Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц

Значит, перееду к Николетте, вернусь в свою старую детскую комнату и заживу там. Естественно, жизнь моя превратится в кошмар. Маменька более не сможет ездить на курорты и шлендрать по магазинам. Но почему я должен потакать ее капризам? Почему считаю своим долгом служить старухам?

Ощущая себя Прометеем, который, разорвав сковывающие его цепи, свернул шею мерзкому орлу, клюющему его печень, я посмотрел на обломки сотового и внезапно почувствовал невероятное облегчение и полнейшее спокойствие.

Я более не обязан слушаться Нору. В моей душе произошел атомный взрыв, и теперь там выжженная пустыня, где не растут цветы воспитания. Но я интеллигентный человек. Поэтому сейчас спокойно вернусь в зал, выпью кофе, поболтаю чуть-чуть с очаровательной Сонечкой и милейшим Андреем Павловичем, потом доставлю девушку в «Голубое солнце» и признаюсь Ираиде Сергеевне в том, что я вовсе не племянник Аристарха Владиленовича. Главврач не сделала мне ничего плохого, и не следует водить ее за нос, ведь Ираида Сергеевна искренне надеется, что я окажу протекцию ее сыну.

Когда я вернулся в зал, Андрей уже сидел за столом. Соня улыбнулась мне:

– Кофе подали.

– Чудесно! – воскликнул я и, одним глотком опустошив крохотную чашечку, предложил: – Может, еще мороженое?

– Гулять так гулять, – закивал Андрей, – ванильное, с цукатами!

– Мне лучше шоколадное, – перебила его Соня.

Я хотел было признаться в любви к лимонному шербету, открыт рот и понял, что язык мне не подчиняется.

– Что с вами? – испуганно воскликнула Соня.

Я попытался улыбнуться, но тут стол стремительно прыгнул на меня, и наступила тишина.

Первым, что я увидел перед собой, было лицо незнакомого, толстого мужчины.

– Он открыл глаза, – сказал он.

– Как вас зовут? – донеслось из темноты.

Я понял, что вопрос относится ко мне, хотел пошевелить языком, потерпел неудачу и снова провалился в темноту.

Следующий раз мои глаза открылись от яркого света. Я поморщился. Некто в белом светил мне в лицо фонариком.

– Не стоит пугаться, – сообщил некто, – так и должно быть.

– Если он умрет, – перебил его голос Норы, – от вашей больницы останется котлован, я лично взорву все к едреной матери!

Внезапно мне стало смешно. Нора способна в момент злости разнести любое сооружение на атомы.

– Ванечка, – завопила хозяйка, – ты!..

И я снова отчалил в темноту. Затем период бодрствования стал дольше, до меня дошло, что я нахожусь в клинике, и наконец настал момент, когда Нора, вкатившись на кресле в палату, воскликнула:

– Ваня, ты сидишь!

– Сижу, – эхом отозвался я, – и никак не пойму, что со мной произошло? Инфаркт? Инсульт?

– Для инсультника ты слишком разговорчив, – рявкнула Нора, – а сердце, тьфу-тьфу, имеешь, как у молодого быка.

– Да? – недоверчиво спросил я. – Тогда отчего я тут очутился?

– Из-за своей глупости! Почему ты не послушался меня и не поехал домой, не заходя в зал?

Внезапно в моей голове ожили воспоминания. Вот я швыряю на пол мобильный, топчу его каблуком… Мне стало стыдно.

– Нора…

– Я много лет Нора, – буркнула хозяйка, – намного больше, чем мне хочется! Знаешь, какое сейчас число?

– Нет.

– Двадцатое марта.

– Не может быть!

– Может! Ты пролежал в коме пару недель. Честно говоря, был момент, когда я подумала, что теряю тебя, но потом ты вдруг пришел в себя.

– Но каким образом…

Нора схватила меня за руку:

– Ты ничего не понял?

– Нет.

– А я разобралась в деле благодаря тебе. Два дня безостановочно слушала записи с диктофона, связала концы с концами и позвонила Максу.

Я молча слушал хозяйку, Макс – это мой лучший друг, который работает в милиции. Обратиться к нему Элеонора могла лишь в одном случае – если полностью размотала клубок до конца и решила наказать «авторов» преступления.

– Макс не поверил, что мы с тобой вдвоем справились с таким запутанным делом.

– Я тут ни при чем.

– Очень даже при чем, – возразила Нора, – кто собрал весь материал? Я лишь сделала выводы, слушай!

На меня начали выливать ведра, нет, корыта, бочки, цистерны информации.

– История эта очень запутана, – говорила Нора, – в ней много нитей. Сначала размотаю перед тобой ту, что связана с Ирой.

