Дарья Калинина - Казино «Пляшущий бегемот»

– Ах, Веник, Веник! – укоризненно прошептала девушка.

И себя, и ее погубил. Между тем Вениамин Викторович и его сынок торжествующе переглядывались. Враг оказался куда безобидней, чем им представлялось вначале. Слабая девчонка и ее дружок, вооруженный игрушечным пистолетиком.

Борис хохотнул. А Вениамин Викторович снисходительно произнес:

– Вы бы еще отряд оловянных солдатиков на подмогу позвали!

Убедившись, что им ровным счетом ничего не грозит, Борис схватил Лесю за волосы. И, оттянув ее голову назад, чтобы обнажить горло, воскликнул:

– Сейчас покончу с этой дурехой. И с Жоржетой. А ты, батя, разбирайся с пацаном!

Леся захлопнула глаза. Не хочет она этого видеть. Ни своего конца, ни Жоржетиного, ни Веникова. Однако как все глупо получилось. Прощай, ее молодая жизнь!

Но толком попрощаться с жизнью Леся не успела. За тонкой металлической стеной что-то тяжело ухнуло, грохнуло, потом раздался топот многочисленных ног, а затем одна стена ангара внезапно раздалась в стороны. И в образовавшуюся дыру, через дым и поднявшиеся клубы пыли ринулись какие-то люди в форме.

Сказать правду, Лесе никогда не нравились люди в форме. Но при виде этих она пришла в совершенно неописуемый восторг.

– А вот и оловянные солдатики! – крикнул с земли идиот Веник.

А Леся его поддержала, тут же заорав изо всех сил:

– Ура-а-а-а!!! Да здравствует наша Российская армия!

Чувствовала себя она при этом так, словно могла бы расцеловать каждого из этих мужчин в форме. Вместе с их нашивками, пуговицами и, конечно же, автоматами, которые те держали в своих могучих руках. Вот как здорово меняются приоритеты перед лицом смерти.

Вениамина Викторовича и Бориса тут же скрутили. Веника подняли и отряхнули. Лесю, которая норовила расцеловать каждого из солдат, деликатно отодвинули в сторонку. А над Жоржетой принялся трепыхаться человек с чемоданчиком с красным крестом.

Следом за военными в ангар просочилась Кира. Она тут же кинулась к Лесе.

– Как ты? Ты цела?

– Цела! – восторженно подтвердила Леся. – Меня спасли эти замечательные военные! Чудесные люди! Сильные! Мужественные! Гордые! Великолепные!

Но Кира не успела проникнуться таким теплым отношением к военным и потому чуточку брюзгливо сказала:

– Это не военные. Эти парни из спецгруппы. Они менты.

Леся и ментов полюбила! В принципе, какая разница? Те и другие держат оборону против зла, насилия и всех нехороших людей, которые иначе могут обидеть или даже убить какую-нибудь милую и славную девочку вроде Леси. Дорогие! Любимые! Драгоценные!

Но Кира восторга подруги не разделяла. И продолжала бурчать:

– Какого черта ты полезла на передовую?! Что тебя понесло? Выскочила на середину арены, орет чего-то, людей пугает.

– Они хотели убить Жоржету! Я должна была им помешать!

– Тоже мне герой-однодневка! Без тебя бы справились. Ангар был уже окружен. Ждали только похитителей, чтобы захлопнуть ловушку.

– Но я же этого не знала.

– Не знала, – проворчала Кира. – Да тебя бы просто убили, понимаешь ты это, дубина?

– За что ты на меня кричишь? – обиделась Леся, на глаза у которой навернулись слезы обиды.

– За что?

И внезапно Кира порывисто обняла Лесю и прижала к себе.

– За то, что тебя могли убить! Вот за что! Как бы я без тебя потом жила?

– Ну, – замялась Леся, которой этот вопрос как-то меньше всего приходил в голову, пока она прощалась с жизнью. – Как-нибудь.

Долго объясняться подруги не смогли. К ним подскочила Жоржета.

– Спасибо! Спасибо вам огромное! – закричала она. – Я все знаю! Мне ребята рассказали!

– О чем?

– Вы меня искали все эти дни! Хотели спасти! Спасибо вам за это!

Жоржета успела только чмокнуть их в щеки, потому что тут же ею завладели медики, которые хотели увезти ее в больницу. И там в стационарных условиях убедиться, что длительное пребывание в плену у родного отца и брата не нанесло психике и вообще здоровью Жоржеты серьезных травм.

На подруг больше никто не обращал внимания. Им даже сначала стало обидно. Они столько сделали, столько пережили, и теперь до них никому нет никакого дела! А потом они вспомнили про Веника. И пошли его разыскивать. Как и ожидалось, они нашли его возле машины «Скорой помощи», где он пытался сторговаться с Жоржетой.

– Ты пойми, – втолковывал он девушке, – этот жирный тюфяк из провинции оказался важной шишкой! Если я не верну этому Поликарпу его раритет, то мне не жить.

– А я тут при чем?

