Дарья Донцова - Женихи воскресают по пятницам

– Прекрати! – оборвал ее внук. – Хватит! Теперь тебе самой придется услышать правду. Гадание по справочнику болезней не имеет ничего общего с диагностикой. Тупость и глупость!

– Ну погоди, – прошипела Роза Игнатьевна, – я разберусь с тобой…

– Как с Инной, да? – тихо спросил Звягин. – Ни у кого в доме не было причины лишать жизни мою жену, только у тебя.

– Опсихел? – взорвалась бабка. – Я старая, больная, немощная женщина, не могу…

Олигарх не стал слушать Розу.

– Феликс, ну-ка, расскажи то, что сообщил мне за месяц до смерти Инны Станиславовны.

Управляющий кивнул.

– Я случайно услышал, как однажды после полуночи Инна Станиславовна вошла в спальню Розы Игнатьевны и сказала: «Сегодня за ужином, услышав от вас в очередной раз оскорбления в адрес Антона, я поняла, что мое терпение лопнуло. Вот уже много лет вы гнобите меня и моего сына, постоянно подчеркиваете, что он чужой человек в доме, а я старая калоша. Не хотела затевать скандалов, я очень люблю Романа, желала быть рядом с ним во что бы то ни стало и пропускала мимо ушей ваше хамство. Вы же боялись, что я захвачу бразды правления, стану в доме кем мне и положено – хозяйкой, а вы превратитесь в зависимую старуху. Ваш страх был мне понятен, и я, как могла, давала вам понять: он беспочвенен. Я усиленно подчеркивала ваше превосходство, держалась в тени. Но вы неправильно оценивали мое поведение, моя неконфликтность лишь ожесточала вас. Сегодня за ужином, сказав Роману: «Ну сколько можно жить в одном доме с посторонним, глупым мужиком? Пора идиота Антона отселять. Внучек, купи ему небольшую квартиру, да подальше от нашего дома, чтобы каждый день жрать сюда не таскался, и наконец-то мы останемся в кругу своей семьи», – вы перешли черту, Роза Игнатьевна. У вас есть время до первого марта. Срок вполне достаточный для сбора вещей. Складывайте потихоньку чемоданы и уезжайте в хоромы, где счастливо жили с Ниной, первой любовью Романа. Правда, она вам тоже не нравилась, и вы в конце концов попросили Станислава об одной услуге. Я знаю все!» Роза Игнатьевна вмиг поняла, в каком бешенстве Инна, и заныла: «Я старая, глупая, подчас не понимаю, что несу, прости, деточка. Антоша замечательный. И что за намеки в отношении Нины?» А Инна Станиславовна остановила бабку, повторила: «Я все знаю. Отец обсуждал дома дела, а у меня есть уши, и я в курсе того, как скончались Анна и Нина. Папа в могиле, а более вам никто не поможет. Срок до первого марта. Уедете по-хорошему – сохраним видимость добрых отношений, но если заартачитесь, я объясню Роману, какую роль сыграла бабушка в таинственных смертях его матери и жены».

Феликс замолчал. Роман исподлобья посмотрел на старуху:

– Мне Инна ничего не сказала. Я заметил, что бабушка сбавила накал нападок на Антона, хотя, правда, повторяла фразу: «Ты тут никто». Но на этом выступление заканчивалось, не превращалось, как раньше, в получасовое перечисление недостатков моего пасынка. А на днях Роза смилостивилась настолько, что взяла из его рук бутерброд. Невиданная вещь!

Мне опять стало смешно. Ну и чем закончилось для старухи поедание сэндвича? Сломанными зубами! Слава богу, искусственными. Может, не зря Роза Игнатьевна ранее отвергала кулинарные изыски Антона?

– И я решил, что ситуация устаканилась, – говорил между тем олигарх. – Но сейчас, когда Инна умерла, заявляю: у Розы был повод отравить мою жену. Феликс мне рассказал о вашей беседе.

– Идиот! – заорала старуха. – Феликс, ты вечно по дому шастаешь, подслушиваешь, подсматриваешь. Не сомневаюсь, ты провертел в стенах дырки, зыришь в них.

Я невольно вздрогнула. Старуха не ошиблась, мой глаз сейчас приник как раз к просверленному отверстию.

– Вечно над Романом зонт раскрываешь, – бушевала бабка, – прячешь драгоценного хозяина от любого дождя, нагло называешь себя его ангелом-хранителем! Не нашей семьи, а только его! Да еще наушничаешь! Впору подумать, что ты с ним спишь!

– Бабушка! Ну и гадость! – подпрыгнул Роман. – Ты в своем уме?

– Пидоры оба! – разошлась старуха. – Педики ума! Кретины! Феликс подслушал скандал, но он пропустил беседу, во время которой мы помирились. Инна пришла через день с извинениями, я ее обняла, и конфликт был исчерпан. В семье случается всякое. Погибли Марина, Инна, Галина. Первых двух, по вашему мнению, отравила я, немощная и больная, еле передвигающаяся на артритных ногах? Вроде как Марину я убрала за ее стремление стать женой Глеба, а Инну из ненависти? Ладно, хоть какие-то мотивы тут просматриваются. Но за каким хреном мне лишать жизни экономку, а? Та тоже хотела получить статус невестки Звягиных?

