Дарья Донцова - Приданое лохматой обезьяны

Андрей Петрович не работал на телевидении, не имел никакого отношения к зданию на улице Королева. Господин Федотов снимал кино и имел огромное количество знакомых.

Добрый дядя привез Полину в загородный дом, выделил ей комнату и предложил главную роль в новом фильме.

Вы, наверное, думаете, что наивная девочка попала в лапы педофила? Нет, Федотова совершенно не волновали ни девочки, ни мальчики, ни женщины. «Я инвалид на ниве секса», – частенько признавался он.

Федотов на самом деле снимал фильмы – раз в пять-шесть лет демонстрировал нечто тягомотное, скучное, не имеющее ни малейшего успеха. В среде кинематографистов Андрея Петровича считали излишне серьезным, но всегда хорошо отзывались о нем. Плохо говорят исключительно о знаменитых, талантливых и работоспособных, а тот, кто шесть лет тужится над лентой, которая проваливается в прокате, нравится и критикам, и коллегам. Правда, зрителей на произведения Федотова не тянуло, но от этого в среде киношников его любили еще больше.

Мало кто знал, что Андрей Петрович имеет параллельный невероятно успешный бизнес. Он выпекал порно. Хорошенькая Полина быстро выбилась в звезды кино категории «только для взрослых». Федотов серьезно поговорил с девочкой, обрисовал ей перспективу.

– До совершеннолетия тебя в Останкино не возьмут. Тебе нужны квартира, деньги и связи. В индустрии горячего видео редко кто выдерживает более трех-четырех лет. Сейчас ты обоснуешься в Москве, встанешь на ноги, а потом, когда покинешь мир порно, я тебя устрою на телевидение. Слушай меня – и очутишься на вершине славы.

Полина подчинилась, и Андрей Петрович не обманул ее: платил хорошие деньги, помог купить квартиру, устроил в институт на вечернее отделение. Когда подопечная влюбилась в неподходящего парня с уголовным прошлым, он крепко отчитал свою звезду и велел порвать с криминальным элементом.

Девочка опять послушалась Федотова. На память о трехмесячном бурном романе у Касаткиной осталось умение на раз-два открывать любые, даже самые сложные, современные замки. Ее любовник был асом своего дела, а Полечка впитывала любую информацию, как губка. Она не делила ее на «хорошую» или «плохую», просто очень легко всему обучалась.

Когда Полине исполнилось восемнадцать, Андрей Петрович устроил ее в шоу Андрея Балахова.

– Начнешь с редактора по гостям, – объяснил он. – Пообвыкнешься, наберешься опыта, двину тебя дальше.

Через неделю после того, как Полине выдали заветный пропуск, ее «добрый гений» неожиданно исчез. Кружным путем до слуха Касаткиной дошла нехорошая весть: Федотов прячется где-то на островах, к нему огромные претензии со стороны бонз кримиального мира.

Полина не заволновалась. От природы она рыжая с глазами цвета сливы, но на съемках была блондинкой с ярко-голубым глазами. Вульгарный макияж сильно меняет внешность. Перестав быть примой категории XXV, Поля отпустила рыжие кудряшки, забыла про кроваво-красную помаду и черные стрелки на веках. Андрею Петровичу она была благодарна за все, но дружить с бывшим работодателем не собиралась. А еще Полечка знала, что основная часть продукции режиссера уходила в страны ближнего зарубежья, на российский рынок Федотов не лез. Договоров Касаткина не подписывала, в ведомости за полученные деньги тоже свою фамилию не рисовала. С чего нервничать?

Касаткина спокойно перевернула эту страницу судьбы и наконец-то стала вести ту жизнь, о которой мечтала. Фортуна повернулась к Полечке улыбающимся лицом. А потом настал момент наивысшего счастья – один дециметровый канал предложил девушке выйти в эфир. Всего-то на полторы минуты. В рамках утренней программы Касаткина должна была сообщить зрителям приятную новость вроде такой: «Сегодня в Москве расцвела сирень» – и коротенько рассказать о садах столицы. Руководство хотело побольше позитива.

Представляете состояние Полины? Конечно, она отлично понимала, что этот канал занимает чуть ли не последнее место в рейтинге, что минута в утреннем эфире – отнюдь не ведение программы «Время», но путь к вершине начинается с первого шага. От радости Касаткина так похорошела, что на нее стали заглядываться мужчины. Вот только девочка из порнобизнеса не хотела заводить романов, три года беспрерывного секса перед камерами отбили у нее охоту вступать в интимную связь. Первой и последней любовью был тот уголовник, ныне мотавший срок на зоне.

Счастье рухнуло в один день. Поздно вечером к Полине приехал человек по имени Сергей Сергеевич, представился другом Андрея Петровича и пропищал:

– За Федотовым долг, и чтобы с ним расплатиться, порнорежиссер продал тебя мне.

Полина засмеялась.

– До свидания! Я не картошка на рынке. Не знаю, какого бухла наглотался Федотов, но у него на меня прав нет.

Сергей Сергеевич кивнул и протянул коробку с диском.

– Хочешь поглядеть? – спросил он. – Там очаровательная главная героиня, зовут ее Сюзи. Вытворяет такие вещи, что даже я покраснел.

– Уберите, – прошептала Полина.

– Испугалась, краса ненаглядная? – гадко усмехнулся незваный гость. – Я имею полную подборку твоих хитов. Как ты думаешь, что скажет руководство канала, когда некий аноним пришлет в офис порнушку с паспортными данными Сюзи? Пошлый ты себе псевдоним выбрала.

– Вы этого не сделаете! – шарахнулась в сторону Полина.

– Почему? – удивился Сергей Сергеевич. – Выбирай. Или временно работаешь по моей наводке, или конец карьере на телевидении. Навсегда. Нынче в стране время семейных ценностей.

– Что нужно делать? – пролепетала Поля.

– Устроишься на службу к моему знакомому, – пояснил Сергей Сергеевич, – и будешь выполнять его указания.

– Можно не сейчас? – заплакала Полина.

– Можешь вообще меня не послушать, – нежно пропел Сергей Сергеевич. – Кстати, ты бывала в больнице имени Коронова? Врача Эдуардова знаешь?

Полина лишилась дара речи, а Сергей Сергеевич продолжал:

– Хороший доктор, но у него плохо с соблюдением тайн больных. У тебя целый букет был – гонорея, хламидии, цистит, гнойная инфекция. Понятно, в порнобизнесе всякое случается. Но ты молодец, всякий раз лечилась, не запускала болячки. Я честный человек, – писклявым голосом добавил Сергей Сергеевич, – три года отработаешь и катись. Верну тебе весь компромат. Возвратишься на телевидение, какие твои годы… Подумаешь, порнуха, другие людей убивают и после счастливо живут. Слушайся Николая Ефимовича, теперь Усков будет над тобой главный.

Полине пришлось уйти с телевидения и устраиваться на дурацкую фабрику игрушек.

На предприятии платили копейки, девушка стала тратить запас, отложенный на черный день. Тихий лысый Николай Ефимович сначала показался ей милым дядькой. Полина заподозрила, что директор тоже жертва Сергея Сергеевича, – уж больно приятным был Усков. Поручения Полине он давал, явно смущаясь. Вызывал девушку в кабинет, опускал глаза в пол и тихо говорил: «Проверь, хорошо ли дверь закрыта. Вот адрес и фото мужчины. Ты знаешь, что делать».

Рассказчица примолкла, а я поняла, почему Усков так заботился о звукоизоляции, он не хотел, чтобы посторонние узнали о том, какие поручения директор фабрики дает подчиненным.

– Всякий раз требовалось одно и то же, – мрачно добавила Касаткина. – Я встречалась с мужиком и тайком записывала, чем мы с ним занимались. Николай Ефимович выдал мне камеру, она была спрятана в брошке. Дорогая штука, шпионский вариант. Только не спрашивай, куда он потом «фильмы» девал. Не знаю и знать не хочу.

– Не буду, – пообещала я.

Полина поморщилась и продолжила:

– Время шло, у меня глаза открылись. Я не дура, способна пазл сложить. Через некоторое время стало понятно: фабрика «Лохматая обезьяна» – прикрытие, Усков на самом деле рулит другими делами. Ему не хотелось ни прибыли большой получать, ни расширяться. Секретарша Ольга – выскочка, блин, – Ускову задницу вылизывала, все пыталась эти гребаные игрушки распиарить, постоянно приставала к Николаю с предложениями. Один раз вхожу в приемную и слышу, как директор ей заявляет: «Сиди тихо, занимайся чем приказано. Мне не нужна головная боль с прибылью». Достала Коврова начальника да и остальных тоже. Очень шумная, много ее было слишком. Не знаю, что у нее там за секрет, на чем Ольгу подловили, но, видно, на совсем плохом, раз она перед Усковым так стелилась.

Я кивнула. Вероятно, Оля в самом деле была «ангелом смерти». Милиция не нашла улик против медсестры, а Сергей Сергеевич смог заполучить доказательства вины бывшей любовницы Шумакова и заставил Коврову служить Николаю Ефимовичу. Заодно мне стало понятно, почему Ольга спешно бросила редакцию журнала и по какой причине Усков не хотел, чтобы игрушечный бизнес набирал обороты. Директор не желал привлекать внимания к фабрике.

– Что Николай Ефимович приказывал делать своей секретарше? – спросила я.

Касаткина пожала плечами.