Людмила Ситникова - Кино с клубничкой

– Негодяй, неужели думаешь, я притронусь к деньгам?

– Заткнись, сука! – заорал Олег, но быстро понял, что перегнул палку. – Извини, нервы. Маш, возьми деньги. И давай договоримся: ты забудешь о нашем разговоре.

Перфильева молчала.

– Жаль, ты не понимаешь, а на этом можно сделать такой бизнес…

– Что?!

– Ну, если бы ты согласилась и дальше мне помогать, мы бы с тобой стали миллионерами. Вот смотри: ты знакомишь своих клиентов с моими людьми и за каждый удачный «брак» получаешь двадцать кусков.

– Олег…

– Со временем сможешь купить шикарный дом или квартиру, заживeшь, как человек. Сколько можно смотреть, как другие гребут бабки лопатой? Или ты так и собираешься до конца жизни делать счастливыми людей, довольствуясь мелочью? Они же все тебя ненавидят. Улыбаются, кланяются при встрече, а на самом деле считают отчаявшейся неудачницей. Пойми ты наконец!

– Замолчи, это не так.

– Ты сама знаешь, я говорю правду, просто не хочешь в это верить. Вот скажи, сколько ты берeшь с каждого клиента?

– Три тысячи.

– А сколько получают те, кого ты сватаешь? Они получают миллионы плюс шикарную жизнь без забот. Ты же вынуждена портить зрение, сидя за этим чeртовым компом.

Маша закрыла лицо руками. Она не хотела слышать слова брата, потому что в глубине души, где-то очень-очень глубоко, сама понимала: в жизни она хочет большего, чем имеет.

– Подумай, Маша. Не торопись, никто за тобой не гонится. А дело прибыльное… Подумай.

Олег ушел, оставив сестру сидеть в кресле. Перфильева просидела в тот день в кресле часов пять, судорожно соображая, как поступить. С одной стороны, она понимала: предложенный братом план чудовищен, и рано или поздно его посадят, а если она согласится, то и еe тоже, но с другой стороны…

В конце концов Мария приняла роковое для своей жизни решение – она согласилась.

Олег был доволен. Он вообще-то не сомневался – сестра сломается, поскольку так же, как и он, да впрочем, как и всe люди, любила деньги.

Началась новая «работа». Олег подыскивал клиентов (как правило, это были его знакомые или знакомые его знакомых, люди, не имеющие материальных благ и ради хорошего заработка готовые пойти на любую авантюру), Мария, в свою очередь, знакомила их со своими людьми, и в восьми случаях из десяти план срабатывал. Новоиспечeнные супруги, которых регистрировала теща Олега, проживали вместе пять-шесть месяцев, а затем в семье происходило несчастье: в автомобильной катастрофе, от несчастного случая или от рук хулиганов умирали те, чей счeт в банке мог обеспечить безбедное существование их ещe совсем недавно нищим половинам.

Первый прокол случился, когда к Перфильевой приехала Ирина.

– Машунь, ты помнишь мою тeтку Нину?

– Да.

– Слушай, подыщи ей какого-нибудь мужичка, а то она меня уже достала: хочу замуж, хочу замуж… Как будто я волшебница, взмахнула палочкой – и принц прискачет. Только сразу предупреждаю, у неe денег нет. Ради нашей дружбы окажи услугу.

Мария согласилась, у неe как раз имелся на примете один инженер, которому она в течение года не могла подыскать жeнушку. Надо заметить, Перфильева, помимо «сотрудничества» с братом, продолжала заниматься сватовством и без криминала. Но Олег взбунтовался.

– Нет, никакой инженер нам не нужен, действуем по отработанному плану.

– Олег, это тeтка моей подруги, к тому же она совсем не богатая, кроме квартиры, у неe ничего нет.

– А квартирка какая?

– Трехкомнатная.

– И где конкретно располагается жилище?

– На Арбате.

– Отлично. Ты в курсе, сколько она может стоить?

– Олег, мы с Ирой знакомы…

– Не гони, – произнeс Олег свою шаблонную фразу. – Всe будет тип-топ, главное – расслабься.

И Мария расслабилась, о чeм потом очень пожалела. Через полгода к ней приехала разъяренная Ирина.

– Ты сука! – с порога крикнула подруга.

– В чeм дело, Ира? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я-то нормально, а как ты будешь себя чувствовать на нарах, вот это вопрос.

– С ума сошла?

– Ты убила мою тeтку!

– Тетя Нина умерла?

– Не прикидывайся, дрянь, тебе прекрасно это известно. Я не знаю, кого ты там ей подыскала, только через два месяца после того, как она расписалась, еe зарезали в подъезде собственного дома.

– Ира…

– Она перевела квартиру на этого мерзавца, своего мужа. Признавайся, вы с ним заодно?

