Ирина Хрусталева - Гардемарин в юбке

– Смотри, выписал, бессрочный, между прочим.

– Небось испугался, что и на этот раз ты стол на него опрокинешь, – засмеялась Лена. – Ладно, беги к своему Демидову. Ему бы жену такую, уж небось вскочил бы давно, а ведь она даже не показывается.

– Если ничего не знаешь, молчи, – окрысилась Вероника. – Юлька только вчера двойню родила. Не могла она сюда беременной приходить, нервы не выдержали бы. Она знаешь как Вадима любит, до умопомрачения, поэтому для нее видеть его в таком состоянии хуже смерти. Это я толстошкурая да твердолобая и то иногда сижу здесь и реву.

– Не обижайся, Вероника, иди, – смущенно проговорила медсестра.

Ника тихо вошла в палату. Вадим лежал в том же положении, что и раньше.

– Вадим, привет, это я, Вероника. Хочу тебя порадовать, Юля вчера родила. Представляешь, у тебя теперь сыновья, целых два или двое, не знаю, как правильно сказать! В общем, поздравляю, теперь у тебя есть наследники. Когда же ты наконец выйдешь отсюда, Вадим? Сколько можно здесь валяться? Юльке ты теперь нужен как никогда, а ты и в ус не дуешь. Разлегся, ухаживайте здесь за ним. Неужели не понимаешь, что у твоих сыновей должен быть отец? Вон сколько ей пришлось пережить, а все из-за твоих чертовых денег. Ни стыда у тебя, ни совести.

Вероника посмотрела на Демидова и внезапно наткнулась на строгие глаза.

– Чего уставился, не нравится, когда правду говорят?

До девушки вдруг дошло, что Вадим смотрит на нее, и крик застрял у нее в горле. Глаза ее застыли на его лице, и она не прошептала, провыла:

– Демидов, ты что, действительно на меня смотришь? – И тут она увидела, что веки мужчины опустились и опять поднялись. – И ты меня видишь и слышишь?

Веки снова опустились и поднялись.

– Ой, мамочки! – Вероника вскочила, опрокидывая стул, на котором сидела. – Доктор, сестра, – прохрипела девушка, не в силах крикнуть. Потом, опомнившись, она понеслась к двери и, распахнув ее, заорала что было силы: – Помогите, сюда, доктор, сестра-а-а-а!

Леночка уставилась на Веронику удивленными глазами и проговорила:

– Что случилось, Вероника?

– Там, там, Демидов, – показывая рукой внутрь палаты, бормотала Ника.

– Что с Демидовым, умер, что ли?

Вероника замотала головой, потом посмотрела на Лену обезумевшими глазами.

– Типун тебе на язык! Что ты мелешь, где врачи? Вадим глаза открыл, он сейчас со мной говорил!

– Как говорил? – удивилась девушка.

– Как, как? Глазами говорил. Что ты такая бестолковая? Господи, ну где же врачи-то? Лена, сделай же что-нибудь!

– Все врачи на совещании у Игоря Николаевича в кабинете.

– Так бы и сказала, а то задает ненужные вопросы, – выпалила Ника и понеслась к кабинету главврача.

Она ворвалась туда и увидела, что за столом сидят много врачей и что-то обсуждают. Все, как по команде, повернули головы в ее сторону. Игорь Николаевич строго посмотрел на вошедшую и спокойно спросил:

– Девушка, почему вы без стука врываетесь в кабинет? Разве не видите, что здесь идет совещание?

– Там Демидов… скорее, Игорь Николаевич! – выдохнула Ника и прислонилась к косяку двери.

– Что Демидов? Говорите по существу!

– А я что, не по существу? – закричала Вероника. – Демидов, говорю, глаза открыл, там он, в палате, сейчас только что со мной глазами говорил и сказал, что видит меня и слышит, – торопливо сбиваясь, тараторила Ника.

На некоторое время воцарилась оглушительная тишина, потом врачи как по команде сорвались с места и ринулись к дверям. Веронику буквально смели с дороги, и она, выскочив в коридор, прижалась к стенке, чтобы ее не задавило стадо докторов. Она еще некоторое время стояла замерев, потом увидела, как из палаты Вадима выскочили двое врачей и, пробегая мимо нее, взволнованно обменивались репликами:

– Надо же, уникальный случай! Кажется, он вполне адекватен для своего состояния. Это какое же здоровье нужно иметь, чтобы выкарабкаться буквально с того света?!

Ника, услышав все это, тихонько сползла по стеночке и приземлилась на полу. Слезы полились у нее из глаз неудержимым потоком, но это были слезы облегчения и радости.

Вероника ехала в роддом к Юлии и размышляла, стоит ли подруге говорить про Вадима. После разговора с Игорем Николаевичем Ника поняла, что не стоит пока заранее радоваться.

– Поймите, Вероника Дмитриевна, это пробуждение еще не говорит о том, что Демидов поправится. Он может адекватно воспринимать окружающее, но сам не в состоянии участвовать в жизни. Могут, конечно, пойти интенсивные изменения, но об этом пока говорить рано. Я сам заинтересован в скорейшем прогрессирующем выздоровлении и буду изо всех сил способствовать этому, но я слишком давно занимаюсь подобными больными, поэтому говорю сразу: нужно подождать хотя бы неделю, чтобы прогнозировать дальнейшее развитие событий. – Доктор улыбнулся. – А ведь я думаю, что это ваше сообщение о рождении сыновей дало такой сильнейший всплеск в организме больного, что он даже вынырнул из омута забвения.

– Видите, Игорь Николаевич, я вам говорила, что человек в коме все слышит, а вы мне не верили, – погрозила пальчиком Вероника.

– С медицинской точки зрения это бред, но жизнь демонстрирует нам совершенно иную картину. Мне трудно судить о таких вещах с точки зрения обывателя, я врач, поэтому смотрю на такие вещи немного по-другому.

– Но вы ведь сами сказали, что это произошло после того, как я сказала Вадиму о рождении сыновей.

– Да, я это сказал, но ведь могло быть просто совпадение, поэтому утверждать точно я не буду.

– А я уверена, что он меня услышал, – уперлась Вероника. – И что бы вы ни говорили, остаюсь при своем мнении.

– Это ваше право, – усмехнулся доктор. – Только никому об этом не говорите.

– Это почему? Думаете, меня примут за ненормальную? – ощетинилась Ника.

– С вами спорить – себе дороже, – засмеялся Игорь Николаевич.

И вот сейчас Вероника ехала в роддом к Юлии и вспоминала этот разговор.

– Нет, пока ничего не скажу Юльке, подожду, пока картина немного прояснится, а уж тогда сразу и обрадую. Как же здорово будет, если Вадим поправится, мальчишек увидит, будет их воспитывать, как и положено отцу. Вот Юле-то будет радость!

Ника заехала в супермаркет и накупила всякой всячины для роженицы. В роддоме она сначала заняла очередь у телефона, а потом пошла сдать передачу. Когда она позвонила в палату, в которой лежала подруга, та долго не подходила. Потом Вероника услышала ее слабый голос.

– Юленька, как ты, милая? Это я, Вероника.

– Ничего, Никусь, все нормально, слабость только. Как там у вас дела?

– У нас все по-старому, с нетерпением ждем тебя домой. Я сейчас поеду в магазин, чтобы купить все, что нужно малышам. Ведь ты не разрешила делать это заранее. Займете с мальчиками самую большую комнату в моем доме. Как ты думаешь, две кроватки купить или одну, специальную, для близнецов?

– По-моему, кроваток для близнецов не бывает, только коляски, так что покупай две.

– Сейчас все, что хочешь, бывает, но я лучше куплю две, вдруг они драчунами будут расти, в одной им тесно будет. Комната большая, места хватит не только на две кроватки, а на целую роту солдат. Юля, ты по этому поводу не нервничай, встретим тебя как положено, все, что нужно, у вас будет. Ты только поправляйся быстрее, пусть ребятки быстрее вес набирают – и домой. Дома, сама знаешь, и стены помогают. Я тебя целую, от Светы с Виктором привет, они хотели тоже сегодня к тебе заехать, я вчера со Светой по телефону говорила. Я тебе передала все, что тебе можно, ты ешь, чтобы силы были и молоко. У тебя, кстати, молоко-то пришло?

– Не знаю, мне мальчиков еще не приносили, говорят, что рано пока, они слабенькие родились, сама понимаешь, недоношенные, да еще двое. Врач говорит, чтобы я обязательно сцеживала молоко, чтобы оно было, а у меня, веришь, даже сил на это нет.

– Ты давай там не раскисай, говорят, сцеживать, значит, надо сцеживать. Лучше материнского молока ничего нет. А чтобы его было достаточно, нужно питаться хорошо. Ты меня поняла?

– Да поняла я, поняла, все буду делать, не ворчи! Ты прямо хуже моей маман, она очень любит поучить меня уму-разуму.

– Мама – это мама, а я – это я, и думаю, что зла она тебе не желает, а только добра. Слушаться должна беспрекословно, мы же тебе не враги. Мама у тебя замечательная, просто любопытная и поучать любит… Все, Юленька, меня здесь уже торопят, очередь звонить большая. Я поехала, а завтра опять явлюсь, уже с Ромкой.

– Пока, подружка, спасибо тебе, – тихо проговорила Юлия и повесила трубку.

В следующие дни Вероника разрывалась между двумя больницами. Прямо с утра она летела к Вадиму и продолжала рассказывать ему новости. Он уже совершенно осмысленно смотрел на Веронику, и она даже научилась его понимать, если он пытался что-то сказать или спросить. Говорить он пока не мог, хоть изредка и пытался. Было видно, как он злится на свою беспомощность, но сделать ничего не может. Каждый день к нему приходила массажистка и делала специальный массаж. Игорь Николаевич назначил Демидову какое-то особое лечение, и было очень заметно, как день ото дня Вадим выглядит все лучше.