Елена Логунова - Суперклей для разбитого сердца

– Куда делись велосипедисты? – быстро спросил Денис.

– Мы с Зямой их передали с рук на руки бригаде «Скорой помощи». Всю четверку плюс еще одного здоровенного парня, который приблудился к нам неизвестно откуда.

– Зайкин! – обрадованно вскричал Денис. И тут же встревожился:

– А почему вы его отправили в больницу?

– А ты хотел, чтобы мы человека в бессознательном состоянии оставили лежать на полу?! – возмутилась я, но тут же вспомнила, что бессознательных бандитов мы именно так и оставили, и сбавила тон: – Не волнуйся, с Зайкиным все будет хорошо, мы его не сильно… это… травмировали. Подумаешь – сбили с ног, насыпали в глаза и в нос перца, а потом полили хлороформом! Проспится и будет как огурчик!

– Как огурчик… – эхом повторил Денис. Голос его ослабел.

– Эй, ты в порядке? – встревожилась я.

– Я-то в порядке, а вот что с Веткиным, ты мне не скажешь? – Голос моего милого вновь набрал силу.

– А Веткин – это кто?

– Младший лейтенант милиции, сотрудник управления по борьбе с огранизованной преступностью!

– Ох, ни фига себе! – теперь уже я надолго замолчала.

– Ты что молчишь? – забеспокоился Денис.

– Я думаю. Твой Веткин, какой он с виду? Случайно не жилистый спортивный парнишка в полосатой рубашке?

– Случайно именно такой!

– Тогда не беспокойся, с ним тоже все будет хорошо! О нем уже заботятся доктора! Ищи его там же, где Зайкина.

– А что ты сделала с Веткиным? – Мне показалось, что голос Дениса задрожал. Смеется он, что ли?

– Это не я, это Горин, – с достоинством ответила я. – Он… ты только не волнуйся! Он ударил этого Веткина доской по голове. Но не до смерти! Думаю, сейчас Веткину уже хорошо, его тоже «Скорая» увезла, вторым рейсом, вместе с бандитской троицей.

– Так, значит, бандиты все-таки были? – Денис перестал смеяться.

– А как же! Три парня, одна тетка и еще одна лошадь. Та самая, на которой я каталась, – я осознала, что мы вернулись к тому, с чего начали, и решила, что на этом разговор можно заканчивать. Поэтому я круто свернула на другую тему, спросив:

– Ты не голодный? Папуля тут пельменей налепил, зовет тебя кушать. Приходи, составишь компанию нам с Зямой, мы еще не ужинали.

Краем глаза я заметила, что упомянутые мной папуля и Зяма бочком-бочком выдвинулись из моей собственной комнаты. Ходили подслушивать наш с Денисом разговор к параллельному телефону, хитрюги! Я погрозила им пальцем и, для приличия немножко поворковав с бойфрендом, положила трубку. Все! На сегодня больше никаких дел и даже никаких разговоров о делах!

Я потерла руки и спросила папулю:

– Ну? Где обещанные пельмени?

Местоположение пельменей легко можно было определить по неприлично громкому чавканью, доносящемуся из кухни: Зяма подоспел к столу раньше меня и сразу принялся работать вилкой. Я поторопилась к нему присоединиться, и буквально следом за мной со своего восьмого этажа с топотом прискакали Денис с Барклаем.

На сей раз никакого стратегического запаса замороженных пельменей папуле создать не удалось: мы съели все подчистую, а Барклай даже вылизал разделочную доску.

Ночевала я этажом выше, свой мобильник оставила дома, и в девятом часу утра на домашний аппарат Дениса позвонил Зяма.

– Твой сотовый разрывается, кто-то тебя очень хочет! – ехидно передал мне слова брата ревнивый Денис.

– Я не прощаюсь! – сказала я, чтобы смягчить милого, и быстренько выскользнула из квартиры.

Удивительное дело, все мое семейство в этот ранний час было уже на ногах! Мамуля собиралась на утреннюю прогулку – точнее, на поиски музы, которая в очередной раз безответственно заплутала. В качестве чтива для посиделок на лавочке мама прихватила толстую тетрадку с выдержками из школьных сочинений. Эту выдающуюся коллекцию собрал Максим Смеловский за год работы учителем русского языка и литературы. В тетрадке записаны сплошь перлы, вроде: «По приказу барыни Герасим утопил Му-Му, а надо было сделать наоборот». Мамуля с удовольствием читает эти очаровательные комические миниатюры в минуты творческого бессилия. Они вызывают у нее гомерический смех, после которого неизбежно наступает обратная реакция – мамулю после веселого тянет на грустное и ужасное, и тогда наша писательница спешит засесть за работу. Мы называем эту тетрадку «музозаменительница».

