Валентина Андреева - Убойная стрела Амура

– Это почему же не понять? – удивилась я. – Ночь, таинственные звезды, волшебный свет луны, и ты в старинном платье, несущаяся с развевающимися волосами на прекрасном коне по темному лесу… По темному лесу? Жуть какая…

– Не по лесу, а по лугам. В лесу папа меня просто ждал. И не каждую ночь удавалось вырваться.

Я внимательно посмотрела по сторонам – ну ничего подходящего, на что можно было бы присесть. А так ныла спина! Моего намерения не поняли. Лянка с визгом вскочила с дивана и с испугом уставилась на освобожденное место, следом вскочила Наташка и на всякий случай принялась отряхивать зад. Только Иван да Ольга не удосужились встать. Просто плотнее прижались друг к другу. Жаль, что Киселя нельзя уложить рядом с Вероникой. Я бы заняла его уголок.

– Под столом есть табуретка. – Умная девушка Вероника сразу поняла мое желание. Я тут же выдвинула этот предмет меблировки и с удовольствием заняла. Разумеется, под громкое ворчание родственниц, к моей радости, прерванное Ольгиным вопросом. Ее интересовала история Полины после бегства из дворца. Странное дело, никого не интересуют подробности убийства Потапова, членовредительства… нет, травмы головы Дятлова и попытки придушить бедного Киселя. Впрочем, от простого легче пробираться к сложному.

А история Полины и на самом деле оказалось простой. В состоянии тихого помешательства и полной ободранности Полина выбралась из леса на пятые сутки своего стихийного бегства. Рано утром у порога своей избы ее обнаружила пожилая крестьянка, но выяснить, кем является оборванка не удалось. Девушка оказалась не только помешанной, но и немой. Чуть позднее, когда она немного поправилась, обнаружились и новые обстоятельства – неизвестная совершенно не приспособлена к труду. Не знает даже, с какой стороны надо подойти к корове с подойником. Ну и сбагрили ее в услужение к местному батюшке. Полину в бывшем имении больше не искали. Единственный инициатор поиска переехал в подземелье, где занялся рисованием при свечах. В конце концов, посчитали, что вдова спешно собралась и скрылась в монастырь.

Появление Полины в семье священника тоже ознаменовалось проблемами. Ее привлекательность вызывала у батюшки греховные мысли, а у матушки – тревожные. Проблема разрешилась неожиданно быстро. Местный помещик Волобуев вместе с женой второй месяц убивались от горя, потеряв единственное свое, но непутевое чадо, зарезанное в потасовке по пьяному делу. Бедной женщине плохо спалось по ночам, часто слышался стук в дверь и она, запамятовав, что сынок мертв, вскакивала и приказывала дворовым девкам немедленно открыть дверь припозднившемуся чадунюшке. Священник, у которого искала утешение безутешная супружеская чета, привычно посоветовал молиться о душе покойного сына и, смекнув, что можно милосердно избавиться от Полины, быстренько растолковал сновидения Волобуевой. Ночной стук в дверь – это не что иное, как просьба души покойника во имя ее спасения пригреть какую-нибудь несчастную живую душу. Коли явится она к ним, пусть не вздумают выгнать, ибо с ней они обретут то, что потеряли.

Супруги Волобуевы ушли из церкви с надеждой. И она не замедлила воплотиться в реальность. На следующий день в ворота имения постучалась немая крестьянка совсем не крестьянской наружности и явная белоручка.

Земная Русалочка, окруженная заботой и лаской, постепенно отогревалась от ледяного прошлого. Со временем стала интенсивно полнеть в талии. Волобуевы, уверенные в невинности пришелицы, находящейся под неусыпной опекой, расценили это как чудо – непорочное зачатие. А когда Полина хоть и преждевременно, но родила хорошенького младенца, посчитали его подарком покойного сына. В память о нем назвали ребеночка Алешенькой. Супруги так и умерли, хоть и не в один день, но с небольшой разницей во времени. Счастливые тем, что жизнь все-таки состоялась. Было кому оставить небольшое наследство.

После родов Полина вновь обрела дар речи, но о своей прошлой жизни так и не обмолвилась, ссылаясь на беспамятство. Скорее всего, не хотела. Боялась за судьбу Алешеньки. Самих же Волобуевых это вполне устраивало. Какое же прошлое может быть у дара, свалившегося с небес? Это ж воля Божья.

Умерла Волобуева Полина Никодимовна на восемьдесят третьем году жизни, успев полюбоваться и на внука. К счастью, не ведая, что ее правнук Колюшка погибнет на фронте в первый же год Великой Отечественной войны, оставив после себя вдову с годовалой дочерью Танечкой – будущей бабушкой Вероники и матерью ее отца – Ковалева Константина Михайловича, талантливого журналиста.

Выйдя на пенсию, Константин Михайлович осуществил давнюю мечту – купил домик в возрождающейся деревне Звонаревке и обзавелся лошадьми. По преданию, передаваемому из поколения в поколение, именно здесь, в восстанавливаемом дворце, начиналась история нового поколения рода Кочетковых-Турчаниновых. Жена Ковалева уезжать из Санкт-Петербурга наотрез отказалась, а вот дочь Вероника, помешанная на родословной, выкопанной с помощью отца, его поддержала. Пользуясь полученной профессией историка, перерыла гору архивного материала и, отсеяв ненужную информацию, все-таки обнаружила доказательства, подтверждающие семейное предание. Кроме того, она удачно устроилась в только что отстроенный на месте бывшего графского дворца пансионат, чтобы пожить в обстановке той эпохи, которой жила ее легендарная прародительница. Обстановки, созданной искусственно, но позволяющей в полной мере разыграться богатому воображению.

На этом рассказ Вероники оборвался. Она прекратила теребить одеяло и, насупившись, принялась изучать свой маникюр. Кисель явно страдал, от жалости к ней и собственных нелепых подозрений.

– Все так просто и трогательно объясняется, – вздохнула Наташка, – но у нас имеется один труп и два несостоявшихся кандидата на роль его компаньонов. Ир, ты обмолвилась, что Вероника гонялась за картиной. Что-то она молчит на эту тему.

– А кому хочется признаваться в низких поступках, даже если они исторически оправданы? Давайте без лишних эмоций. Вероника, в вашей семье сохранились какие-нибудь описания личности Полины?

Девица что-то пробормотала себе под нос.

– Ну ты еще чище своей прародительницы. Яснее не можешь сказать?

– Картина Полины с сыном. И еще миниатюра. Сделаны по заказу Волобуевых.

Я всплеснула руками.

– Представляете, что пережила наша девушка, увидев на стене в апартаментах Ольги Леонтьевны старинный портрет своей бабушки с многочисленными приставками «пра». Ценность его была неоспорима, купить его Вероника не могла, попросить подарить не посмела.

– Ну и глупо! – запальчиво заявила Ольга. – Я бы подарила, расскажи она мне правду.

– Ты бы в нее поверила! Подарить незнакомой, по сути, девице, только что принятой на работу! А если эксперты оценили бы портрет в баснословную сумму, превышающую все твои расходы по восстановлению дворца? Ты же после консультации с Рожковым собиралась отправить картину на экспертизу? – Ляна волновалась не меньше Наташки, время от времени ей поддакивающей. – И, если бы не странности с перемещением полотна… Это что ж получается… Вероника, ты стянула картину у своей руководительницы и перевесила в другое место? Почему бы просто не спрятать у себя? Ах, да! Картина ценная, вызовут милицию, проведут обыск…

– Я-а-а-?!!

Забыв про кроватный вариант одежды – на ней была длинная ночная сорочка, не иначе как по образцу XVIII века, Вероника откинула одеяло и слетела с кровати. Непонятно, зачем было вообще под него прятаться. В такой ночнушке, как в сейфе.

– Я! Надо ж такое придумать!!! Вы… вы, Ольга Леонтьевна, лучше бы вы за своим заместителем следили, Потаповым, упокой, Господи, его грешную душу. Напрягите память, кто его вам рекомендовал?

– Горбенко. Роман Ильич, а… Нет, я не понимаю, при чем тут Потапов? – Ольга пыталась сосредоточиться, но ей удалось только нахмурить брови. Умного вида не получилось.

– Это Потапов умыкнул картину, – благосклонно напомнила я присутствующим, радуя Веронику своей догадливостью. Ольга ахнула, Лянка охнула, Наташка выдала «Бли-и-ин!». Как будто в первый раз услышали! – А Горбенко приложил руку к восстановлению подземного хода…

– И не замедлил протянуть ноги, – пробормотала Наташка, но под моим яростным взглядом умолкла. Ненавижу, когда меня перебивают!

– … но не успел пожать результаты своего плодотворного труда, надеясь, скорее всего, на зарытый в подземелье клад. Слухи о нем среди остатков местного населения ходили. Да и обнаруженный подземный ход не миф, а реальность. Будучи уволенным строгой директрисой, свою мечту о богатстве вместе с должностными обязанностями передал хорошему товарищу Потапову, наверняка на условии, что тот с ним поделится. Мы уже говорили Ольге, что раз Потапов завершал стройку и предъявлял готовый объект приемной комиссии, он не мог не знать об изменениях в плане строительства. Вениамин Аркадьевич был вхож в твои апартаменты, Ольга Леонтьевна, в любое время… – Я покосилась на Ивана и ограничила время посещений покойного зама днем и вечером. – Неужели у тебя не бывало моментов, когда ты была вынуждена выскакивать из кабинета, прося своего зама подождать на месте?