Татьяна Луганцева - Корона вампирской империи

– Я, конечно, ни секунды не сомневалась, что у вас ничего не могло быть с моим олухом-зятем, и знать не хочу, какие вы там ставили эксперименты.

– Забыли! – согласилась Яна и обратилась к сидящему рядом Андрею: – Налей вина.

– Игорь, поухаживай за дамами! – сказал Андрей и, откупорив бутылку коллекционного вина, разлил по бокалам Яне, Валентине Петровне и Нике, сидящей с другой стороны от него. Игорь в нелепом, кургузеньком пиджаке рьяно стал ухаживать за своей женой, сидевшей за столом как каменное изваяние. Ника была грустна и тиха, ей очень понравилось жить в замке Андрея, да и сам хозяин замка нравился, хотя и оставались некоторые сомнения насчет его темного прошлого. А Яна уже сообщила ей, что они скоро покидают этот гостеприимный дом, настала пора возвращаться в Москву.

– За вас, друзья! – встала с бокалом вина Валентина Петровна. – Все-таки мы, русские, нигде не пропадем, везде друг другу поможем.

«Уж ты поможешь… – думала Яна, притворно улыбаясь. – Ты в холодную, снежную зиму дверь не откроешь, и на порог не пустишь, и снега не дашь. Что это я опять такая злая стала?»

Прасковья недовольно сновала из кухни в гостиную и обратно.

– Нанесли всяких коробок, кто это придумал? Кто убирать будет? Все изгаляются… я бы сама приготовила обед, и все… Нет, им ресторан домой подавай! Деньги девать некуда!

– Не ворчи, Прасковья, присаживайся к нам, – позвал ее Андрей.

«Сестра ее была поприятнее, хотя не замужем была и детей не имела», – отметила Яна про себя.

– За вас, мои дорогие соотечественники! – выпил бокал вина Андрей и снова стал ухаживать за сидящими рядом с ним дамами. Ника налегала на королевские креветки и рыбу. Яна ела все подряд, не забывая про лежащую под столом Ирму, и кидала своей «подружке» хорошие куски мяса.

– Все-таки собака чувствует плохого человека, как Ирма набрасывалась на Вацлава! – с набитым ртом сказала Яна.

– Она и нас недолюбливает, чужаков, но, конечно, так не набрасывалась, – согласилась Валентина Петровна, – сразу чувствуется – волк!

– Из всех посторонних людей, появлявшихся в замке, она сразу же безоговорочно влюбилась в тебя, – подтвердил Андрей.

– Ух ты, моя хорошая девочка, – протянула Яна и сунула Ирме в пасть кусок сырокопченой колбасы, – она знает, что я в душе «белая и пушистая», не то что некоторые.

В последнее время Яна старалась держаться молодцом, но ее угнетало, что они так расстались с Карлом.

«Как он только посмел представить такое? Хотя… что еще он мог подумать после всего увиденного? Чертов Игорь! Сваливаются мне на голову всякие чудилы со своими странностями. Интересно, хоть помогло? Спрашивать об этом, конечно, не будешь».

Андрей внезапно стал кашлять надрывно и тяжело. Сначала никто не обратил внимания, так как в последнее время он часто кашлял, потом Яна обеспокоенно посмотрела на него.

– Подавился?

Андрей не смог даже ответить, а только отрицательно покачал головой. Яна похлопала его по спине, дала стакан с минеральной водой, но ничего не помогало. Люди за столом всполошились. Внезапно раздался какой-то утробный хрип, и Андрей повалился на стол. На губах его выступила кровавая пена, а на белоснежной скатерти стало стремительно растекаться кровавое пятно. Ника закричала, Яна кинулась к телефону, сказав:

– Отнесите его в комнату! Игорь, Прасковья, не стойте столбами! Я вам сейчас помогу, только вызову неотложную помощь. Прасковья, какой у вас телефон медицинской службы? Прасковья!! – крикнула Яна, чтобы вывести ту из оцепенения. До Прасковьи наконец дошло, что от нее хотят, и она ответила. Потом она кинулась к хозяину, лицо которого стало мертвенно-бледным. Руки и ноги Яны похолодели, она с трудом смогла набрать нужный номер телефона и по-английски вызвала румынскую «Скорую помощь», пришлось подождать, пока там нашли человека, понимающего этот язык. После этого обессиленного Андрея отнесли в его спальню, периодически прикладывая бумажные салфетки к губам, и они тут же пропитывались кровью. На вызов Яны приехал доктор Раду, как он представился, и, выгнав всех из комнаты, приступил к осмотру пациента, который уже был без сознания. Люди с обеспокоенными лицами собрались в гостиной. О том, чтобы продолжать пиршество, не могло быть и речи, аппетит исчез у всех без исключения.

