Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке - Антонова Александра

От ледяной воды ломило зубы. Я отхлебывала альпийскую воду из коллекционного кубка маленькими глоточками, держала ее во рту, согревая и прислушиваясь к ощущениям: внутренняя дрожь затихала, съеживалась, распадалась на мелкую рябь. Шелковый шнур и обломки шкатулки сиротливо лежали на каминной полке. Анри пытался вручную вернуть короне первоначальный вид: два зубца погнулись при падении на пол. Стразы вспыхивали в его ладонях витражными стеклышками, разноцветные зайчики прыгали по стенам опочивальни.

— Ну вот. Почти как новая, — он протянул венец, но я отрицательно покачала головой.

Мне не хотелось надевать ее. Очарование легенды прошло, его стер ужас. До сих пор, стоило вспомнить матовые отблески на тугих кольцах спирали, по спине пробегал озноб.

Бедная Оливия, она умерла от страха. Вот так же она впервые приехала в Грюнштайн, оставила машину у ворот, по тропинке прошла мимо разрушенных стен, заглянула в безмолвные часовни, машинально перекрестившись и преклонив колени у распятия Христа с отбитыми ступнями, с облегчением покинула мрачные своды, пропитанные ароматы поминальных свечей, и завернула за угол. А там ее ожидала сказка в раннеготическом стиле: серые камни колодца, стрельчатые окна замка, оплывшие горгули на водостоках, гулкие коридоры, фамильные портреты, запах натертого воском старого дерева и призраки ушедших столетий.

Вот так же бродила Оливия по залам, и ее легкие шаги будили эхо. Тени водили хороводы, зазывая ее в чертоги, распахивая двери комнат и заманивая в опочивальню. Там, в опочивальне, ее взору представилась чудовищных размеров кровать под розовым балдахином, подстать ей резной шкаф и мутное зеркало в рост. Оливия не смогла сдержать порыва, распахнула дверцы и на короткое время вернулась в детство с костюмированными праздниками, мечтами и восторгами.

Устав от нарядов прежних хозяек Грюнштайна, она присела на краешек кровати. Ее внимание привлек старинный ящичек на каминной полке. Ящичек, в котором хранилась копия той знаменитой короны. Оливия сняла шкатулку с полки и поставила ее на шелковое покрывало. Она нетерпеливо откинула крышку, стразы заиграли почти настоящими бриллиантовыми всполохами. Оливия схватила венец, и в этот момент почувствовала легкий двойной укол между большим и указательным пальцами правой руки. Ее крик пронзил тишину замка стальной иглой. Змея, как шелковый шнур, выскользнула из ларца и исчезла. Оливия умерла почти мгновенно. Но на лице ее застыла маска непередаваемого ужаса.

— Да, ты, скорее всего, прав… — я почти воочию увидела, как умерла Оливия. — Но как змея могла забраться в шкатулку? Кто положил ее туда?

— Тот же человек, который убил Блума.

— Кто это? Ты знаешь? Скажи скорее!

Но Анри умолк. Он смотрел на огонь, покусывая нижнюю губу.

— Ольга, ты действительно хочешь услышать его имя? — Анри не повернул головы, но мне почудилось, что его лицо окаменело.

Мое сердце сжалось от дурного предчувствия. Почему он опять говорит таким голосом, как будто его придавил надгробный камень, как будто он уже одной ногой в могиле, как будто он прощается со мной?

— Да… Конечно… хочу… — но мне уже не хотелось слышать это имя, кем бы ни был загадочный убийца.

— Ну, что ж, каждого ждет своя битва у мельницы… — пробормотал Анри, а я не поняла, о какой мельнице он говорил, хотела переспросить, но он нащупал мои пальцы, сжал их и быстро заговорил:

— Ольга, вспомни, первая стрела вылетела из арбалета при льежских доспехах. Ты случайно нажала на спусковой крючок. Стрела вонзилась в гобелен, который висел на стене галереи. Галерея вела к тупику, где ты встретила переодетого в привидение Блума. Арбалет был нацелен на человека, который пройдет по галерее. Дальше… Вторая стрела попала в голову кабана, я стоял рядом… И наконец, третья стрела, которая убила Блума… Когда я появился в кухне, вы с Блумом отчаянно боролись из-за яблока. Я окликнул его, он отпустил тебя и подошел к столу. Мы все втроем стояли в удобной позиции. Убийца неторопливо прицелился и выстрелил. Ольга, он выстрелил, после того как я обратился к Блуму по имени. Убийца не знал, кто из нас Блум. Он собирался убить того, кто пройдет по галерее. Потом он пытался убить меня, думая, что я — Блум. Свою ошибку убийца исправил в кухне. Ольга, кто из тех, кто связан с Грюнштайном, не знал Блума в лицо?

