Дарья Донцова - Гений страшной красоты

– Я не вру! – пропищала Лена. – Всегда говорю правду!

– Хорошо, – согласилась Лидия, – ты умная девочка, уже не маленькая, должна понимать, что некоторые поступки имеют плохие последствия. А насчет комнаты подумаем. Тебе не нравится твоя спальня? Почему не пришла ко мне раньше? Хочешь переехать на второй этаж? Здесь есть пустое помещение. Ну, договорились? Сейчас пойди в сад, остынь на свежем воздухе, прими душ, и все у нас пойдет по-старому. Дядя любит племянницу, я тебе делаю подарки. С Соней проведу беседу, она не посмеет более над тобой подтрунивать. Мы оборудуем тебе красивую спаленку. Хочешь розовые шторы?

– Что вы мне за ерунду предлагаете? Я уже большая, – с достоинством ответила Лена, – взрослая совсем. Мне нужны папа и дом. Или вы говорите, что я велю, или всем за ужином расскажу, как ночью видела, чем мои папа и мама в постели занимались. Вот!

Послышался топот – Елена унеслась из опочивальни Лидии Сергеевны.

– Ну и ну! – возмутилась Эстер. – Неужели девочка могла в подобном тоне разговаривать со взрослой женщиной?

Надя пожала плечами:

– Маленькая, да удаленькая. Лет ей было всего ничего, а хитрости, зависти и жадности на трех взрослых хватало. Я просто обомлела от ее хамства.

– С трудом верится в такой диалог, – протянула я.

– Полагаешь, я вру? – надулась Коровина.

Я решила сгладить острые углы:

– Просто удивляюсь.

Надежда посмотрела на Лидию.

– Скажи ей! Ленка к тебе заходила?

– Невозможно вспомнить то, что происходило много лет назад, – увильнула от ответа та.

– Чего сейчас выкручиваться? – обозлилась Надя. – Все уже в курсе: Ленка – дочь Андрея. Гнюшка подтвердила, что родила ее от твоего мужа.

– Я ничего не знала, – заявила Лидия. – Только сейчас услышала жуткую правду.

– Врешь! – топнула ногой супруга гомеопата.

Бархатова вдруг перекрестилась.

– Пусть господь меня накажет, если так.

– Богохульница! – выпалила Надежда. – Гляди, получишь от бога веником по лбу. Здоровьем клянусь, я слышала Ленкины заявления.

– Смотри, как бы тебя не перекосило от лжи! – взвизгнула Лидия.

Я во все глаза смотрела на женщин.

– Вырядилась в праздничную кофточку, – пошла вразнос Надя, – прикидываешься девочкой, хочешь, чтобы тебя с дочерью путали, морду штукатуришь, диету держишь, подтяжки делаешь… О душе пора подумать!

Мадам Бархатова расхохоталась.

– Не завидуй так откровенно. И с Соней меня теперь никто, кроме вас, не путает. Лет двадцать назад – да, мы казались одинаковыми. Да только моя дочь разожралась, как свинья, я сейчас выгляжу моложе нее.

Сидевшая рядом со мной Яна неожиданно вскочила и заорала на бабушку:

– Ты старая обезьяна! Не смей маму обзывать, карга болотная! Мамочка – красавица, а ты уродка! Ненавижу тебя!

– Семейка разбушевалась, – заметил Антон.

– Да уж, у некоторых и дети, и внуки шикарные получаются, – подлил масла в огонь Николай.

– А ваш Юра совсем идиот! – ринулась в бой Яна. – Не имеете права другим замечания делать, у самих урод дома!

Надя покачала головой:

– А Даша еще сомневается, что Лена говорила с Лидией. Яну послушайте! Дети могут хамить пуще взрослых. Я, когда узнала, что Соня сестру с балкона сбросила, сразу подумала: испугалась Лида назревающего скандала, пошла к дочери и велела той перед Ленкой на коленях ползать, комнату свою отдать, да Софья взъерепенилась. И вот результат.

– Чего же Лидии Сергеевне бояться было? – не поняла Эстер.

Коровина скорчила гримасу.

– Дура, да? Не понимаешь? Если девочка при всем честном народе правду выложит, что Лидии делать? Надо же как-то реагировать на позор. А слухи живо разнесутся, и конец счастливой семейной жизни.

Я ощутила головокружение. Слишком тяжелый разговор получается, изо всех щелей лезет нелицеприятная правда.

– А все он виноват! – вдруг крикнула Надя и ткнула пальцем в Егора. – Из-за тебя Юра заболел!

– Круто договорились, – покачал головой шпион фирмы «Амс». – Я-то с какого бока?

– А кто заорал: «Я видел Соню, узнал ее, волосы светлые, футболка розовая, джинсы»? – Надежда всхлипнула. – Сонька начала отпираться – вид у нее еще тот был, тряслась, как больная, а ты давай спорить. Довел девчонку до исступления, а когда она на тебя кинулась, удрать успел, вот бешеная дура и толкнула моего Юрочку.

