагоги клевали на красивую блондинку двадцати пяти лет, а женщинам нравился тридцатилетний дипломат. Всем понятно, что фото этих личностей Лена брала из интернета? Школьники тоже заглатывали наживку. Девочки приходили в восторг от юноши, который являлся фронтменом поп-группы, мальчики восхищались юной танцовщицей. А вот Юра, Аглая и Алексей в соцсетях отсутствовали. Фокиной пришлось следить за своей любовью лично. Она знала о каждом слове, сказанном им в баре, всегда была в курсе того, сидит ли паренек вместе с приятелями в кафе, или его там нет. Начав шпионить за Завьяловым, Лена быстро поняла, что тот куда-то испаряется или днем, или поздним вечером после отбоя. Она проследила за Юрой и сделала невероятное открытие: парень находится в интимной связи с… Мариной Ивановной. Вот это был шок! Такого Фокина не ожидала. Последние записи в ее айпаде полны обиды, горечи, злобы и ревности. Девочка была намерена стереть с лица земли и Лаврову, и Завьялова.

Я на секунду остановилась.

– Знаете, как ко мне в руки попал планшетник предприимчивой Фокиной? Она понимала, что гаджет с компрометирующей информацией не следует держать в своей комнате, – мало ли кому он может попасть в руки. Кстати, сама-то Елена ничтоже сумняшеся засовывала нос в чужие комнаты, рылась в вещах обитателей интерната, когда тех не было на месте. Двери-то в спальном корпусе не запираются.

– Да, – подтвердила Анна Семеновна, – из соображений безопасности спальни не имеют ключей.

Я повернулась к горничной.

– Интересное совпадение: спустя много лет на пещеру, где прятала свои записные книжки Галя, набрела такая же злая на весь мир и одинокая Лена Фокина. Она увидела камень, который когда-то приволокла с пляжа родная дочь Ларкиных, и с помощью двух подушек, принесенных из интерната, превратила его в кресло. Так девочка получила убежище. Планшетник хранился там. Вот только Лена не знала, что первая хозяйка вертепа сделала в нем тайник и спрятала там свои записные книжки. Похоже, Фокина никогда не падала с импровизированного сиденья, а я свалилась, схватилась рукой за стену и обнаружила нишу, где хранилась коробка. Кстати, Галина Ивановна, почему вы не уничтожили свои записи?

Звонкова стукнула кулаком по колену.

– Крутой вопрос! Уходила, запалив дом, мне было некогда, пришлось удирать по-быстрому.

– Это понятно, – кивнула я. – А приехав в Тамбовск вновь, отчего вы не побежали в пещеру? Решили, что книжки истлели? Но вы же их так хорошо упаковали. И вы были в курсе, что владелица отеля госпожа Лаврова это Маша Савина, приемная дочь ваших родителей. Вы не могли не знать, что приемную сестру по документам зовут Мариной.

– Ты поняла, кто я? – оторопела хозяйка имения, глянув на горничную. – И не сказала мне ни словечка?

Галина усмехнулась и промолчала. За нее ответила я:

– А зачем? Думаю, Галина Ивановна, профессиональная мошенница, порылась в интернете, легко нашла информацию про Марину Савину, узнала, что та теперь владеет имением Борисогубских в Тамбовске, открыла там гостиницу для богатых людей, и нанялась в отель на работу. У вас были какие-то далеко идущие планы, связанные с той, кого вы ненавидели в детстве?

Звонкова скорчила гримасу.

– А ты докажи! Какие такие планы?

– Не знаю, – честно ответила я. – Но не просто же так вы прикатили туда, где прошло ваше детство.

– Здесь останавливаются толстые кошельки, – ответила Галина. – Хлебное место, таких не очень-то много в России. Жирные кредитки предпочитают отдыхать за бугром, а мне не выехать из страны. У меня загранпаспорта нет. Сами в начале разговора заявили: «Звонковой никогда визу не получить». А я уже во всех водоемах порыбачила, осталась только эта гостиница.

– Если честно, сомневаюсь в правдивости ваших слов, – поморщился Степан. – Но поскольку никакой информации на сей счет у нас нет, придется поверить, что вы просто хотели заполучить побольше денег.

– Она знала, кто я… – повторила Марина. – Знала…

– Так почему вы не ликвидировали дневник? – все недоумевала я.

Галина сдула с глаз упавшую челку.

– Ходила в горы, заглянула в пещеру, увидела на камне подушки и поняла, что кто-то из воспитанников приюта там тусуется. Потом открыла свой тайник, но в нем было пусто.

– Странно, я нашла коробку в нише, в стене.

