Татьяна Луганцева - Кутерьма вокруг хирурга

– Какой кошмар!

– Именно отчаявшиеся родители пошли на такое безумство. Светлана Леонидовна похожа на сумасшедшую, одержимую только одной идеей спасения сына любой ценой, а муж ей подчиняется, так как все состояние принадлежит ей, она его унаследовала от своего отца. Такой кошмар никому не мог прийти в голову, пока мы не увидели фотографию настоящего сына Дутовых, анализы на совместимость Кеши и Васи, расписку беженцев-алкоголиков, что они отказываются от сына и претензий не имеют, и расписку Михаила Пашутина, что он обязуется провести пластическую операцию за сто тысяч долларов. Эти документы, ради овладения которыми семья Дутовых шла на все, стали просто бесценны для них. Это цена жизни Васи, и, честно говоря, если бы не вы, Фрида, он бы погиб.

– Боже мой…

– Потом Михаил Пашутин передумал изменять лицо Васе, хотел вернуть деньги и отказаться от операции, но понял, что попал на крючок. Он хотел все рассказать своему шефу, но не успел. Тогда он отдал все документы своей любовнице и сказал, что, если с ним что-то случится, она должна отнести эти бумаги в полицию. Пашутин думал, что этим он сохранит себе жизнь, но он ошибся. Ольга сильно испугалась после его гибели и затаилась. А вот как чета Дутовых вышла на Михаила, я пока не знаю, – сказал следователь.

– Дутов был любовником медсестры Яны, наверное, она и посоветовала ему обратиться к Пашутину, – сказала Фрида, глядя в потолок и плача, слезы вернулись к ней.

– Интересно, проверим. А остальное ты знаешь, они хотели любой ценой вернуть документы и искали другие каналы в пластической хирургии. Сейчас уже задержан один врач, который согласился на операцию, но уверяет, что не знал, для чего она была нужна. Дутов и оказался нанимателем преступника, преследовавшего тебя и убившего Михаила.

– А Галю? Невесту Венсана?

– По всей видимости, он следил за вами и видел, как в кафе вы что-то передавали друг другу…

– Это были деньги и фотографии Венсана, – пояснила Фрида.

– Бандит этого не знал, он думал о документах и фотографиях заказчика. Он выследил Галю в людном месте, в галерее, и оглушил вазой, чтобы обыскать ее сумочку, то, что он ее при этом убил, вряд ли его волновало. Представляю его разочарование, когда он вскрыл пакет и вместо искомых документов обнаружил фотографии голого мужика, – сказал следователь, хитро глядя на Фриду.

Денис Игоревич накрыл своей ладонью руку Фриды.

– Теперь ты знаешь все. Ты – мужественная женщина, а мне пора идти, а то кое-кто в белом халате тоже хочет воспользоваться своим служебным положением медика и увидеть тебя.

Фрида улыбнулась ему в ответ и легонько пожала руку, доказывая, что в ней еще осталась сила.

Помпезный, дорогой ресторан с живой музыкой, прекрасным вином и безупречным обслуживанием был выбран не случайно. Фриду, только что вышедшую из больницы и еще не совсем окрепшую, не мог не напрячь этот факт. Еще ее напрягал безупречный костюм Венсана с бабочкой и его оттопыренный карман, где, скорее всего, лежала коробочка с обручальным кольцом.

– «Дом Периньон» самой долгой выдержки, какой только у вас есть, – заказал Венсан, сияя, как начищенный медный таз.

Фрида помрачнела, она поняла, что сейчас произойдет покушение на самое дорогое, что у нее есть, – свободу. Находясь в больнице, она много думала о своей жизни, времени на это там было предостаточно. И ее очень пугало и настораживало чувство к Венсану, и в то же время она не была готова распрощаться со своей холостяцкой жизнью, если так можно выразиться, спрятанной очень удобно за ширму брака с Максом. Пусть сейчас она может играть только тень отца Гамлета, ее все устраивало, и она не хотела ничего менять. Она так надеялась, что Венсан захочет встречаться с ней, как с покойной Галиной в свое время, не связывая друг друга обязательствами. Фрида была очень благодарна Венсану за все, но она не хотела замуж, это точно.

– Фрида, мне трудно говорить, – начал Венсан, и она поняла, что пропала.

Все ее опасения подтвердились. Он решился на серьезный шаг, к которому она не была готова.

– У тебя проблемы с горлом? – участливо спросила она, доставая сигареты.

– Не шути, я и так нервничаю. Не думай, что мне в сорок лет легко делать предложение о замужестве впервые в жизни.

Фрида сделала удивленные глаза.

– Я не ослышалась? Ты женишься? На ком?

– Фрида, перестань! – Венсан вытер вспотевший лоб платком. – Выходи за меня замуж, кажется, вернее, нет, я уверен, что люблю тебя.