Папуля с маниакальным упорством вновь лепил пельмени. Зяма в обнимку с украшенной изображением единорога дверцей нетерпеливо переминался в прихожей, ожидая прибытия заказанного грузового такси, чтобы мчать в Бурково за «Хельгой» Грушкиных. Братец уже договорился с каким-то знакомым театральным декоратором-реставратором, что тот скоренько приведет потрепанный российской жизнью немецкий шкаф в максимально хороший вид. Одна я поутру оказалась не у дел!

Впрочем, выяснилось, что настойчивый телефонный звонок, обеспокоивший ревнивого Дениса, был именно деловым. Звонил мой шеф, Михаил Брониславович. Я приготовилась к начальственному нагоняю и была приятно удивлена его словами:

– Инночка, дружочек, ты куда пропала? – кротким голубем проворковал Бронич. – Душенька, ты приходи в офис, я тут тебе гонорарчик в конвертике приготовил.

– За что гонорарчик? – удивилась я.

– Как – за что? За материальчик о вокальной группочке, конечно! Ты журнальчик не смотрела? С утра уже в продаже! Отличный разворотик получился, заказчик очень доволен, впредь хочет работать только с тобой!

– Это очень приятно, – без особого восторга отозвалась я.

Теперь меня в приказном порядке обяжут встречаться с капризными «звездами» и тусоваться в сумасшедшем доме под названием «телевидение»! То-то будет доволен мой неотвязный поклонник Максим Смеловский!

Вдруг меня словно озарило! В один миг я поняла, кто, как и с какой целью мог провернуть аферу с якобы моими ругательными телефонными звонками! Идея нуждалась в проверке, и я провела ее безотлагательно.

– Михаил Брониславич, милый! – вскричала я, изображая совершенно кретинский восторг. – Какие хорошие новости! Я вам так благодарна! – И, повысив голос, завопила: – Михаил Брониславич, я вас люблю! Я вас просто обожаю!

– Ну, милочка, ты потише! – смутился Бронич. – Не кричи так, тут нас люди слышат!

Конечно, шеф не мог знать, что ору я как раз для этих самых людей.

– Ладно, до свиданья, за деньгами я непременно забегу, – нормальным голосом закончила я.

Положила трубку и стала ждать результатов своей проверки. Полчаса сидела, час – ничего не происходило! Мне стало скучно. Я почитала книжку, посмотрела телевизор, но веселее от этого не стало. После бурных событий напряженной недели расслабленное ничегонеделание меня утомляло. Хотелось более или менее чрезвычайных происшествий и эмоций. От нечего делать я набрала номер Дениса.

– Молодец, что позвонила! – похвалил он меня. – Нам как раз нужно с тобой поговорить.

Я думала, «нам с тобой» – это мне с Денисом, но оказалось, что говорить со мной хочет незнакомый мужчина по имени Руслан. Он носил звучную фамилию Барабанов и гордое звание капитан милиции. Я к органам охраны правопорядка отношусь уважительно, поэтому не пожалела десяти минут своего личного времени на беседу, которая немного походила на допрос. Ответила на пару десятков вопросов относительно разнообразных преступных деяний лошадиной банды, а также – о судьбе Зайкина и Веткина, и была награждена за гражданскую сознательность звучным поцелуем в телефонную трубку. Поцелуй прозвучал в исполнении Дениса, который пообещал, что вечером мы непременно увидимся.

Вечер обещал быть нескучным: как только я положила трубку, позвонил Зяма. Братец был весел и, кажется, пьян. Он удачно пристроил «Хельгу» имени Грушкиных в мастерскую при театре, где многоуважаемый шкаф под руководством знакомого реставратора должен был в кратчайшие сроки пройти курс омолаживающих косметических процедур. Забрать «Хельгу» из мастерской должны были уже люди Пантюхина, так что Зяма передал им эстафетный шкаф и уже не нес за него ответственности.

– У меня просто камень с души упал! – радостно признался мне брат.

– То есть тебе полегчало?

– Нет! – по-прежнему радостно возразил Зяма. – Теперь мне тяжело от денег, которые распирают мой бумажник! Представляешь, Пантюхин заплатил мне весь гонорар!

– Да что ты? – я хищно улыбнулась. – Полагаю, ты хочешь поделиться этими деньгами с любимой сестричкой, без помощи которой ты сейчас не был бы ни богат, ни даже жив?

– Вообще-то с любимой сестричкой я хотел поделиться только своей радостью, – чуток опечалился Зяма.

– А чем же ты собираешься расплатиться со мной за частно-сыщицкие услуги? – поднажала я. – Бартер на Ваньку Горина отменяется, у меня уже есть милый друг!