Дарья Донцова - Клетчатая зебра

Носова кивнула:

– Да. Вера спросила: «Кто погибнет?» А я ответила: «Не знаю. Человек». Аник полагал, что Савельева будет мучиться, окажется перед дилеммой: возвращать или нет сына? Соглашаться ли на смерть другого лица? Получается вроде как убийство.

Я сжала кулаки. Бедная Верочка! Вот что она имела в виду, говоря: «Если бы ты знала, на что я решилась». Моя подруга ощущала себя убийцей невинного человека.

– Аник хотел показать Вере, как бывает тяжело, – причитала Жанна.

– Он тебе просто лапшу на уши повесил, – не сумела я удержаться от грубости, – на самом же деле решил лишить жизни Иру.

– Ой! – вздрогнула Жанна.

– Странная реакция, – скривилась я. – По твоей логике все нормально: око за око.

– Нет, – затрясла головой Носова, – Аник лишь хотел проучить Веру, доставить ей страдания.

– Вот и избрал самый лучший способ: внушил Вере мысль об обмене и убил Иру, – жестко добавила я.

– Как? – прошептала Жанна. – Я не знаю… Вы врете! Не хочу больше слушать, уходите!

– Даже не сдвинусь с места, – отрезала я. – И буду говорить, пока ты не сообразишь, Аник тебя использовал. Его планы были другими, ты знала лишь часть задуманного. Внук Бусыгина начал обрабатывать Иру, связался с девочкой через Интернет и сообщил ей: «Твоя мама давно имеет любовника и родила от него сына. Не веришь, загляни в файл, там есть фото малыша». Конечно, девочка бросилась искать компромат.

Вся ситуация с Иришкой была мне абсолютно ясна, и я стала выкладывать ее Жанне.

Ира подросток, у нее накалены отношения с родителями, да еще девочка злилась на Веру, которая пыталась тотально контролировать дочь. Совершенно случайно подстрекатель выбрал очень благоприятный момент. Ирина влюбилась в Костю, инструктора по фитнесу, хотела убежать с ним, отчаянно завидовала своим подругам Асе и Карине, которые вступили в интимные отношения со своими мальчиками. И на этом фоне появляется сообщение о невесть откуда взявшемся брате. Ирина не задает себе очевидный вопрос: зачем мама прячет ребенка, кто ей мешал привести мальчика домой? Браку с Савельевым около двух лет, а малышу, похоже, пять. Но Ирочка безоговорочно верит «информатору». Она находит изображение счастливой Веры с ребенком на руках и начинает делать глупости. Пытается шантажировать Асю и Карину, требует от девочек несуразно большую сумму в двести тысяч долларов. Потом задумывает свое похищение, пытается использовать меня. Фитнес-инструктор, сообразив, что Ира может навлечь на него беду, быстро уходит с работы и заметает все следы. Ирина в отчаянии, жизнь кажется ей ужасной, любимый бросил, мама ее обманывает, не любит, родители не дают никакой свободы! И тут с ней на связь в очередной раз выходит таинственный Немо и предлагает:

– Хочешь получить неопровержимые доказательства существования своего брата и измены твоей матери мужу? Сделай так, чтобы во время свадьбы, на которую вы отправитесь, остаться одной. Лучше всего притворись пьяной до такой степени, что не можешь передвигаться, тогда тебе снимут номер в гостинице. Я принесу туда документы, и мать будет вынуждена ради сохранения тайны исполнять все твои приказы.

Ирина в восторге, ей не приходит в голову спросить, кто такой Немо, по какой причине он решил ей помочь. Она на моих глазах глотает два коктейля и ловко изображает сильное опьянение.

Когда Ира осталась одна, она дождалась звонка Немо. Очевидно, он сам связался с ней, среди входящих звонков на телефон девочки последним в тот день был вызов с засекреченного номера. Но никто не обратил на этот факт внимания, сейчас многие люди скрывают свои координаты. Ира умирает от инсульта, а на телефон Веры приходит сообщение из фирмы «Привет от друга». Аник хотел, чтобы Вера точно знала: ее наказывают за смерть Анечки Родионовой и Вали Палкиной.

Завершив рассказ, я задала следующий интересовавший меня вопрос:

– Кстати, почему здесь еще примешана и дочь Олимпиады Борисовны?

Жанна вскочила.

– Аник честный и справедливый. Он хотел помочь и остальным родственникам. Мы взяли список жертв и начали разыскивать людей. Прошло много лет, одни умерли, другие уехали. В Москве осталась лишь Олимпиада Борисовна, она страдала в той же мере, что и Ким Ефимович.

– И согласилась помочь, – предположила я. – Вы ей частично открыли свой план?

– Нет, – призналась Жанна. – Но нам нужна была квартира… ну вроде там экстрасенс живет… нормальная, уютная, а не съемная халабуда. Вера не должна была ничего заподозрить. Я спросила у Олимпиады Борисовны, нет ли у нее возможности найти такую жилплощадь, и она сказала, что скоро соседка надолго уедет на Украину, можно воспользоваться ее «трешкой». Олимпиада Борисовна была больна, но она умерла счастливой, знала…

– Вы ее тоже обманули, – перебив, сказала я. – Прикинулись колдуном и внушили, что Валечкина душа мучается, просит мести.