– Нет, – возразила Звонкова, – я ее прятала в другом месте, в углу. Вырыла там ямку, обложила изнутри кафелем – родители ремонт на кухне делали, и я утащила несколько плиток, – сверху закрыла деревяшкой, на нее положила кирпичи…

– Вот оно что… – протянула я. – Значит, ваш дневник Фокина нашла! Вот здесь, сейчас…

Я полистала айпад девочки.

– Вот, эта запись сделана за день до смерти: «Иногда полезно убирать свою любимую комнату, уносить то, что там лежало не один год. Сегодня я решила навести порядок, выбросила дрянь из угла и нашла кое-что интересное. Хочу его изучить. Все ногти сломала, пока находку перекладывала». Я подумала, что Фокина убирала свою спальню в Доме здоровья, нет бы догадаться, что «любимая комната» – это пещера, а ногти можно повредить, делая в каменной стене нишу. Фокина просто не успела внимательно прочитать дневники Гали Ларкиной, но она их перепрятала. Зачем? Ответ на этот вопрос мы не узнаем никогда. Может, яма, сделанная Галиной, показалась ей не очень надежным укрытием?

– Юрий, теперь понятно, что произошло, – сурово сказал Виктор Николаевич. – Елена, узнав, что вы спите с Мариной Ивановной, впала в ярость и…

– Я с ней не сплю, – отрезал, перебив его, юноша, – мы любим друг друга, это другие отношения. И можете не заводить снова песню про растление малолетних. Я уже говорил: Марина меня не соблазняла, я ее целый год добивался.

– Пусть так, – кивнул Степан, – но Лаврова старше вас в два раза…

– И что? – хмыкнул Юра. – Назвать имена известных женщин с молодыми супругами? Одна певица старше своего мужа на тридцать лет, и ничего, живут счастливо.

– Маленькая деталь, – остановил разозлившегося юношу Дмитриев. – Тот муж был совершеннолетним в момент начала романа. А вам еще год учиться в школе. Если у Марины Ивановны вспыхнула любовь-морковь, ей следовало сказать вам: «Пока ты не стал взрослым, никаких сексуальных отношений между нами быть не может».

– А их и не было, – явно соврал Юрий. – Мы в домике Трындычихи просто общались, в постель легли, когда мне восемнадцать стукнуло. Докажите, что мы вступили в сексуальные отношения до моего совершеннолетия. Марина, молчи! Хотя все, что ты тут скажешь, не будет иметь ни малейшего значения. Нас не допрашивают, протокола-то нет, это всего лишь беседа. А во время разговора что угодно наболтать можно, бла-бла к делу не пришьешь. Я на адвоката собираюсь учиться, но уже кое-что знаю, многократно на юридических олимпиадах побеждал.

– А вот это хорошо, – обрадовался Виктор Николаевич, – тогда ты должен понимать, какой срок получишь за убийство двух человек.

– Кто? Я? – искренне удивился Завьялов.

– Ты, ты, – подтвердил начальник полиции. – Закатают тебя по полной. Сомневаюсь, что папаша рок-певец захочет отпрыска из беды выручить. Он от тебя живо откажется. Сын-убийца не лучший пиар даже для звезды шоу-бизнеса.

– Вы с дуба рухнули? – побагровел Юра.

– Фу, – поморщилась я, – подобные выражения не свойственны адвокатам, так разговаривают опекаемые ими уголовники. Юра, это же ты лишил жизни Лену Фокину и Светлану Иосифовну. Набрал в шприц арахисового масла, взял у Романа в баре любимые Леной чипсы, проколол тоненькой иголочкой пакет, впрыснул масло, потряс кулек как следует, чтобы содержимое пропиталось, и пошел на свидание.

– Да не было этого! – возразил Юра.

– Было, было, – сказала я. – У Лены в дневнике написано: иду на свидание с Завьяловым, не верю своему счастью.

– Да, верно, мы встречались, – подтвердил юноша, – но она сама о рандеву попросила. Я сидел в баре, ждал ребят, вошла Фокина, села ко мне за стол и завела: «Юра, мне надо с тобой поговорить. Но не здесь. Давай вечером встретимся в парке у фонтана. Очень важное дело. Нужна твоя помощь». И тут Аглая входит. Я ей глазами показал, что подходить не надо. Раскова сообразительная, сделала вид, что в бар за чипсами пришла, взяла у Романа пакет и убежала. Ленка еще минут десять ныла, как ей о чем-то суперважном пообщаться со мной надо, и наконец ушла. Я Аглае позвонил, она снова в бар прибежала. Рассказал ей, что Фокина на свидание напрашивается…