– Спокойно! – попыталась я остудить горячие головы. – Не надо ходить по кругу, мы уже знаем, что затормозило развитие мальчика. Не толчок Софьи, а прием «ускорителя».

– Все равно я его прокляну! – торжественно пообещала Надя. – Он виноват!

– Ой, не надо… – всерьез испугался Егор. – Мне не нравятся всякие заклинания…

– Чтоб тебе, гадина… – начала Коровина.

– Стоп! – резко произнесла я. – Этот человек не Егор. Вернее, Егор, но не сын Майи и Валерия Федоровых. Другой человек.

Надежда замерла с полуоткрытым ртом, Николай вытаращил глаза, Агния почему-то засмеялась. Галина сидела тихо-тихо, наверное, радовалась, что более не является объектом всеобщего внимания.

– Круто, – выдохнул Антон. – Лена не Лена, Егор не Егор, Николай не врач…

– Боюсь, тебя ожидают новые, еще более удивительные открытия, – вздохнула я, – Эстер!

– А? – вздрогнула экономка.

– Не вижу удивления на твоем лице, – сказала я. – У меня вопрос: каким образом пластмассовый пистолет, которым чрезвычайно дорожил Егор, оказался в мешке с человеческими костями?

– Ой, мама! – взвизгнула Агния.

– Угарно… – прошептала Яна. Девочка явно была поражена.

– Какой мешок? – удивленным голосом поинтересовалась экономка. – Нет его. И не было.

– Мусорный, – уточнила я, – черный, набитый опавшими листьями.

Эстер посерела, навалилась грудью на стол и прошептала:

– В ум не возьму, о чем ты! Нет пакета.

– Думаете, его из поселка на свалку увезли? – осведомился Егор. – Мы с Дарьей так и прикинули, что домработница не захочет еще раз на останки несчастного мальчика полюбоваться, не полезет внутрь, и не ошиблись. Извините, Эстер, но вы унесли на рассвете к дороге мешок с одной травой, а я, кстати, вас на камеру снял. Кости уже в лаборатории. Зубы отлично сохранились, и довольно скоро эксперт подтвердит, что останки принадлежат несчастному Егору Федорову. Зачем вы его убили?

– Охренеть! – ахнула Яна.

– Умираю от мигрени, – засуетилась Лидия Сергеевна, – пойду лягу.

Егор встал, быстро повернул ключ в двери столовой, спрятал его в карман и объявил:

– Все сидят здесь!

– Ты кто? – разозлился Николай. – По какому праву тут раскомандовался?

– Мальчик погиб в беседке? – продолжала я задавать вопросы по существу. – Поэтому она внезапно сгорела? А Лидия не пустила на участок пожарных, испугавшись, что они заподозрят неладное? Почему же вы не бросили труп в огонь?

– Мамочки! – перекрестилась Надя. – Лидка, ты тоже участвовала?

– Не знаю ничего, – забормотала Бархатова, – меня тошнит, пустите в туалет.

– Блюй на пол, – схамил Николай.

Я проигнорировала грубость шарлатана.

– Мать Федорова на следующий день после исчезновения сына примчалась к Бархатовым с вопросом, не ночевал ли у них мальчик, но Лидия отказалась выйти к Майе. Почему?

– Не знаю ничего, – стандартно отреагировала жена академика, – мигрень в голове бушует.

– Побоялась она, – вдруг заговорила Эстер, – что выдаст себя, если в глаза Майе посмотрит. Федорова была грязнуля, плохая хозяйка, безалаберная баба, нарожала детей и не особо за ними смотрела, но ребят любила и исчезновение Егора очень переживала.

– Лида убила мальчика? – ошарашенно спросила Агния. – За что?

– Несчастный случай вышел, – грустно сказала Эстер. – Я на кухне колготилась, Андрей Валентинович куда-то уехал, Соня запертая сидела. Семнадцатое сентября было. У хозяйки мигрень началась, в комнате душно, постелила я ей в беседке на раскладушке, и Лидия Сергеевна уснула…

Экономка вернулась в дом. Вдруг влетает Егор, как обычно, с воплем:

– Где Юра?

– Твой друг в больнице, а ты уходи, – резко ответила Эстер.

Федоров не смутился:

– А где тетя Лида?

Экономка не знала, как отделаться от назойливого мальчишки.

– Отдыхает в беседке. Ступай отсюда, не беспокой людей.

Егор умчался. А минут через пятнадцать на пороге кухни возникла хозяйка. Эстер обомлела: у Лидии был такой вид, словно она сейчас рухнет в обморок. Вдобавок у нее руки и платье оказались в крови.

– Эста, пошли… – пролепетала жена академика.

Прислуга бросилась к Бархатовой.

– Вы упали? Поранились? Надо «Скорую» вызвать!

– Нет, нет, я цела, – судорожно произнесла Лидия Сергеевна. – Только там… в беседке…

Эстер поспешила в сад, вошла в маленький павильончик и с трудом удержалась на ногах. На полу в луже крови лежал Егор, алые пятна покрывали и стены, и потолок домика. С первого взгляда было ясно – мальчик мертв.