Полина Дельвиг - Сон в руку

Перевернув очередной исчирканный листок, Даша сдержанно вздохнула. Ей было непонятно, как и когда тоскливый продавец гробов дал покойной жене повод для сомнений в супружеской верности.

— Простите, вы упомянули о том, что ваша жена подозревала вас…

— Дело в том, — перебил Чижик, — что я решил обратиться к детективу. — Он встал и принялся расхаживать по комнате. — Я хотел проверить, насколько слова моей жены о бизнесе соответствуют действительности.

Даша не выдержала:

— Подождите, но вы говорили, что это она за вами собиралась следить!

— Да.

Даша почувствовала непреодолимое желание ударить гробовщика чем-нибудь тяжелым. А Чижик продолжал изливать свою душу:

— Я обратился в детективное агентство с просьбой выяснить, где и с кем бывает моя жена.

— Так, значит, все-таки вы первый обратились к детективу?

Чижик кивнул:

— Да. Детективом оказалась очень приятная молодая женщина. Мы зашли в какое-то кафе и стали обсуждать пути действия. Не скрою, пани Новотна оказалась, пожалуй, слишком… эффектна для своей профессии…

Даша напряглась. Ее пан Чижик эффектной почему-то не назвал.

— …Но мы говорили только о моей жене. Поверьте!

— Я вам верю. Но что дальше?

— В этом ресторане — может быть, случайно, а скорее всего, специально — оказалась моя сестра вместе с нашим племянником, тем самым, из Москвы. Она попросила заснять меня на видеокамеру, а затем показала пленку моей жене, заявив, что женщина рядом со мной — моя давняя любовница.

— Надо же, какая негодяйка! — невольно воскликнула Даша. — А еще родная сестра называется!

Чижик согласно кивнул:

— Поэтому-то я и думаю, что Амалия тоже решила обратиться к детективу, чтобы выяснить правду.

Даша откинулась на спинку кресла и шумно выдохнула:

— Да-а-а, дела… Кстати, а что говорит полиция?

Чижик свел брови:

— По поводу пленки?

— Да нет! По поводу убийства вашей жены. Они уже выдвинули какие-нибудь версии?

— Полиция придерживается версии ограбления. Из дома были похищены ценные вещи, а главное — тайник оказался пуст.

— Тот самый тайник, о котором вы говорили?

— Представьте себе. Именно поэтому моя сестра и стала меня обвинять в убийстве. Кто еще мог знать, что Амалия там хранила деньги?

— Но получается, что ваша сестра знала?

— Я сам сказал ей, когда его нашел.

— Зачем?!

— Мария живет с нами в одном доме. Следовательно, это могли быть и ее деньги… Сейчас сестра просто вне себя. Она уверена, что я прикарманил их, и собирается идти в полицию. Я опасаюсь, что меня могут обвинить в убийстве Амалии.

Скрестив руки на груди, Даша некоторое время размышляла.

— Так вы хотите, чтобы мы нашли пропавшие деньги?

Чижик раздраженно махнул рукой:

— Неужели я выгляжу столь наивно? Нет, я хочу, чтобы вы добыли доказательства моей… лояльности к супруге.

— Каким образом?

— На той кассете, что заснял мой племянник, я сижу лицом к камере. Пани Новотна чуть в профиль, но я-то анфас!

— И что? — Даша не понимала, чему он так радуется.

— Необходимо принести пленку в суд, если таковой состоится, в качестве доказательства. Специалист сможет восстановить наш диалог по артикуляции. По губам, понимаете?

Даша чуть подалась вперед:

— Если я вас правильно поняла, вы хотите, чтобы я вылетела в Москву и привезла кассету, которую заснял ваш племянник?

— Именно. Я оплачиваю вам все расходы плюс задаток в пять тысяч. И это при любом исходе дела. Но если вам удастся привезти пленку до начала разбирательства, то я плачу еще сорок тысяч.

Молодая женщина была поражена. Какое-то плевое поручение может принеси фирме полторы тысячи долларов чистой прибыли!

— Так вы поможете мне?

Даша уже хотела крикнуть: «Да!» — но что-то сдержало ее порыв.

— А почему вы не хотите позвонить своему племяннику и попросить прислать вам эту кассету?

— Понимаете, — Чижик принялся барабанить пальцами по подлокотнику, — я не уверен, что Николай не участвует в заговоре против меня. Все-таки это он заснял нас.

— Вы полагаете, что против вас организован целый заговор?

— Я не хочу попасть в тюрьму. И готов за это платить. Так вы поможете мне? — повторил он свой вопрос.