– Не говори ерунды. Как ты могла подумать обо мне такое? Мы знакомы чeрт знает сколько лет…

– Вот именно! И все эти годы ты зеленела от зависти, когда смотрела на нас со Светкой. Мы счастливы в семейной жизни, у нас мужья, а у тебя никого нет.

– При чeм здесь это?

– Ты убийца!

Мария схватила Иру за локоть.

– Послушай меня! Мне плевать, какого ты обо мне мнения, я не знаю, что ударило тебе в голову, может, просто день неудачный или у тебя начался ранний климакс, но не смей говорить мне такие вещи! Я непричастна к смерти твоей тeтки, мне жаль, что она погибла, но это просто совпадение.

– Очень удачное для тебя совпадение! Теперь продадите квартиру, а денежки поделите поровну, да?

– Замолчи!

– Тварь, какая же ты тварь!

– Вон из моего дома! Если считаешь меня виновной, иди в милицию! – крикнула в запале Мария, и, надо признать, произнося эти слова, она покрылась потом.

– Знать тебя больше не желаю, сука! Чтоб тебе провалиться со своим бизнесом! – Ирина выбежала из квартиры.

А Перфильева начала звонить Олегу. Обрушив на него поток брани, она кричала в трубку, что предупреждала брата, а он не захотел слушать…

– Успокойся, – прервал ее тот, – даже если она и попрeтся к мусорам, то ничего не сможет доказать.

Ирина в милицию не пошла, так как у неe действительно не было доказательств причастности Марии к смерти тети. Лишь интуиция (или что там ещe?) подсказывала ей, подруга сыграла определeнную роль в том, что с родственницей произошла трагедия. Но интуиция, как известно, не доказательство, нужны улики.

Ирина позвонила Светлане и рассказала о своих подозрениях. Потом в порыве отчаяния набрала номер общего приятеля подруг, Павла Наездникова, и поведала ему о случившемся. Она не искала поддержки, просто женщине нужно было выговориться.

Вскоре Мария заметила, что Светлана стала еe сторониться – и всегда находит повод для отказа от приглашения где-нибудь встретиться. А однажды Перфильева столкнулась в магазине с Наездниковым, и приятель сделал вид, будто не заметил Марию, прошeл мимо.

– Пашка, ты что, уже не узнаeшь старых друзей? – улыбнулась, окликнув его, Перфильева.

– Я предпочитаю не общаться с людьми, которые погрязли в дерьме, – отчеканил мужчина.

– О чeм ты говоришь?

– Сама догадайся, госпожа сваха.

Мария похолодела.

– Это Ирка… Она наговорила тебе про меня кучу гадостей. И Игнатову настроила против.

– Ты догадлива.

– Как вы могли поверить этой ненормальной? Можно подумать, знаете меня первый день. А если бы она сказала, что я причастна к сбрасыванию атомной бомбы на Хиросиму, вы и это бы съели?

– Если бы ты жила в то время, не сомневайся, лично я поверил бы.

– Но…

Наездников быстрыми шагами стал удаляться, оставив бывшую приятельницу стоять у прилавка с молочными продуктами.

«Ну Ирка, ну стерва, я тебе этого никогда не забуду», – злилась Мария. Хотя прекрасно понимала, что злиться в данной ситуации ей нужно только на себя. Павел сто, нет тысячу раз прав, она полностью завязла в дерьме. Настолько сильно завязла, что уже не знает, сможет ли когда-нибудь из него вылезти. Скорей всего нет.

И все же еe душили злоба и ненависть. Она ненавидела Иру, Светлану, Павла, да всех, кому хоть немного повезло в жизни. Иногда ей хотелось, чтобы их не стало, чтоб они безвозвратно исчезли с лица земли. Ох, как же она их ненавидела…

Страна отмечала День Победы, Маша сидела в комнате и щeлкала пультом телевизора, не задерживаясь больше двух секунд на канале. Настроение было препоганым, если не сказать большего. Радоваться ничуть не хотелось, да и повода для радости нет. Она опять одна, одна-одинешенька на всeм белом свете.

– А пошло всe к такой-то матери! Лягу спать, глядишь, завтра хандра пройдeт.

Она уже переоделась в ночную сорочку, когда в дверь позвонили.

– Кого там ещe чeрт принeс? Всем клиентам было сказано – на праздники я уезжаю за город, – бормотала Мария, идя в прихожую.

На пороге стоял Олег.

– Ты чего приехал?

– Машка, хана мне! – Олег бросил борсетку на кресло и, подойдя к бару, плеснул в стакан виски.

– Что стряслось?

Перфильев залпом проглотил виски и налил ещe.

– Помнишь Воробьeву?

– Тамару Марковну?

– Я вчера был у неe дома…

– Мы же договорились – не раньше августа.

– Знаю, но хотел ускорить процесс, а она, сука…

– Говори.

– Короче, я выпихнул еe из окна.

– Дальше?

– Эта падла выжила, сейчас в больнице. Она меня видела! Ты понимаешь, что будет, когда баба начнeт говорить?