– Они меня убьют!

– На здоровье. Одним подлецом на свете меньше будет.

– Будут бить!

– Тебе только на пользу.

– Пытать.

– Так тебе и надо! Думаешь, я забыла, как ты подставил меня, бросив в такси одну против тех ребят? Сам удрал, ищи ветра в поле. А я осталась. Ты что, не понимаешь, они на мне отыграться думали!

– Виноват, – поник головой Веник. – Понимаешь, я просто физически не могу выносить, когда меня бьют.

– Никто не может. Разве я могу?

– Нет, ты не понимаешь. Я просто перестаю соображать. Ну, ничегошеньки не соображаю!

– И что?

– Затмение на меня какое-то находит. Вот и тогда в такси я совсем не понимал, что делаю.

– Ну, конечно!

Было видно, что Жоржета предательства Венику не простила. И до сих пор страшно зла на него. В принципе отчасти она была права. Но ведь и у Веника были оправдывающие его обстоятельства. Он совершил ошибку, но раскаялся. И принял активное участие в поисках и спасении Жоржеты. Ее самой и того раритета, который ему было так необходимо вернуть Поликарпу Андреевичу.

– Все дело в этой штукенции! – сердито буркнула Жоржета. – Ты спасал не меня, ты прикрывал собственную задницу!

– Жоржи!

– Да ладно уж! – вздохнула Жоржета. – Штукенцию я тебе верну.

– Ангел!

– А ты оставишь мне в благодарность все остальное.

– Все? – задохнулся от возмущения Веник. – Ты с ума сошла!

– Ну, как хочешь!

– Нет, погоди, погоди! Я же не отказываюсь. Но все – это, право, уже слишком! Давай так. Я отдаю тебе десятую часть от… от улова.

Жоржета в ответ лишь фыркнула. Подруги невольно восхитились ее твердостью. Даже находясь на медицинских носилках после того, как чудом не распрощалась с жизнью, она не позволяла себя обирать всяким там Веникам.

– Скажи – половину, и тогда я еще подумаю! – заявила девушка.

– Жоржета, так нельзя. Это мои деньги.

– А сумка-то у меня. И только я одна знаю, где она спрятана.

Торг продолжился. В конце концов, мошенники сошлись на том, что Веник получает деньги на дорогу до дома, а также небольшую сумму, чтобы протянуть некоторое время. И разумеется, ту самую раритетную штукенцию, которую требует у него назад Поликарп Андреевич.

После того как соглашение было достигнуто, Жоржета проворно спрыгнула с носилок и заявила, что ни в какую больницу она не поедет.

– Так нельзя! – возмутился пожилой врач. – Вы должны!

– Никому, кроме самой себя, я ничего не должна! Давайте бумагу! Где расписаться, что я отказываюсь от госпитализации?

Видя, что эти двое отлично справятся и без них, подруги начали потихоньку продвигаться к выходу. Пусть сами дальше разбираются. В конце концов, все, что подруги могли, они сделали. Жоржета спасена. Преступники обезврежены. А Поликарп Андреевич получит свою вожделенную штукенцию.

Что касается самих подруг, то они просто хотят отдохнуть. Лечь на диван, вытянуть ноги, принять удобную позу и наконец нормально заснуть!

Поднявшись к себе домой, Леся нерешительно замерла перед собственной дверью. Что ждет ее в родных пенатах? Кто еще поселился у нее там за это время? Далеко ли продвинулся ремонт?

Оказалось, что ремонт не продвинулся вовсе. Во всяком случае, Лесе не удалось найти ни одной новой детали интерьера, которая бы позволила предположить, что мастера не бездельничали.

Внезапно Леся разозлилась. Что же это такое?! Она платит этим бездельникам очень хорошие деньги, а они вместо того, чтобы работать, дурачат ее! В коридоре стояло уже несколько клетчатых сумок. Одна, две, три… А там еще и четвертая, и пятая. Их стало еще больше! А стало быть, и число постояльцев, которых добрые молдаване пускали на постой в квартиру Леси, тоже увеличилось.

Лесе стало даже жарко. Ну, сейчас она им всем покажет! И, схватив сумку, которая стояла к ней ближе всего, Леся потащила ее вон из квартиры. На шум выскочили мастера. И, увидев, что Леся сама волочет к дверям сумку, бросились ей помогать. То есть сначала Леся так подумала, что помогать. А потом почувствовала, что сумку у нее пытаются отнять.

Ах так! Они еще и выселяться не желают! Безобразие! Оккупировали ее собственную квартиру! Ну, она им покажет!

Однако мастера крепко вцепились в сумку и что-то возбужденно лопотали на своем красивом, но, увы, совершенно непонятном для Леси языке. Силы были явно не равны. И Леся наконец оставила сумку в покое.

– Ладно! – произнесла она. – Ваша взяла. Но учтите, если до конца месяца вы не сделаете ремонт, денег я вам не заплачу! Ни копейки! И это будет только справедливо. Вы и на свой аванс не наработали!