Дарья Донцова - Лягушка Баскервилей

Сначала я хотела возмутиться. Нет, вы только посмотрите, полковник столь увлекся, что называет меня «объектом», и ему для полнейшей логичности поступков преступницы не хватает лишь моей смерти! Но тут грубая рука сдавила желудок, к горлу подкатила тошнота.

– Эй, эй, – погрозил пальцем Дегтярев, – не вздумай упасть в обморок! Только не хватало шума, приезда «Скорой», носилок и прочей лабуды!

– Кофе… – прошептала я, – кофе…

– Ты же не пьешь растворимый, – удивился Дегтярев. – Хотя мне не жаль! Заварить покрепче?

– Нет, я не про то, – с огромным трудом произнесла я. – Алина сварила мне кофе, очень необычный, с кардамоном, корицей и какао, а еще она положила туда слишком много сахара. Мне напиток сразу показался гадким, но из вежливости я попробовала чайную ложку, убедилась в своих предположениях и растерялась. Обижать Алину – не пить кофе – не хотелось, она так старалась. И тут, на мое счастье, из прихожей раздался грохот, женщина пошла посмотреть, что случилось, а я быстренько вылила пакость в мойку, промыла раковину и сказала ей, когда она вернулась: «Потрясающий кофе, вкус специфический».

Брови Дегтярева начали медленно сползаться к переносице.

– Вот почему Алина спокойно, как ты говоришь, отпустила гостью… – прошептала я. – Вот почему много говорила, отрава ведь действует не сразу. Я должна была спокойно уехать, удовлетворенная беседой, и умереть ночью во сне. Только я выпила лишь ложечку и поэтому осталась жива. Меня, правда, временами теперь тошнит, голова кружится, и ноги подкашиваются.

– Врача!!! – заорал Дегтярев, хватая телефон. – Срочно! «Скорую»!! Реанимацию!!! Нарколога!!!

Пришлось объяснить полковнику его ошибку:

– Ты путаешь специалистов. Я не страдаю алкогольной или лекарственной зависимостью, тут нужен токсиколог.

Полковник замер, а потом заголосил пуще прежнего:

– Серпентолога!!!

Я закатила глаза. Вот уж специалист по змеям здесь совсем ни при чем. Но лучше не спорить с толстяком, тот по непонятной причине впал в истерику.

Ивану Федосееву удалось перебраться в отдел к Александру Михайловичу. Как и планировалось, журналисты узнали о раскрытом им – им! – деле. Иван, абсолютно не стесняясь, раздавал интервью, рассказывал о своих озарениях. Ясное дело, обо мне, сделавшей львиную часть работы, он и словом не обмолвился.

Вина Юлии Корольковой была доказана, и женщина отбывает заслуженное наказание. На зону отправилась и Алина Волынкина, до самого конца пытавшаяся свалить вину на Розалию-Ларису.

Судью неприятно поразила личность последней. Лариса являлась вроде бы жертвой, ею, словно куклой, вертели другие, более умные, хитрые и патологически жадные люди. Но подобным образом ситуация выглядела лишь на первый взгляд, на второй она смотрелась иначе – Лариса ведь согласилась участвовать в аферах! Будь она честным человеком, сразу сказала бы Юле: «Ни за какие коврижки не пойду с Сергеем в ЗАГС». И потом, шахматы, из-за которых разгорелся весь сыр-бор, изначально принадлежали матери Юли. Какое право на них имела Лариса? Кстати, на вопрос о том, где находится доска и оставшиеся фигурки, Лариса, не моргнув глазом, ответила:

– Все продано, ничего не осталось.

Но у меня сложилось иное мнение: думаю, она врет. Лариса тщательно спрятала сокровище, она хочет воспользоваться им, выйдя на свободу. В последнее мгновение сердце судьи дрогнуло, и Лариса получила не такой уж большой срок за свои художества. Отбывать наказание она будет на зоне, только теперь у женщины есть человек, который станет о ней заботиться. Берта Густавовна ни на секунду не верит в виновность любимой ученицы и готова слать той посылки, приезжать к ней на свидания и ждать ее возвращения домой.

Елена Николаевна Пацюк отделалась выговором и вынуждена была уйти на пенсию. Кошек Юлии забрал к себе Андрей, который после окончания процесса совершенно бросил пить. Кстати, история с отравлением Сергея могла намного раньше выплыть наружу – Андрей в пьяном состоянии рассказывал кое-кому из знакомых про Ларису, но люди не желали слушать бредни алкоголика и не задавались вопросом: имеется ли в его путаных речах хоть доля правды. Одна я набралась терпения.