– Мы хотели наказать Веру по справедливости, – пролепетала Жанна, – когда караешь убийцу, все средства хороши!

– Даже женитьба на объекте мести? – тихо спросила я.

– Вы знаете? – отшатнулась Носова. – Вы знаете?!

– То, что Анкибу Николаевич Родионов и Андрей Николаевич Савельев, муж Веры, один и тот же человек? – задала я вопрос. И тут же на него ответила: – Да, сей факт мне известен.

Жанна застыла в напряженной позе. Наверное, так выглядела жена Лота, когда, нарушив приказ, обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на родной город.

Я решила не затягивать паузу:

– Могу объяснить ход своих мыслей. До недавнего времени я, как и все вокруг, считала Андрея идеальным мужем. Он женился на Верочке после очень короткого романа, сразу усыновил Иру, стал звать ее дочерью, осыпал подарками и жену, и подростка, демонстрировал невероятное терпение при общении с, честно говоря, излишне избалованной девочкой. Просто рахат-лукум, а не спутник жизни, мало найдется на земном шаре мужчин, которые так себя ведут. Представители сильного пола и к собственным отпрыскам подчас не испытывают теплых чувств, а здесь бескрайняя любовь к дочери жены. Но вначале ничто не вызывало моих подозрений. Когда я начала искать Анкибу Николаевича, то была искренне удивлена: куда подевался врач? До недавнего времени он, несмотря на весьма тяжелые отношения с дедом, жил вместе с ним в одной квартире. А потом неожиданно поместил старика в «Солнечный парк». Почему он так поступил? Ну, предположим, на этот вопрос есть вполне разумный ответ: Ким Ефимович превратился в неспособного обслуживать себя человека, и внук решил отправить генерала в место, где за ним будет постоянный медицинский контроль и уход. Аник пошел на большой расход, содержание больного сильно бьет по кошельку даже хорошо зарабатывающего человека. Ладно, Анкибу Николаевич хотел предоставить дедушке лучшие условия. Но почему он не навещал старика? Правда, странно? И, насколько я знаю, внук запретил появляться в «Солнечном парке» и тебе! Вот только ты успела привязаться к Бусыгину, считала его своим свекром и потому нарушила приказ Аника. Ведь так?

Жанна сказала:

– Разве можно бросать инвалида на попечение пусть очень хорошего, но постороннего человека? И мне кажется, что врачи ошибаются, считают инсультников выжившими из ума, ничего не соображающими. Поверьте, это не так! Ким Ефимович просто потерял способность членораздельно говорить, но он меня узнавал, радовался мне, брал за руку, тосковал в чужом месте. Было бы несправедливо лишать старика общения.

Я пристально посмотрела на Носову, похоже, она видит мир исключительно в черно-белых красках, живет в простой системе координат: справедливо – несправедливо, правда – ложь. И готова бороться за свои убеждения до последней капли крови.

– Но вот Аник не хотел, чтобы кто-нибудь видел там его или тебя. И снова вопрос: почему? Может, чтобы скрыть свое родство с Бусыгиным? Но ведь прежде ему такое не приходило в голову. Следующая странность: квартира генерала заперта, ею никто не пользуется. Где живет Аник? Он снимает апартаменты? Бог мой, зачем?

Высказав свои вопросы, я снова поглядела на Жанну.

– Следишь за ходом моих мыслей?

Та кивнула.

– Молодец, – одобрила я. – Мне пришло в голову сравнить некоторые даты. Андрей Савельев женился на Вере, и это событие совпало по времени с исчезновением Аника. Ну а потом я зацепилась за одну деталь. Все, кто хоть раз пользовался роумингом, знают, что соединение происходит с помощью зарубежного оператора. Поэтому, звоня своим в Париж, я порой слышу автомат, вещающий на французском; если разыскиваю в Америке подругу, могу наткнуться на английскую тираду; в Германии, естественно, говорят на немецком языке. Но почему же, позвонив в день смерти Иры Андрею Савельеву на Кипр, я услышала хорошо знакомое объявление на русском: «Абонент временно недоступен»?

Значит, Андрей находился в России? Но Вера была абсолютно уверена – муж за границей. Да и сам Савельев упомянул позже про тяжелый перелет в Москву. Андрей врал? Зачем? И самое главное. Абсолютно случайно в секретере Андрея я нашла то самое кольцо, которое с пальчика мертвой Ани попало в руки Светланы Фурыкиной, а потом очутилось у жены следователя. Позже перстень у Филипповой отняла моя бедная, одураченная подруга Вера и отдала его «колдуну» для проведения обряда. Ну и как вещь вернулась в семью Савельева? Да еще оказалась в его потайном ящичке? Андрей-то с какого бока в этой истории?