– Нет, – еле вставил в рассказ Розы свое словечко Феликс. – Я в курсе всего, что происходит с прислугой в доме. У Галины вот уже несколько месяцев был роман с одним из наших рабочих.

– Вот и отлично! – замахала руками бабка. – Немедленно объясните причину моей неприязни к Галине!

Мужчины молчали, и Роза Игнатьевна продолжала бушевать:

– Слов нет? Сказать нечего? Тогда меня послушайте, дураки! Крем! Никто никого не хотел убить! – Бабушка с шумом выдохнула, ссутулилась и заговорила чуть тише: – Для бестолковых повторяю: убийца – крем.

– Что ты имеешь в виду? – изумился Роман.

Роза Игнатьевна протянула руку:

– Дайте мне воды.

Феликс метнулся в сторону и живо притащил бокал. Бабка сделала пару жадных глотков.

– До того как Игорю позвонил с отчетом эксперт, никто не сомневался, что Глеба убили. Что сказал Руслан? Моего сына с силой схватили, ударили головой о ручку кресла, а потом снова посадили. Но теперь выяснилось, что у него возникло сильное головокружение вследствие приема виагры, криминала в его смерти нет. Вот я и подумала: а что, если и в отношении Марины, Инны и Галины предположение об убийстве тоже ошибочно?

– В их телах найден яд, – напомнил Игорь Николаевич.

– Дайте договорить! – обозлилась Роза. – Вы мыслите стандартно: если обнаружен токсин, значит, людей убрали насильно. А если нет? Я начала говорить про шкатулки, но меня оборвал внук. Надеюсь, сейчас он промолчит. Так вот, Инна коллекционировала старинные коробочки, ей нравились вещи с историей. Марина, судя по сведениям, которые нам слишком поздно сообщил Феликс, была авантюристкой. Гончарова хотела наладить отношения с супругой Романа, понимала, что главное – подружиться с женской половиной семьи. И тут настал день рождения Инны. На месте Марины я бы поинтересовалась у Глеба, что подарить его невестке. Конечно, сын сказал про шкатулки. И Марина расстаралась, приволокла не просто старинную вещь, а еще и наполненную замечательным кремом, сопроводив презент диском с видеообращением некой Манзини. Я сочла эту историю хорошо продуманным спектаклем, подумала: «Вот пройда, наняла безработную актрису и устроила шоу». Но Инне эта глупость понравилась, она не могла скрыть удовольствия, а наутро очень нахваливала крем, говорила, что тот удивительно увлажняет кожу. Марина добилась своего, Инна Станиславовна стала без агрессии смотреть в ее сторону. Вообще-то нелепая ситуация – мачеха почти вдвое моложе своего пасынка… Но разве Глеба остановишь? Мне захотелось разоблачить врунью, и я попросила Эдика поискать в Интернете человека с фамилией Манзини. Думала, внучок никого не найдет. Но нет! Отыскалась лавка антикварных вещиц на Тишинском рынке, которая действительно принадлежит Фредерике Сержевне Манзини, представительнице давным-давно обрусевшей итальянской семьи. Ее предки из поколения в поколение были аптекарями, значит, умели делать яды. И я отправилась в лавку Манзини, поболтала с владелицей. Фредерика в самом деле продала Марине шкатулочку, объяснив, что это баночка для крема. А Гончарова приплатила старьевщице за интервью, попросила ту немного соврать, дескать, ее внук Джеромо сварил эту омолаживающую субстанцию. На самом деле Джеромо неудачливый реставратор старья, обновляет на «блошке» мебель. Марина просто купила в магазине дорогой крем, положила его в шкатулку и преподнесла Инне. Понимаете?

– Нет! – хором ответили мужчины.

– Идиоты, – констатировала Роза Игнатьевна. – Манзини из поколения в поколение делали яды, хранили их в разных емкостях, вероятно, отрава побывала и в этой шкатулке. Игорь Николаевич, охарактеризуй нам «Нежный поцелуй».

– Без цвета, запаха, вкуса, – покорно начал перечислять тот, – яд можно заморозить, вскипятить, он не теряет своих свойств. И убивает не сразу, а спустя пару дней, а то и месяц, что позволяет преступнику уехать подальше или подготовить себе алиби. Симптомы отравления похожи на признаки гриппа: хриплый голос, насморк, кашель, раздражительность, высокая температура. Противоядия не существует. «Нежный поцелуй» был распространен в Италии в прежние века, потом потерял популярность. Токсин бывает в виде жидкости, порошка, эмульсии, крема. Его можно приобрести и сейчас, в Интернете есть сайт, где вас ни о чем не спросят, платите деньги и получайте «Нежную смерть».