Дарья Калинина - Музей идеальных фигур

Но вслух Залесный лишь уточнил:

– Значит, в настоящее время вы с мужем находитесь в разводе?

– Вот именно.

– И дом, в котором вы живете, записан на него?

– Да.

– Но вы и дети прописаны в этом доме?

– Нет.

– Почему? – окончательно пришел в недоумение Залесный.

– Мы все прописаны у моей мамы, – принялась объяснять ему Нина.

– Муж подсчитал квартплату и нашел, что так получится гораздо дешевле. Мама у меня блокадница, имеет множество льгот по квартплате. Нам было выгоднее, чтобы я и дети числились у нее. Одно дело платить вчетвером за маленькую квартирку, где коммунальные расходы совсем невелики, и совсем другое, когда речь идет о большом доме.

– Ну да, ну да, – пробормотал Залесный, хотя в душе подумал о том, что весь этот мухлеж с квартплатой был затеян мужем Нины исключительно для того, чтобы выписать бывшую супругу и детей из дорогого коттеджа.

Вот только сама Нина явно об этом не задумывается.

– Я пыталась и мужа прописать к маме, но она категорически отказалась. Как много лет назад отказалась, так и теперь повторила, что квартира только ее, ноги Сережи в ней не будет. Хорошо, что хоть моя бабушка в свое время была добрее и согласилась прописать Сережу у себя.

– Другими словами, у коттеджа имеется один-единственный хозяин – ваш бывший супруг, – вернулся к животрепещущей теме следователь. – И если он захочет, то запросто сможет вас троих из дома просто выкинуть?

– Ну, выкинуть вряд ли, все-таки Коля и Вика – это его родные дети. Но все равно такое положение вещей меня здорово напрягает. Ведь неизвестно, где сейчас мой муж. И неизвестно, что за люди его окружают. Вполне возможно, что они попытаются провернуть какую-нибудь аферу с домом. А мы с детьми ничего не узнаем до самого последнего момента, до тех пор, как нас не попросят съехать!

И, стиснув руки, она прошептала или даже скорей простонала:

– И если бы вы только знали, как мне из-за этого страшно! Дети меня не слушаются. Сын отбился от рук, дома почти не появляется. Дочь все от меня скрывает.

– Что именно?

– Абсолютно все!

– Это может быть связано с исчезновением ее отца?

– Возможно. Хотя точно сказать не могу. Но вы поговорите с ней обязательно! Узнайте, что у нее на уме!

– Хорошо, – серьезно кивнул Залесный. – Я это сделаю.

Нина в ответ еще сильней стиснула руки и зарыдала:

– Мне кажется, что она может родить невесть от кого. И рядом нет никого, кто мог бы помочь мне!

Она могла бы и не говорить о своих чувствах. Залесный видел, что женщина далека от процветания и благополучия. Но, предпочитая словам дело, Залесный взял у несчастной все контактные номера и адреса, которыми она располагала, уточнил, где и у кого можно будет навести справки о ее муже, а потом посоветовал ей:

– Вы бы сходили все-таки к хорошему врачу. То, как быстро вы изменились, может говорить о какой-то серьезной болезни.

– Думаете, я не ходила? Первые полгода, как это со мной началось, я только по врачам и моталась.

– И что с вами? Они выяснили?

– Нет. Никто не мог сказать, что со мной. Такое впечатление, что меня кто-то сглазил или проклял. Раньше у меня все органы были в норме, а теперь – за что ни возьмись – всюду проблемы. И проблемы эти не только не решаются, но все больше и больше усугубляются. Мне кажется, что скоро я умру. А мне очень бы хотелось умереть со спокойной душой, зная, что о детях и маме кто-то позаботится.

И что мог сказать Залесный в ответ этой несчастной женщине? Он лишь развел руками и вновь пообещал сделать все от него зависящее, чтобы так и получилось.

Когда Нина ушла, Залесный некоторое время сидел молча. Разговор с этой женщиной оставил в его душе тяжелый след. Если Сергей просто ушел из семьи, то он низкий человек. Сам Залесный разного повидал на своей работе, но, сталкиваясь с такой вот житейской подлостью и жестокостью по отношению к близким, неизменно приходил в ступор. Совсем другое дело, когда имеешь дело с вором или даже грабителем или убийцей, который творит зло в отношении незнакомых, посторонних ему людей. Но таких ведь совсем немного. В подавляющем большинстве люди совершают преступления в отношении своих знакомых, друзей или даже родных. И вот такие преступления казались правильному Залесному совершенно чудовищными.

– Оставил умирающую жену без средств к существованию, да еще и детей ей подкинул. Если мужик жив, то он конченая тварь!