— Кто? — повторила я, теряясь в догадках.

— Магнус.

— Кто?! — ахнула я.

— Ольга, ты уверена, что рассказала мне правду? — он наконец обернулся и с тоской взглянул на меня. — Твой… жених, он действительно скончался? Скажи мне правду, какой бы горькой она ни была… Ольга, я все возьму на себя… Я сделаю так, чтобы твое имя не упоминалось. Но я должен знать… что ты… То, что было между нами вот здесь… это… Что это было? Просто хороший секс… или?

— Нет! Нет! Нет!.. — я в отчаянии мотала головой и чувствовала, что Анри не слышит меня:

— Он умер, я была на похоронах, девять дней отмечали в ресторане, и сорок дней прошло… Как же он может быть живым? Нет! Анри, что ты говоришь? Он умер! И Оливию он никак не мог убить: Магнус весной был в Москве. Он никуда не уезжал!

— Магнус никуда не уезжал… — как эхо повторил Анри.

Он долго сидел в неподвижности, прикрыв глаза. И лицо у него было такое уставшее, такое изможденное.

— Да… Что ж… — Анри шевельнулся. — Значит, я был прав тогда… Варкоч, он хотел убить двух зайцев одним выстрелом… Что ж… Очень умная комбинация: Магнус, Варкоч и Блум провернули эту сделку, оформив покупку на подставное лицо. Теперь, чтобы сокровище нашлось, хозяйка Грюнштайна должна умереть от руки шута. В качестве шута выбрали меня. Варкоч дает объявление в газете и организовывает встречу бывших супругов в Грюнштайне. У всех участников заговора — стопроцентное алиби: Варкоч в суде, Блум — на пути в Милан, Магнус — в Москве. А змея… Змея уже ждет Оливию в шкатулке. Какая женщина устроит перед желанием примерить венец? Оливия умирает. И тут появляюсь я… Вот только я опоздал. У меня тоже алиби… Я перенес ее тело к колодцу, поставил ларец на место, убийство превратилось в несчастный случай. Я спутал им все карты… Варкоч на похоронах Оливии посоветовал уехать куда-нибудь, в Индию, на Тибет…

Анри помолчал немного, ероша волосы и хмурясь.

— Я так и собирался сделать… В Грюнштайне в это время готовился акт второй: поиски сокровища. Однако Магнус, который знал, где они спрятаны, внезапно умер. Ты приехала и сообщила об этом. Варкоч в панике. Он думал, что ты убила Магнуса и хочешь все получить сама. Он послал Блума следить за тобой. Как только ты достала бы сокровище, тебя ждала бы смерть, а твое еще теплое тело должен был опять найти я. Две мертвых женщины в одном и том же месте, тела которых находит один и тот же мужчина… Маньяк-убийца… Кто ж усомнится? Меня вызвали сообщением на пейджер. Я, как дурак, примчался, думая, что с Гундой что-то случилось, а здесь… колдунья, от которой я теряю остатки разума и таскаюсь по пятам, мешая достать сокровище. Проходит день, а от Блума никаких вестей. Варкоч спохватывается, что за его спиной мы можем договориться. Он приезжает сюда сам. И видит, как мы с тобой… в библиотеке… на столе… Варкоч думает, что сокровища уплывают у него из-под носа и пытается убить меня… Я прогнал тебя, а ты вернулась… Я почти выследил его в потайных ходах, но потерял… — Анри тяжело вздохнул и потер шишку на лбу. — Потом Варкоч услышал, как Блум предлагает тебе обменять сумку на сокровище, и на это раз рука его не дрогнула… Ольга, я мешаю тебе достать сокровище? Мне лучше уйти? Ольга, ну, скажи, что это неправда! Почему ты молчишь?

— Анри, что ты говоришь?! — я не знала, как убедить его. Все слова казались мне жалкими и ничтожными. Я не находила слов. — Какой же это хороший секс? Да это же какое-то умопомешательство! Боже мой, ну неужели ты сам не видишь?! Там, возле колодца ты шел, а мне казалось, что это король Хендрик из легенды! И в библиотеке… на столе… Но я не дочь колдуна! Я ничего не знаю о сокровище!