Ирина – существо удивительное, не обремененное никакими моральными принципами. В голове у нее с самого раннего детства сидела лишь одна заноза: все вокруг живут лучше ее. Редко можно встретить такого патологически завистливого человека, как Ирочка. А еще она жестока, эгоистична и готова ради получения богатства на все. Следует отметить, что Ирина унаследовала характер не от Веры, а от Семена Юрьевича, человека, который тоже ни перед чем не остановится ради умножения своего капитала. Ирочка унижала Веру, Семен любил втаптывать в грязь Наташу. Собственная дочь, Катя, раздражала отца, он считал ее мямлей, не способной ни на какие решительные действия. Катюша пошла в мать, и отец не любил дочь, хотя ради того, чтобы посторонние видели, какая у него отличная семья, он не отказывал Кате ни в чем, одевал ее, обувал, нанимал ей репетиторов. Но это были рассудочные действия, любовью там и не пахло.

Когда Ирина узнала от Веры адрес отца, она ничтоже сумняшеся пошла к нему. Девица ни на секунду не сомневалась, что мать сообщила ей правду. По мнению Иры, такая дура и восторженная идиотка, как Вера, вполне могла знать, что ее любовник теперь богат, и из глупой гордости не брать у него алиментов. Наплевав на просьбу матери не ходить к Семену до ее кончины, Ира явилась к Короткову. В кармане у нее лежало свидетельство из загса о смерти Веры.

– И где она его взяла? – влез я.

– Вера правильно предположила, что бумагу Ирине помогла оформить подружка, соседка по подъезду, работающая в загсе. Милиция допросила ее, и она во всем призналась. Но это десятое дело.

Ирина и Семен прошли генетическую экспертизу, и потом отец с распростертыми объятиями принял дочь. Ира сразу ему понравилась. Бойкая, веселая, отличница, не хныкса, как Катя.

Здесь уместно упомянуть о том, что Ира очень хитра. С самого раннего детства она научилась филигранно притворяться. Золотую медаль в школе девица заработала не столько благодаря трудолюбию и отменным знаниям, сколько из-за умения понравиться учителям. Там, где другой ребенок получал «четыре», милой Иришке ставили «пять».

Поселившись в доме отца, Ирина моментально поняла, что Наташа ее терпеть не может, и принялась угождать мачехе. В конце концов Наташа стала считать Иру добрым ребенком, она даже не подозревала, какие демоны живут в душе девицы. Ира замыслила развести отца.

Вы уже знаете, что она великолепно умеет подделывать почерк. Поэтому написать десяток любовных писем не составило ей особого труда. Потом Ириша слазила на антресоли, запихнула связку писем в старый портфель и попросила отца помочь ей достать коробку.

Вообще говоря, Ира не ожидала, что Наташа покончит с собой, так далеко ее планы не заходили. Она предполагала, что отец, обладатель на редкость авторитарного, амбициозного характера, просто поколотит супругу и выставит из дома. Вместе с мамой, естественно, уйдет и Катя. Ира останется единственной родственницей и наследницей Семена Юрьевича, соответственно вся любовь, ласка и деньги достанутся ей! А уж она знала, как вести себя, чтобы папочка в ней души не чаял!

– Но как она не побоялась, что Вера явится к Семену и обман раскроется! – воскликнул я.

Нора печально усмехнулась.

– Она очень хорошо знала свою несчастную мать. Во-первых, та органически не способна на дурной поступок. Она ни разу, даже в самый тяжелый момент жизни, не побеспокоила Семена, а теперь и подавно не станет к нему обращаться. К тому же Вера инвалид, с трудом добредающий на костылях до ближайшего магазина, телефон Короткова ей неизвестен, только адрес… Нет, Ирина не боялась увидеть родную мать на пороге. Впрочем, случись это, девица бы выкрутилась!

– Нет, но какая дрянь! – вырвалось у меня.

– Понимаешь, Ваня, – заявила Элеонора, – в человеке должно быть всего понемножку, тогда получается гармоничная личность. Вот у тебя, например, абсолютно отсутствует эгоизм, и каков результат? Николетта сидит у тебя на шее, свесив ноги в модельных туфлях, за которые сын, лишив себя удовольствий, отдал целое состояние. Был бы ты чуток поэгоистичней, лучше стало бы всем, тебе самому и Николетте. А то она, ощущая полную безнаказанность, распоясалась до последней стадии. Ира же находится на другом конце координатной прямой. Ваши душевные качества нужно смешать, потом разделить, и получилось бы два вполне нормальных человека.

Я откинулся на подушку.

– Ну откуда в молоденькой девушке, почти ребенке, столько мерзости?

– Интересно, что ты скажешь, когда узнаешь остальное, – ухмыльнулась Нора, – ладно, я продолжаю!