Однако тварь или не тварь, а найти мужа Нины было необходимо.

Насколько Залесный видел из оставленных ему Ниной документов, ее мальчику исполнилось восемнадцать, а девочке шестнадцать. И если правда, что девочка того и гляди может принести матери малыша, то Залесному просто необходимо познакомиться с этой юной особой.

«Девочка у Нины, похоже, весьма шустра, – решил он про себя. – А такие очень часто слышат и видят куда больше, чем окружающие».

Он снова полез в записи, которые оставила ему Нина, нашел там номер школы, в которой училась Вика, и решил, что вполне успеет нанести визит в это учебное заведение. С тех пор как Залесный сделался старшим следователем, начальников над ним поубавилось. И сейчас Залесный практически не сомневался: никто и ничто не помешает ему провести маленькое внеслужебное расследование, пусть даже и в служебное время. Да и вообще, разве на его столе не лежит заявление о пропаже господина Пухликова, оставленное его бывшей женой?

В принципе он мог бы поехать вечером в коттеджный поселок «Лазурит», в котором проживала семья Нины – она сама, а также ее сын и дочь, – и там поговорить с ними, но Залесному почему-то казалось, что с Викой ему будет лучше поговорить в отсутствие ее матери.

Выйдя из отделения, Залесный с удовлетворением втянул в легкие свежий воздух. Осень еще только вступала в свои права, но утром на улице уже чувствовалась первая прохлада. Залесный любил эти первые осенние деньки, когда деревья уже начинают одеваться в разноцветные наряды, но днем еще ярко светит солнышко. И лишь прохладные ночи говорят о том, что зима уже не за горами.

Но сейчас солнце пригревало, погода была почти летняя. Так что Залесный совсем не жалел о том, что ушел с рабочего места. Он сел в свою машину и двинулся вперед. Мотор ровно ревел под капотом, пробок на дорогах не было, и Залесный добрался до школы за считаные минуты.

– Пока что все идет хорошо.

В вестибюле он ознакомился с расписанием занятий, нашел, какой урок сейчас у Вики, а затем прошел мимо добродушного старичка-охранника, читавшего газету. Никаких документов у Залесного не потребовали. А когда он сказал: «Мне к директору!» – старичок лишь мирно покивал в ответ, даже не оторвав взгляда от газеты. Вместо этого он обратился к пожилой уборщице, которая как раз появилась с ведром, совком и шваброй, издававшими характерный брякающий звук.

– Валерия Карповна, вы слышали, в Эквадоре придумали новый способ выращивать бананы. Теперь они будут прямоугольными, что здорово сократит затраты на их транспортировку.

– Про квадратные арбузы я слышала, – отозвалась уборщица. – Но чтобы бананы сделались вдруг прямоугольными – это мне в диковинку. Как же они станут их выращивать… прямоугольными-то?

– А вот вы послушайте!

И старичок с увлечением принялся читать статью, больше не отвлекаясь на посторонние раздражители. А Залесный пошел по своим делам, недоумевая про себя, кому вообще нужна такая охрана?

Ни к какому директору Залесный не пошел, да и не собирался он туда. Это было сказано исключительно для того, чтобы усыпить бдительность охранника, но, как теперь понимал Залесный, врать было совсем не обязательно. Его и так бы пропустили наверх без всяких вопросов.

Добравшись до кабинета, в котором шел урок английского языка, он прислушался у двери. Из класса доносилась плавная речь, видимо, говорила учительница. Следом за ней отрывок того же текста попытались по очереди прочесть несколько детей. У них, как невольно отметил Залесный, дело шло значительно хуже.

– А теперь нас порадует Пухликова, – услышал он голос педагога. – Вика, начинай.

Залесный насторожился. Вика Пухликова! Так ведь это же дочь Нины. В отличие от предшественников речь Вики лилась гладко, почти так же, как у учительницы. Гул в классе затих, все внимательно слушали Вику.

– Молодец! – похвалила учительница, когда девушка закончила. – Ведь можешь же, когда захочешь! Только случается это с тобой крайне редко.

– А теперь и вовсе не случится! – ответил задорный девчачий голосок. – Скоро вы совсем меня не увидите!

– И куда же ты денешься?

– К мужу перееду!

– Рановато тебе еще замуж, – снисходительно отозвалась учительница. – Ума для начала поднабраться бы не мешало.

Что собиралась ей ответить на это Вика, никто не узнал. Ответную реплику девушки заглушил звонок с урока. Учительница быстро продиктовала домашнее задание и отпустила детей на перемену. Первые мальчишки выскочили в коридор с таким напором, что едва не сбили Залесного с ног. Ребята были красные и распаренные, словно они провели время в парилке, а не на уроке иностранного языка.