Даша посмотрела на посетителя своими честными ореховыми глазами и кивнула:

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

Евгений Иванович Кержич с сожалением отложил старую, пожелтевшую тетрадь и посмотрел на часы. Ого! Без десяти минут шесть. Как незаметно летит время за чтением. Сняв очки, он помассировал тонкую переносицу. Что ж, пора навестить прелестную вдовушку.

Кержич мало походил на человека из России, по крайней мере в представлении большинства американцев. Щуплый, лысоватый, невысокого роста, с очень смуглой кожей и с неожиданным для такой внешности шармом. С первого взгляда ничто не выдавало в нем сколь-нибудь значимой глубины натуры, однако стоило Евгению Ивановичу начать говорить, как собеседник тут же поддавался силе и обаянию его личности.

Сразу же по приезде Евгения Ивановича в Мидлтон о нем пошло множество слухов и сплетен, зачастую таких фантастических, что даже те, кто их пересказывал, сами не особо верили. Поговаривали, что он масон, лидер русской мафии, грузинский князь в изгнании, а некоторые уверяли, что он придерживается черной мессы. Сам Кержич слухи о себе не опровергал, но и не подтверждал. А на прямые вопросы отвечал так витиевато, что спрашивать его перестали вовсе.

Мидлтон был городком небольшим, и среди его добропорядочного провинциального населения Кержич не случайно прослыл личностью экзотической. В городке, больше походившем на разросшуюся деревню, скучали все, даже собаки, и посему местные сплетницы были Евгению Ивановичу благодарны, с готовностью прощая придуманные ими же самими преступления.

Кержич арендовал второй по величине и красоте особняк в их краях и не пропускал ни одного светского события. Он водил дружбу с мэром, щедро жертвовал любому местному фонду, который обращался к нему с просьбой. По-английски Евгений Иванович говорил блестяще, без малейшего акцента, и даже местный говор давался ему без особого труда, а жители других штатов, оказавшиеся волей судьбы в Мидлтоне, уверяли, что приняли бы его за своего соседа. Вскоре оказалось, что мистер Кержич говорит на любом языке, на котором к нему обращаются, включая и весьма редкие. Кроме того, он отлично стрелял, много знал о стрелковом оружии, однако особые познания проявлял в оружии старинном. Евгений Иванович прекрасно держался в седле и даже выиграл местные скачки, проводимые ежегодно весной. Великолепно играл в гольф, в теннис, хорошо танцевал, но при этом все же старался держаться в стороне — никогда не навязывал своего общества, хотя без весомой причины не отказывал в визите. Все это не могло не вызывать уважения и пересудов.

Поначалу местные жители долго ломали голову над тем, что же могло привести такого необычного человека в их скучноватый городок, но через некоторое время завеса тайны пала. Стало совершенно очевидно, что мистер Кержич влюблен. И не абы в кого. Евгений Иванович был влюблен в хозяйку Мидлтона.

Сам Мидлтон образовывал как бы кольцо вокруг центральной усадьбы — доминанты города, да и всей округи. Этот старинный особняк, построенный в стиле французских замков, чуть менее укрепленный и чуть более легкомысленный, принадлежал старейшей семье в их крае — семейству Харрис, благодаря стараниям которой и возник этот город и стоит до сих пор, давая работу его жителям. Харрисы одни из первых в Америке стали производить витамины и пищевые добавки и с тех пор прочно удерживали этот все разрастающийся бизнес. Десять лет назад скончался глава фирмы, старый мистер Харрис, оставив молодую вдову с малолетним сыном.

Миссис Харрис перенесла потерю любимого мужа тяжело и, едва оправившись от потрясения, уехала на свою родину в Чехию. Но год назад она, невероятно похорошевшая, вернулась и с тех пор проживала одна в своем огромном доме-замке, отдавая все время без остатка обновлению завода. Не вызывало ни малейшего сомнения, что именно на эту распрекрасную вдовушку и направлены устремления таинственного русского.

Поговаривали, что мистер Кержич встретил миссис Харрис в Европе и с тех пор преследует ее своей любовью. Миссис Харрис колеблется, так как до сих пор хранит в сердце память о своем первом супруге, но недолго ей осталось ходить во вдовах. Городок с плохо скрываемым интересом наблюдал за развитием необычного романа.

— Вы меня балуете. — Элиза Харрис с веселым удивлением рассматривала диковинный букет. — Откуда такие цветы? Я уверена, что на нашем континенте такие не растут.

— Вы правы. — Кержич нежно поцеловал протянутую руку. — Эти цветы произрастают в одном-единственном месте — в крошечной африканской деревушке, в диких джунглях.