– Что с ним? – спросила Валентина Петровна.

– Туберкулез, последняя стадия, – ответила Яна, вытирая слезу, – он говорил мне, что умирает.

– А это не заразно? – обеспокоенно спросил Игорь.

– У него неактивная форма, – медленно произнесла Яна, вдруг осознав, почему Валентина Петровна испытывала неприязнь к своему зятю.

– Вот олух! – всплеснула руками Валентина Петровна. – Человек, приютивший тебя, юродивого, умирает, а ты все о своей шкуре трясешься!

– Мама, хватит тебе оскорблять Игорька! – воскликнула Люся.

– Да убить мало твоего Игорька. Яне тоже жизнь испортил своими черными фантазиями. Один бросил, другой умирает…

– Не говорите так, – прервала ее словесные излияния Яна, – с Андреем все будет хорошо, надо верить. – Ее худые плечи дрожали.

– Бедный хозяин, такой молодой… – вздохнула Прасковья.

В гостиной веяло тревогой и ожиданием, и чем дольше тянулось время, тем тревожнее становилось на душе Яны, она рассчитывала, что Андрея сразу увезут в реанимацию, но Раду явно не спешил.

– Вот так когда-нибудь и я… – всхлипнула Ника.

– Перестань! – одернула ее Яна. – У вас совершенно разные заболевания, и, кстати, Андрей, в отличие от тебя, не ноет, и не канючит, и не состоит на инвалидности, хотя непораженной легочной ткани у него осталось катастрофически мало! – с обидой в голосе сказала Яна.

Наверху хлопнула дверь, все синхронно подняли головы и замерли. Раду в белом халате шел непростительно медленно. В глаза доктор старался не смотреть, а на его руках и халате виднелись красные пятна крови.

– Что?! – подалась вперед Валентина Петровна.

– Андрея увезут в больницу? – спросила Яна.

– Увезут… позже… спешить некуда… Андрейка скончался, – со страшным акцентом сказал Раду, почему-то назвав Андрея Андрейкой, что прозвучало в сложившейся трагической ситуации крайне нелепо.

– Нет… – прошептала Яна, прижав руки к груди.

– Слишком поздно, – склонил голову доктор, – больных с такими сильными легочными кровотечениями не спасают даже в специализированных клиниках. Очень все было запущено…

– Какой кошмар! – воскликнула Ника, обливаясь слезами.

– Так все нелепо получилось, – обернулась обескураженная Валентина Петровна, ища глазами взгляд Яны, – только что сидел живой с нами за столом, произносил тосты, и на тебе… Отмечали наш отъезд, а Андрей отъехал, так сказать, раньше нас, правда, в мир иной. Знаете, Яна, я считаю своим долгом проводить Андрея Павловича в последний путь. Мы сдадим билеты, похороним его, а потом уедем.

– Мама, у меня же работа, – подал голос Игорь, но осекся под уничтожающим взглядом тещи.

Валентина Петровна нравилась Яне все больше и больше.

– Спасибо… – поблагодарила она ее, громко высмаркиваясь.

После трагического события приехали люди специальной службы, вынесли тело Андрея на носилках в пластиковом мешке. Прасковья ходила притихшая и понурая, молча убирая посуду за гостями. Организацию похорон взяла на себя Яна, как ближайший друг умершего.

– У него нет родственников, нет семьи, поэтому приглашать никого не будем, похороним в тесном дружеском кругу, – заявила она вечером за ужином в замке.

Валентина Петровна помогала Яне как могла. Она съездила в морг, отвезла одежду Андрея, заказала цветы…

– Бедная девочка, только что с похорон отца бывшего жениха и снова на похороны, – жалела она Яну.

Хоронили Андрея, как положено, на третий день. Погода стояла отвратительная – резкий, пронизывающий насквозь ветер, холодный дождь. Поэтому все прощальные речи были сведены до минимума. Группа людей в черной одежде жалась вокруг гроба под черными зонтами. Присутствовали приглашенный православный священник и два служащих кладбища с непроницаемыми лицами. Андрей даже в гробу выглядел красиво и стильно: белое, точеное лицо с несколько впалыми щеками и заостренными чертами, шелковистые черные волосы, длинные ресницы, бросающие тень на восковые щеки. Похоронили его в черной водолазке, которую он так любил носить, и в темно-синем костюме. Яна плакала не переставая и вытирала нос, так как немного простыла. Ника казалась потрясенной до глубины души, и Валентина Петровна искренне жалела Андрея. Остальные были заняты своими персонами. Прасковья думала, кому же она теперь будет продавать продукты. Люся размышляла о том, когда же Игорь излечится от своего недуга. Игорь же гадал, заразился он от смертельно больного человека или нет. Священник сказал несколько слов, Яна потрогала Андрею лоб, словно проверяя температуру.