Картер Браун - Выше ножку!

— Брось! Брось пистолет!

Вы не представляете, что со мной стало! Такого никогда не было — ни тогда, когда мой друг, «морской волк», о котором я уже рассказывала, пытался научить меня боевым приемам, сидя в гамаке (представляете, что у нас получалось!), ни тогда, когда подлые шантажисты прикрывались мной, как щитом... Короче, я подняла глаза и увидела монстра в шляпе! У него были вытаращенные глаза, звериный оскал и страшный шрам на щеке, иссиня-багровый рубец. «Наверное, это дьявол!» — мелькнуло в моем мозгу.

Надо ли говорить, что в таком состоянии единственное, что я еще могла сделать, — это нажать на спусковой крючок?!

Руку мою тряхануло, уши заложило от громоподобного выстрела, я не смогла удержать пистолет, он выпал и куда-то упал. С ужасом я смотрела на человека со шрамом. Его шляпа слетела, нос и щеки стали белыми, глаза остекленели. Издав стон, он сделал два шага и, цепляясь за мебель, упал.

Ай-яй-яй! Кажется, я его убила!

А ведь я чувствовала, что проклятый пистолет — орудие убийства! И вот мои предчувствия сбылись! Только убийцей оказалась я сама.

На негнущихся ногах я приблизилась к мертвецу и опустилась перед ним на колени. Я надеялась, что человек со шрамом каким-то чудом остался жив, бормотала что-то про врача, бинты, йод, умоляла не умирать, но в глубине моей души уже поселился проклятый страх.

— Боже мой! Что же я сделала?! Я не хотела стрелять, я и не думала стрелять...

Мои причитания слились со стоном. Кто же стонет? Неужели человек со шрамом? Значит, он все-таки жив? Ранен, но жив?!

Я впилась глазами в его лицо. Из утробы «мертвеца» раздался звук — то ли всхлип, то ли хрип... Кажется, сегодня я уже слышала нечто подобное. Так смеялся Маркус Адлер! И вдруг я поняла, что эта скотина со шрамом тоже смеется! Я стою над ним на коленях, трясу голой грудью, чуть не плачу, обмираю от одной мысли, что убила человека, а этот урод хохочет!

Лучше бы я его пришила!

От нахлынувшей злобы я не только согрелась, но мне даже стало жарко. Ладно, сейчас я выскажу этому мерзавцу все! Будет знать, как пугать невинных девушек, у которых в руках такая опасная штука, как пистолет. Однако не успела я и двух слов сказать, как в кабинет влетел, несмотря на свою тучность, Маркус Адлер.

— Стреляли?! — завопил он с порога. — Кто? В кого?

Увидел человека со шрамом, который уже поднялся на ноги и даже нашел свою шляпу, и бросился к нему:

— Макс! Что с тобой?

Тот, кого Адлер назвал Максом, уже хохотал нагло. Отсмеявшись, он сказал:

— Ну и приключеньице! Да, Маркус, так я в нашем клубе давно не развлекался, — он демонстративно стер слезу. — Представляешь, вхожу в кабинет и вижу эту малахольную в одних трусах с твоим пистолетом. Стриптиз со стволом! И только я посоветовал ей оставить оружие, как дамочка, не целясь, стреляет в меня! Да, Маркус, она хотела меня убить!

— Тебя?! Убить?!

Маркус Адлер с недоверием посмотрел на свою будущую звезду. Я потупила глаза. Надо сказать, что я продолжала сидеть на полу. Силы мои были на исходе, я боялась, что сейчас откроется, что я частный детектив, и меня начнут избивать. Зачем вставать, если тебя все равно собьют с ног?..

— Милочка, что это с вами? — Адлер подошел и посмотрел на меня сверху, как Зевс. — Какая муха вас укусила?

— Я выстрелила случайно... — тихо отозвалась я. — Здесь так холодно... Когда вы ушли, я стала чихать, у меня начался насморк, пришлось шарить по ящикам стола, чтобы... Ну, салфетки найти... Так я наткнулась на ваше оружие... А этот человек подкрался совсем незаметно... Я решила, что это грабитель и что он хочет поживиться в вашем офисе... Я хотела его напугать, честное слово. Пистолет выстрелил... сам!

— Где мой пистолет?

Человек со шрамом поискал оружие глазами и, найдя, указал Адлеру, где оно лежит. Гиббон бросился к пистолету, схватил его и прижал к груди, как мать прижимает дитя.

Потом он посмотрел на меня и покачал головой:

— Как вы могли, Мэвис! Черт бы вас побрал!

— Чего уж теперь чертыхаться, — мрачно пробубнела я. — Тем более, в присутствии девушки.

— Да еще в таком виде! — урод со шрамом развязно прищелкнул языком.