– Наконец-таки ты это сказал! Браво! Первый раз за сорок лет! Купи себе медаль! – Она чувствовала, что на нервной почве ее стало заносить не в ту сторону и она может наговорить Венсану много лишнего.

«Остановись!» – твердил ей разум, но она жила не им, а эмоциями и чувствами.

– Что ты ответишь мне? – с надеждой спросил хирург, всматриваясь в ее загадочно мерцающие глаза.

– То, что я уже замужем, ты не забыл?

– Максим? Но у вас же ненормальная семья!

– А что такое? «Мистер порядочность» не любит геев? Я Максима не брошу! Согласен жить втроем?

– Фрида, одумайся, что ты говоришь? Я хочу нормальную семью, детей, как ты им сможешь объяснить нашу ситуацию, если он будет жить вместе с нами? Дружите, общайтесь, я же не запрещаю…

– И на том спасибо.

– Но моя жена будет жить со мной, у меня в доме.

– С твоей мамой и сестрой? – уточнила Фрида, чтобы вобрать в себя побольше отрицательных эмоций.

– Я построю для нас другой дом.

– Я предпочитаю квартиры.

– Я куплю квартиру. – Венсан был готов на все.

Фрида нервно стряхнула пепел, Венсан продолжал:

– Нельзя же так жить, как ты, словно бабочка-однодневка.

– Что ты имеешь против моей жизни?! Это моя жизнь, мои друзья, мои пороки! Я не собираюсь ломать все это ради скучного времяпровождения с тобой! – взвилась она, явно перегибая палку.

– Скучного? – переспросил Венсан, бледнея, словно получил пощечину. – Тебе со мной скучно? Ты это серьезно?

– Я не общалась раньше с такими мужчинами, как ты. Мы бы никогда не встретились, никогда! У нас нет ни одной точки соприкосновения, если бы я не начала игру с тобой…

– Игру? Ты играла сначала, а потом? Фрида, ты играла моими чувствами? Это было сначала, но потом…

– Это было всегда! И сейчас ты смешон, ты опять попался на мой розыгрыш!

– Не веди себя как дрянь.

– Это точное слово! А ты сноб! Чурбан! «Человек-футляр»! Пластический хирург в силиконовой долине! Тебе никогда не понять истинной красоты человека, ты всех делаешь под один шаблон! Со мной этот номер не пройдет! Наша встреча – это ошибка, и не обманывай себя, у нас с тобой ничего не получилось бы! Найди себе какую-нибудь матрону под стать себе и заведи потомство. Только будь готов, что идеальных людей нет. Не рассматривай женщин под микроскопом цепким, профессиональным взглядом, они этого не заслуживают! Прощай! – Фрида затушила окурок, резко встала и вышла из ресторана.

Венсан смотрел вслед ее удаляющейся фигуре, его разум отказывался верить происходящему, а сердце разрывалось от горячей, жгучей боли.

– Ваше шампанское со льдом, – склонился над столом официант с ведерком, не замечая, что его клиент морально умер.

Прошло несколько месяцев после тех страшных событий. Ни Венсан, ни Фрида не делали никаких попыток поговорить друг с другом и встретиться. Каждый жил своей жизнью, но невидимая нить уже связала их сердца, и иногда кто-то сверху дергал за эту нитку, возникала острая боль в сердце, и становилось тоскливо на душе. Фрида, сидя в компании своих бесшабашных друзей-актеров, музыкантов, художников, часто ловила себя на мысли, что ей очень одиноко. Все чаще она вспоминала Венсана. Она видела лица друзей, у каждого из которых был свой комплекс или мания величия, каждый из них иногда забывал, играет он или нет, и с каждым у нее могла быть мимолетная связь, ни к чему не обязывающая. Она с ужасом понимала, что ей не хватает рассудительности, прямоты и порядочности «чурбана», «человека-футляра» Венсана.

«Никогда не думала, какое счастье быть рядом с человеком, у которого все расписано по пунктикам, от которого не придется ждать никаких неприятностей. Это словно стоять на твердой почве. Неужели до этого дня я шла по зыбкой трясине? – думала она с бокалом вина в руке и слезами на глазах, сжавшись в кресле калачиком и глядя на танцующе-жующую театральную тусовку. – Где ты, Венсан? Приди и вытащи меня отсюда! Я не могу ничего обещать, в тридцать лет нельзя кардинально измениться, но я попытаюсь, я хотя бы попытаюсь! Впервые в жизни я хотела бы что-то изменить! Только приди!»

Сердце ее разрывалось на части. Почему-то только сейчас она поняла, о чем ей толковал Венсан. Раньше она не задумывалась о ненормальности своей личной жизни с мужем-гомосексуалистом, вечно в каких-то компаниях, тусовках, где спиртное лилось рекой и где давно все было перепробовано, не исключая и легких наркотиков. Так бы и продолжалось дальше, но ей встретился этот «чертов блондин» с его высокими моральными устоями, и теперь уже она не была уверена, что живет правильно. Ей захотелось что-то изменить.