Меня испуганный Дегтярев заставил лечь в клинику для обследования, но никаких патологических изменений в моем организме врачи не обнаружили. То ли я хлебнула лишь одну капельку яда, то ли, как считает Зайка, зараза к заразе не пристает, но тошнота больше не накатывает на меня волнами, голова не кружится, и в глазах не темнеет. Я полностью здорова и сейчас, уютно устроившись на диване, читаю книжку. За окном хлещет дождь, домашние расползлись по своим комнатам, лето давно прошло, а вместе с ним улетели и погожие денечки.

Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть. Я отложила детектив и заорала:

– Ира, открой!

– Иду, – недовольно ответила домработница. А через минуту сообщила: – Это Тема. Прямо замучил, носится туда-сюда, туда-сюда, ну чисто вошка на гребне! И когда наконец его дом готов будет?

Я натянула на себя плед. Ирка права, отделочные работы в новом доме затянулись, Тема дергается, а еще он беспрестанно дает Донским деньги. Ну кто бы мог подумать, что в купленном здании столько недоделок! Виктор находит все новые и новые недочеты, оставленные строителями, устраняет их, а воз и ныне там. Впрочем, на самом участке дела сначала обстояли не так плохо: Лада посадила там очень дорогие, адаптированные для русской зимы кактусы, и Тема пришел в полнейший восторг. Правда, через неделю выяснилось, что земля в саду поражена страшной болезнью – корнежоркой, и все «ежики» погибли. Теперь Тема оплачивает лечение земли. Поверьте, это недешево.

Только я начала дремать под теплым пледом, как над моей головой раздался хорошо знакомый голос:

– Дрыхнешь?

От неожиданности я подскочила, увидела Лесю Караваеву и весьма невежливо спросила:

– Это ты?

– Угу, – кивнула Леська. – Беда у нас!

– Что случилось? – испугалась я.

– Говорила им, – забасила Глория Семеновна, вплывая в гостиную, – зачем делать ремонт?

– И так хорошо жили, – подхватил Леня, впихиваясь вслед за мамочкой. – А все она! Леська!

– Я не виновата, – топнула ногой подруга, – хотела, как лучше.

— Конечно, конечно, – закивала Глория Семеновна, – все обычно! Никто не думает Лесю обвинять, но результат…

– Мама, не надо, – простонал Леня.

– Давайте лучше сядем за стол, – мирно предложила я, – и вы все расскажете.

– Куда вещи ставить? – заорала из коридора Ирка.

– Какие? – изумилась я.

– Наши, – ласково пропела Глория Семеновна. – Мы теперь бомжи…

– Надеюсь, не выставишь на улицу? – нервно перебила Леся свекровь. – Нам идти некуда. Олежек с Мариной, слава богу, уехали к ее маме.

Глория Семеновна выхватила из кармана платок и стала промокать глаза.

– Ужасно, – прошептала она.

Я сглотнула слюну и от неожиданности задала совершенно хамский вопрос:

– Вы к нам пожить? Надолго?

– Не знаем, – заныл философ Леня. – Вся моя работа остановилась! Леське хорошо, моталась со своей Кармен по гастролям, в гостиницах жила на готовеньком, а мы с мамой в аду!

Я вздрогнула, взяла себя в руки и приказала:

– Живо рассказывайте, что приключилось!

Глория Семеновна шлепнулась на диван и закрыла лицо платком. Леня устроился около мамочки и с трагичной миной уставился на огонь, весело пляшущий в камине. Леська заломила руки и начала повествование.

Караваевой хочется красоты и уюта. Нет, она не принадлежит к категории людей, которые после посещения Эрмитажа элегически заявляют:

– Чистенько, но бедненько.

Леська вынуждена тащить на себе огромную семью и очень хорошо умеет считать деньги. Но обитать в грязной норе ей тоже неохота, поэтому Караваева поднатужилась, собрала деньжонок и наняла строителей. Вернее, бригаду привел прораб, который сначала невероятно понравился Лесе, – красавец, шикарно одет, ездит на роскошной тачке, пахнет дорогим парфюмом – одним словом, сразу понятно, что зарабатывает много денег. При прорабе имелась жена-дизайнер, готовая оформить интерьер. Запросила парочка дорого, но Леська решила, что дешево хорошо не бывает, и ударила со строителями по рукам. Стоит ли упоминать, что никакого договора они не подписывали? Наивная Леська не подумала о бумагах, а строители ей не напомнили. Переделка квартиры была задумана глобальная, Леська уехала с Кармен на очередные гастроли, а когда вернулась домой, то обнаружила, что под потолком тянутся черные трубы.

– Это что? – спросила она у прораба.

– Отопление переделали, – туманно ответил тот.

– Но ведь трубы должны быть в полу, – растерялась Леся.

– Солнышко, – заулыбался красавец-строитель, – какая разница! Потолок первого этажа – пол для второго. Понимаете? У вас вроде новые гастроли? Уезжайте спокойно!