Только тут я сообразила, что действительно странно выгляжу — голая, или почти голая, в обществе двух мужчин. Я вскочила и повернулась к кретину со шрамом спиной. Но этот сукин сын не нашел ничего лучшего, как пощекотать меня своей шляпой. Это было так неожиданно, что я взвилась под потолок и завизжала. Надо сказать, что с того момента, как я вошла в клуб «Берлин», нервы мои были взвинчены до предела. После выходки Макса я упала на Маркуса Адлера, точнее, на его пистолет, который он держал в руке. Пистолет больно ткнул меня, Адлер дернул оружие к себе, я рванулась в противоположную сторону, не заметив — да и как тут заметишь! — что пистолет зацепил край трусиков. Эластик не выдержал, трусики лопнули, и я оказалась в таком положении, когда девушке, чтобы выглядеть более или менее пристойно, требуются три руки. А вот как справиться с помощью всего двух рук, я не знала. Застыла в шоке и смотрела, как хохочет человек со шрамом и злится директор клуба.

— Цирк! — прохрипел Макс во время короткой паузы между приступами хохота.

— Мэвис, детка, я же предупреждал: трусики снимать не надо! — стиснув зубы, бурчал Адлер. — Что у вас с памятью?

Мысленно я осыпала их проклятиями. Собрав последние силы, я резко повернулась и бросилась к двери. То, что на мне нет одежды, меня не остановило. Я хотела как можно быстрее избавиться от кошмара и оказаться подальше от этих двух рож — хохочущей и сердитой.

Бывают еще чудеса! За дверью стояла дама приятной наружности, а в руках у нее... О боже! Юбочки, жилеточки, кофточки... Я чуть не расцеловала старушку за такой приятный сюрприз!

Быстро перебрав одежду, я нашла то, что нужно: халат. Накинула его на себя.

— Благодарю вас! — я сложила руки, как для молитвы.

— Но вы должны будете, дорогуша, все это вернуть мне, — сказала дама, суя мне в руки одежду.

— О да! Вы не поверите, что сегодня произошло! — Эмоции захлестывали меня. — Моя одежда... Я оставила ее в кабинете мистера Адлера. Это было фантастично!..

— Довольно, милая. Я не первый год живу на свете и знаю, как это происходит, — остановила она меня.

Как только ее руки освободились, дама вынула из кармана элегантный портсигар, достала сигарету, захлопнула вещицу и, покопавшись в кармане, вытащила зажигалку. Глядя на струйку синеватого дыма, она представилась:

— Сэди, костюмерша и гардеробщица. А вы, наверное, новенькая, о которой говорил Маркус. Напомните, как вас зовут?

Сэди аккуратно, но твердо повела меня по коридору.

— Вам надо отдохнуть, милая, — говорила она. — Вы немножко переволновались. Сейчас вы увидите мои апартаменты, я называю их «клиникой для психов». Это из-за того, что стены обиты войлоком. Вы полежите на кушетке, а я схожу к Маркусу, поищу вашу одежду и попробую привести ее в порядок.

Я была безмерно благодарна Сэди.

— Спасибо! — сказала я от всей души. — Вы не представляете, что было! Особенно когда появился этот ублюдок со шрамом... Извините, что я так называю его, но... Ой!

Сэди сжала мою руку так, что ее длинные ногти впились в ладонь. Я вскрикнула от боли.

Милая старушка вполголоса, но очень твердо произнесла:

— Детка, вы должны запомнить: в нашем заведении никому не позволительно так отзываться о мистере Максе Штайнере. У него всюду и везде есть уши. Мистер Штайнер не любит, когда упоминают о его шраме. Он вобьет вам в рот ваши чудные зубки, если услышит про шрам хоть единое слово. — Сэди неожиданно подмигнула мне. — Стоит ли преумножать доходы дантистов?

В моих ушах все еще стоял отвратительный смех и наглая изуродованная рожа Штайнера. Я не стала возражать Сэди и лишь обреченно кивнула.

По моей оценке, я просто блестяще провела операцию "Внедрение в клуб «Берлин». Интересно, а как справился бы с поставленной задачей Шерлок Холмс? Или доктор Ватсон? Как они проникли бы в это змеиное гнездо? Холмс, конечно, умел играть на скрипке, ну, а как роль стриптизера, удалась бы она ему?

Так думала я, глядя на унылую физиономию Джонни Рио, который не выдавил ни словечка благодарности или одобрения, когда я рассказала ему о своем шумном успехе. Правда, в своем рассказе я кое-что опустила. Так, например, я не стала описывать, как Маркус Адлер гонялся за мной вокруг стола и как я одну за другой теряла свои вещи. Джонни я заявила, что Адлер был покорен моей несравненной красотой, моей дивной грацией, моей совершенной пластикой. Рио невозмутимо молчал. Тогда я стала рассказывать, как обнаружила в столе Адлера пистолет. Рио меланхолично выщипывал волосок из носа. Я описала человека со шрамом — зловещего Макса Штайнера. Рио безмолвствовал. И только тогда, когда я сказала, какой гонорар предложил мне директор «Берлина», Джонни встрепенулся и, довольный, потер руки: